“Несчастье помогло”. Почему западные санкции для Бурятии стали возможностью для качественного рывка
Сегодня бурятско-монгольско-китайское направление для Кремля становится чрезвычайно важным.
На первый взгляд, история Бурятии кажется лишенной содержания. Мы видим, что республикой в разное время руководили определенные люди, говорили о народном хозяйстве, продвигали по службе близких и пытались удерживать власть как можно дольше. Их риторика не выходила за рамки лексикона агрессивных карьеристов, считающих себя причастными к власти, потому что были близки к бюджету. А население привыкло смотреть на республику как на заурядное российское захолустье.
Однако анализ развития региона показывает обратное. Республика в своей истории не только находилась в застое и разлагалась, но и развивалась. Она, двигаясь вместе со страной и пережив с ней несколько советских и две постсоветские эпохи, накопила достаточный материальный и интеллектуальный багаж для своего дальнейшего развития. И каждая из этих эпох оставила на регионе свой отпечаток, каждому из которых присуще свое мировоззрение, своя структура общества, свой тип экономики, своя архитектура, свои строения и т.д.
Вместе с тем, рассмотрение развития Бурятии невозможно без понимания объективно обусловленных особенностей региона, принципиально отличающих его от подавляющего большинства российских субъектов.
Эти особенности вызваны, прежде всего, его географической, культурной, исторической и отчасти мировоззренческой близостью к Большой Азии. И именно этот аспект стал для республики основным движителем экономического и политического развития.
И в этом плане Бурятия за всю свою историю сумела максимально использовать эти возможности лишь однажды - в начале ХХ-го века. А в начале ХХI-го века республика обладает всеми предпосылками, чтобы совершить качественный рывок вперед.
Подробнее об этом рассказал Информ Полис.
Из ничего в промышленного и культурного гиганта
Всего лишь за пару десятилетий после исторической встречи Элбэк-Доржи Ринчино и Агвана Доржиева с лидером молодого советского государства Владимиром Лениным, бывший уездный городок Верхнеудинск превратился в один из крупнейших центров Сибири и Дальнего Востока. И такое форсированное развитие Бурятии стало возможным благодаря политическому аспекту, а точнее, внешнеполитической доктрине страны Советов. Улан-Удэ по плану высшего руководства СССР должен был стать столицей Союзной Бурят-Монгольской республики, в которую входили бы собственно Бурят-Монголия, Внешняя и Внутренняя Монголии.
В результате, уже в 30-е годы прошлого столетия в Улан-Удэ была выстроена практически вся промышленная база республики: авиационный завод, мясоконсервный комбинат, ЛВРЗ, стекольный завод, тонкосуконная фабрика, мелькомбинат и т.д. А ежегодный объем валовой продукции вырос за несколько лет в 50 раз, численность занятых в производстве людей - в 12 раз.
Наряду с этим были открыты практически все театры республики, высшие и средне-специальные учебные заведения. В столице Бурятии друг за другом появлялись новые улицы, кварталы и микрорайоны. Бурят-Монгольская АССР динамично превращалась в “азиатскую витрину” страны Советов. В итоге за короткий срок на полупустынных просторах сибирской тайги был создан политический субъект со всеми его элементами - базисом и надстройкой.
Но в 50-е годы ситуация кардинально поменялась. И изменилась она, как ни парадоксально, “благодаря” смене внешнеполитического курса СССР. Можно с уверенностью сказать, что в тот период Бурят-Монголия политически проиграла Монголии. И Кремль счел более целесообразным работать с Улан-Батором.
Итогом этого политического решения стало незамедлительное включение Монголии в ООН и обозначение её независимости. Одновременно с этим началось строительство Улан-Баторской железной дороги, обогатительных комбинатов с городами Дархан и Эрдэнэт. В Улан-Баторе был открыт театр оперы и балета, начали появляться высшие учебные заведения...
К тому времени Бурятия, уже ставшая Бурятской АССР, уверенно превращалась в просто аграрный регион и углублялась в местечковую риторику с “надоями молока” и прочим…
Вторая попытка рывка оказалась не очень удачной, но весьма значительной в плане укрепления материальной базы
Вторая попытка превращения Бурятии в сильную республику произошла в конце нулевых годов, примерно во время первого срока Вячеслава Наговицына. Именно после назначения нового президента республики Кремль начал уделять Бурятии больше внимания. И республика даже немного начала участвовать в международных делах.
Так, в Улан-Удэ состоялась встреча президента России Дмитрия Медведева с северокорейским лидером Ким Чен Иром и в тот же период Бурятия стала площадкой для проведения российско-монгольских переговоров на высшем уровне. Именно в те годы, благодаря мощной поддержке Москвы, по линии федеральных целевых программ стали поступать огромные финансовые ресурсы на строительство стадионов, мостов, реставрацию театров, поддержку предпринимательства, сельского хозяйства и т.д.
