Самураи и ронины Великой Степи. Часть I
Пока бурятская молодежь смотрит фильмы о японских воинах, истории о своих великих баторах – «сайнэрах» и «черных всадниках», во многом забыты и все еще ждут экранизации
В начале января в российский прокат вышла картина Карла Эрика Ринша «47 ронинов», в главной роли – звезда Голливуда Киану Ривз. Фильм представляет вольный пересказ японской легенды, о владетельном князе, которого подставил его недруг. Из-за этого, по приказу сегуна, тот был вынужден совершить сэппуку, обряд самоубийства. Его воины стали ронинами – самураями без хозяина, и были вынуждены скитаться, всеми презираемые.
Но месть была совершена, и коварный враг был повержен. Самим же ронинам, за ослушание сегуна о недопущении распри, было также приказано совершить сэппуку.
В фильме «засветились» два исполнителя, известные бурятским зрителям по якутскому фильму «Тайна Чингисхана» и фильму Сергея Бодрова-старшего «Монгол». Это известные японские актеры Кэри-Хироюки Тагава (сыграл у якутов) и Таданобу Асано (Чингисхан у Бодрова).
Глядя на подобные фильмы, хочется увидеть нечто подобное и о бурятских рыцарях Степи. Тем более, история у них была не менее увлекательна.
Мировоззрение кочевника и путь воина
В предыдущих публикациях мы уже отмечали разницу между кочевым союзом племен и Ордой. Было большое различие и в их менталитетах.
Воин проводил свою жизнь в битвах и походах, мирный кочевник не желал сильной власти, а хотел лишь пасти свой скот. Для мирной жизни существование под властью только лишь своих родовых старейших, без боязни того, что тебя пошлют на войну, и ты всю жизнь проведешь вдали от дома, было вполне приемлемо для простого арата.
Его отличает близость к природе, любовь к просторам, созерцательность, так называемая естественность, самодостаточность, неторопливость, наблюдательность, любознательность.
Иное дело – воин. И не просто призванный на службу лучник, а профессиональный богатырь, в латных доспехах, с одинаковой виртуозностью владеющий луком, копьем и мечом. Именно такие воины становились основой великих кочевых империй.
В определенный момент истории в Степи появлялось довольно большое количество молодых людей, которых не устраивал привычный неспешный патриархальный уклад. Их стремления были выше, они уже не хотели целыми днями пасти скот. В итоге они либо сбивались в разбойничьи шайки, либо шли на службу к такому же как они, молодому и энергичному предводителю. У монголов их называли «люди длинной воли».
Свистящие стрелы
Тем не менее, даже таким людям требовалась жесткая дисциплина. Это понял хуннский шаньюй Модэ, который собрал под своим началом десятитысячное войско. Беспрекословное подчинение стало главным в его армии. Воины научились пользоваться стрелой, издававшей при полете свист. Модэ приказал пускать стрелы лишь вслед за его свистящей стрелой: невыполнение этого приказа каралось смертной казнью. Чтобы проверить дисциплину, Модэ последовательно пускал стрелы в своего лучшего коня и жену. Тех, кто не стрелял вслед за ним, рубили головы.
В итоге, когда Модэ выстрелил в своего отца, все послали стрелы вслед за ним.
Как отмечали китайские источники, «перед решительным наступлением противника хуннские всадники расступаются подобно стае птиц, для того чтобы собраться и снова вступить в бой. Отогнать их легко, разбить трудно, уничтожить невозможно».
Хунну разгромили всех своих соседей и навязали унизительный договор Китаю. В войне с ним также проявились особенности менталитета разных народов. Если кочевник с детства был приучен скакать на лошади и стрелять из лука, то китайский солдат – как правило, бывший крестьянин, обладал лишь самыми элементарными навыками боя, и даже в соотношении войска один к десяти, хунну одерживали победы.
Ударная сила
Следующим «собирателем степных земель» стал предводитель протомонгольского племени сяньби Таншихай. В возрасте 14—15 лет он уже отличался смелостью, физической силой и умом. Как-то старейшина другого кочевья похитил у родителей его матери крупный рогатый скот и овец. Таншихай один на коне погнался за похитителями, напал на них, и никто, куда бы он ни устремлялся, не мог противостоять ему. Он отбил весь угнанный скот, после чего напуганные члены его кочевья подчинились ему. Затем он ввел предусмотренные законом правила для решения дел между правыми и виноватыми, причем никто не смел нарушать их. В результате его избрали старейшиной, а позже и ханом.
При древних тюрках возвышались многие каганы, такие как Бумын, Истеми, Кутлуг, Могилян-билге. Хорошо зная добычу железа плавильным способом, тюрки поставили на поток производство оружия и доспехов. Раньше образом степного бойца был кочевник с луком, практически незащищенный. Броня и мечи были только у немногих представителей знати. При тюрках же появилась регулярная тяжелая конница в ламеллярных доспехах, наводившая ужас на врагов от Желтого до Черного моря.
Тюркские богатыри стали прообразом монгольских нукеров, об их подвигах складывали легенды. В одной из надгробных надписей есть блестящее описание подвига 80-летнего Кули-Чура: «Сев на коня бросился в атаку, победил, конь погиб, еще сев на другого». Но кругом неприятель, войско окружено и разгромлено, хан убит, семья его захвачена, и глубокий старик Кули-Чур «к врагам один бросился в атаку, вошел в массу войска и сам был задавлен до смерти».
Так, из глубины веков, стало формироваться представление о чести и доблести воина Степи.
В сюжете: Самурай