Россия и Запад: возможно ли взаимопонимание?
Обращаясь к английскому другу, Сергей Батомункуев размышляет о столкновении цивилизаций – противостоянии, самодостаточности и взаимопонимании.
В отношениях между Западом и Россией, пожалуй, самым существенным вопросом является вопрос о принципиальной возможности понимания друг другом.
Да, в их отношениях были и есть некие локальные договоренности о сотрудничестве по некоторым проблемам глобального характера (ограничения по отдельным видам вооружений, борьба с терроризмом, космос, экология и др.). Однако взаимопонимание этим и ограничивается. На пути полноценных отношений стоят взаимные подозрительность, недоверие и враждебность.
Главным образом стороны обвиняют друг друга в агрессивности или недружеских намерениях, признаки которых они видят в тех или иных действиях геополитического характера. Размещение военных баз, радиолокационных систем, стратегических вооружений, всплески в уровне военных бюджетов и т.п. – это действия из разряда явных угроз. Более утонченная подозрительность работает на выявление признаков враждебности в сфере политики, экономики, дипломатии, культуры.
Современная Россия, будучи относительно слабым игроком на геополитической карте мира и на мировых рынках, до определенного момента вела себя соответственно табелю о рангах, всячески демонстрировала свою лояльность мировому порядку, свое стремление найти общий язык с Западом и установить справедливые и равноправные отношения. Помнится, лет десять назад Путин, пытаясь наладить нормальные отношения с Евросоюзом, наивно позиционировал Россию как европейскую страну, как часть Европы, аргументируя это ее историческими связями с европейскими странами.
Его наивность складывалась, с одной стороны, из желания представить свою страну обновленной, не имеющей ничего общего с СССР и открытой Западу и, с другой стороны, непонимания внутреннего мироощущения европейцев.
Можно представить себе, каким диссонансом прозвучали эти слова в ушах европейцев и американцев. Ведь быть европейской страной для самих европейцев означает быть: а) под защитой Америки и б) перед лицом потенциальной угрозы и непредсказуемости русских. Это их самоощущение укоренено в глубинах коллективного бессознательного.
Впрочем, тезис о России как европейской стране был быстро забыт, и всё в понимании себя и мира встало на свои места: есть США, есть Европа и есть Россия, и изменить этот державный расклад с помощью исторических реминисценций и добрых пожеланий вряд ли получится.
В бытность СССР в словаре политиков и аналитиков обиходным было выражение «противостояние сверхдержав», под которыми подразумевались США и компания, с одной стороны, и СССР и компания с другой. («Два мира, две системы»). После развала СССР смысл этого выражения стал достоянием истории, а дальнейшие события мировой геополитики убеждали в том, что наступает «конец истории» (Ф. Фукуяма).
Это означало, что у мировой истории нет больше принципиального выбора, что она обрела свою единственную парадигму бытия и развития – парадигму Западной, либерально- демократической цивилизации с сохранением национальных вариаций.
Альянс США и Европы был одновременно и гарантом незыблемости нового безальтернативного мира, оплотом демократии, и образцом цивилизационного успеха. Военная и экономическая слабость России, ее идеологическая нищета и, как следствие, ее геополитическое одиночество только подтверждали «однополярность» и судьбоносность нового мирового порядка.
На Западе люди живут в уверенности, что раньше или позже России придется осознать, что поиски своего места в мире так или иначе приведут ее к тому месту, которое ей отведено в северо-атлантической матрице, что родимое пятно советского тоталитаризма, как всякий комплекс неполноценности, обрекает ее на вечное ученичество и послушание.
В таком комфортном понимании международного порядка и его перспективы ложкой дегтя на уровне научной теории стала книга Самюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций» (1996 г.). Одна из главных его мыслей заключается в том, что в цивилизациях содержится не только способность вносить национальный колорит в господствующую модель цивилизации, но и способность к сопротивлению ей, способность отстаивать свою цивилизационную идентичность, что собственно и является причиной возможных столкновений.