Столица Бурятии мгновенно изменила свой облик, а по инфраструктуре социальных объектов обогнала многие субъекты Российской федерации, включая соседние Читу и Иркутск. Одновременно с этим началось возрождение бурятской культуры, общество начало поднимать сложные вопросы бурятской идентичности. Бурятское гражданское общество за короткий срок совершило гигантский рывок вперед. И сейчас в республике по любому вопросу происходят вполне открытые полемики и обсуждаются острые вопросы.
Но раскрыться в полном объеме за этот промежуток времени Бурятии не удалось. И в конце правления Наговицына номенклатура не желала двигаться, не принимала интеллект и стала слабой.
Причины неудачного рывка
Любой российский регион неразрывно связан с развитием государства. И в этой связи колоссальные положительные изменения в Бурятии, произошедшие за несколько лет, стали возможными благодаря механизму федеральных целевых программ. А их финансовое обеспечение - благодаря выстроенной Путиным политической системе.
В начале нулевых, когда Россия полностью превратилась в олигархическое государство, Владимир Путин вынужден был строить систему, основанную на отделении бизнеса от власти. Одновременно с этим власть пересмотрела базовую политическую конструкцию государства. После эмиграции Березовского и ареста Ходорковского российский олигархат из хозяев страны превратился в служанку политики. Тогда Россия прошла своеобразный этап трансформации из олигархии в социальное государство, где все миллиардеры выстроились в очередь, чтобы поделиться деньгами с государством.
Именно поэтому в те времена заработали механизмы федеральных целевых программ, социального обеспечения, военной модернизации и тд. Россия того периода действительно вдохнула силы и стала подниматься с колен.
Между тем, Бурятия 2000-х “по-своему” встраивалась в общую кормовую цепочку Российской Федерации. И это был период окончательной приватизации государственного имущества и раздачи городских земель под руководством старой номенклатуры. При них выросли все нынешние обладатели крупной собственности и появились местные, скажем так, олигархи.
Внутренняя олигархическая система Бурятии делилась на две части: на тех, кто всем был обязан подписи Потапова (экс-президент Бурятии - прим. АРД) и тех, кто всем был обязан подписи Айдаева (экс-мэр Улан-Удэ). И с этими людьми Наговицын (экс-глава Бурятии) вел осторожную подковерную борьбу, но осилить их не смог.
Таким образом, за короткий период современной Бурятии в регионе образовалась достаточно устойчивая олигархическая система, которая в последующем превратилась в несколько клановых групп, тем самым аннулировав некие обязательства перед Айдаевым и Потаповым. И сегодня она стала играть в общественно-политической жизни региона доминирующую роль. Тем самым, властная система республики приобрела олигархический формат, где номенклатура превратилась всего лишь в инструмент.
Кроме всего, само понятие власти стало восприниматься как «кормушка». И, учитывая узкий местечковый формат деятельности, явление бурятского олигархизма фундаментально представляет собой признаки мелкой буржуазии и мещанства, обобщая при этом все черты упадка пассионарности, отсутствия элементарного содержания и способности к созиданию.
Окутанная сложной сетью сватов, кумов, родственников по женам и т.д., олигархическая конструкция власти сегодня, как пылесос, вытягивает ресурсы из региона. Именно поэтому так динамично начавшийся рывок во времена первого срока президентства Наговицына не оставил никаких надежд на строительство качественно иной, более эффективной модели республиканской власти.
В итоге Бурятия не смогла в должной мере использовать полученную помощь для реальных экономических преобразований, а начала эту финансовую помощь разворовывать, укрепляя паразитическую элиту, которая будет лишь обеспечивать дальнейшее загнивание региона.
Предпосылки третьего рывка
Приход высокопоставленного федерального чиновника Алексея Цыденова в Бурятию совпал с абсолютным поворотом России на Восток. Западные санкции и сложные процессы, протекающие в Ближневосточном регионе и стремительный экономический рост стран Азиатского континента вынуждают Россию повернуть вектор развития государства в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона. И в этом плане маятник истории вновь дает шанс Бурятии на качественно иной, более масштабный рывок вперед.
Привычный для россиян термин “Россия - европейская страна” сегодня безвозвратно уходит в прошлое. Буквально на наших глазах российское государство разворачивает одновременно несколько инфраструктурных проектов с Азией, в их числе - модернизация Улан-Баторской железной дороги для увеличения пропускной способности транспортного потока с Китаем.
А это, в свою очередь, автоматически превращает Улан-Удэ в один из мощных логистических центров России. После чего Бурятия, безусловно, превратится в инвестиционно привлекательный и политически важный регион.
В свою очередь, реализация этих проектов становится возможной только благодаря действиям Владимира Путина, который проводит целенаправленную политику укрепления государства, включающую и борьбу с коррупцией. А антикоррупционные события, происходящие в последнее время как в Москве, так и в разных субъектах Российской Федерации, как раз и являются естественным процессом перезагрузки власти, без которого невозможно приструнить зажравшуюся элиту и вдохновить народ.
Таким образом, спустя сто лет Бурятия вновь может оказаться в центре политических и экономических процессов России и получить уникальные возможности для быстрого развития.