А это значит, что идеология «конца истории» скорее иллюзорна, и что история – это скорее открытое и венчурное предприятие человечества, чем гарантированное и абсолютно безопасное.
Но эти сомнения носили чисто теоретический характер, а, точнее, характер увлекательной интеллектуальной игры для просвещенной публики. Политики же и их электораты предпочли держаться за оптимистическую иллюзию. А она понуждала воспринимать все действия, предпринимаемые США и странами Евросоюза, как абсолютно легитимные и как то, что по определению несет благо для человечества.
Соответственно контрдействия со стороны России и других стран или их инициативы, не согласующиеся с интересами Запада, являют собой угрозу мировому порядку и цивилизационное зло.
Благо, которое несет с собой этот мировой порядок для Запада – это его безопасность и благополучие. Они суть «верховные боги» европейцев, в жертву которым последние готовы принести всё, что угодно. И в первую очередь – необходимость быть принципиальными и суверенными игроками в международной политике.
Быть западным или европейским государством в сублимированном виде означает состоять в союзе благополучных и в альянсе защищенных. Всё прочее – от лукавого.
«Связанные одной целью» они готовы сеять и сеют в пространстве своих жизненных интересов политическую нестабильность, так называемый «контролируемый хаос», и экономическую зависимость от себя. Словом, благополучие Запада требует, чтобы этот цивилизационный остров окружали его собственные клоны – слабые, во всём зависимые и послушные квазисуверенные государственные общности, единственное назначение которых – быть его подушкой безопасности. Украина, Молдова, Черногория, Косово, Грузия, Болгария и др. – на европейском континенте. Афганистан, Ирак, Ливия, Сирия – на Востоке.
Сегодня мы наблюдаем, как Европу накрывает волна беженцев и гастарбайтеров из этих стран. Какими же неуклюжими были попытки Запада представить причиной этого «великого переселения народов» военную операцию России в Сирии, а сам Запад – пострадавшей стороной.
Для всех думающих людей, независимо от их цивилизационной принадлежности, ясно, откуда что растет, и что такое «западная цивилизация». Когда г-жа Меркель оправдывает свою рискованную миграционную политику притоком рабочих рук, необходимых немецкой экономике, становится очевидным весь цинизм политики Запада по «экспорту демократии»: разрушать целые общества с тем, чтобы решать проблемы собственного благополучия.
Но сегодня цинизм и холодный расчет европейцев к жертвеннику своих богов вместе с рабочими руками мигрантов принесли и нечто неожиданное – их убежденное и решительное желание установить свой порядок и жить согласно своим традициям. Цивилизация, о-дна-ко. Как говорится, два в одном.
И все-таки точнее выразился Хантингтон: «Столкновение цивилизаций». Только не теоретическое, а реальное, и не где-то там, за тысячами миль, а на улицах родных городов.
Ну, а Россия и россияне в ХХI веке имели возможность убедиться в справедливости слов Киплинга, написанных им век назад и аранжированных современными цивилизационными обертонами: «Запад есть Запад, Восток есть Восток и никогда им не сойтись». Они, конечно, сходятся, т.е. общаются, сотрудничают, заимствуют друг у друга то, что им привлекательно, полезно или выгодно. Но при этом сохраняют свое коренное свойство – свойство быть самодостаточными.
Государственный суверенитет и национальные интересы, возведенные в принцип российской внешней политики, высветили важное обстоятельство для понимания западной цивилизации: ее код наряду с христианством, наукой, ценностями либеральной демократии составляет и особое отношение к России – а именно как к метафизическому оппозиционеру. То есть такому явлению, про которое обычно говорят, что если бы его не было, то его надо было бы придумать.
Так что о взаимопонимании в таком контексте можно говорить разве что как об утопии или очень маловероятном событии. А вот понимание сущности западной цивилизации и смысла ее активности в мировом пространстве необходимо всем, для кого быть ее клоном или унизительно или не по формату, и кто способен к «импортозамещению», к отстаиванию своих национальных интересов.
Понимать и не стучаться в наглухо закрытые двери. А для дела мира и выживания для соседей по планете, видимо, достаточно открытых окон.