The Diplomat: Подойдет ли "монгольская модель" Северной Корее?
Говоря о Северной Корее, вспомните мирную революцию в Монголии и окончание однопартийной власти.
С зимних Олимпийских игр события с участием Северной Кореи и ее лидера, Ким Чен Ына, начали развиваться на удивление стремительно. Остается совершенно неясным, почему северокорейский режим считает, что он движется. Пока все в основном реагируют на северокорейские увертюры и решения. В небольшом кругу наций, поддерживающем дружеские отношения с Северной Кореей, есть две модели открытия или перехода на сторону партии: китайский / вьетнамский - продолжать авторитарный контроль со стороны партии в разгар экономического развития, и монгольская траектория - мягкий отказ от контроля, но с сохранением актуальности партии. Участие Монголии в качестве посредника между Северной Кореей и другими странами дает некоторое представление о модели мирного перехода режима Кима, пишет The Diplomat.
Похоже, что Улан-Батор принял участие в заключительном раунде поиска и рассмотрения места для встречи Дональда Трампа и Ким Чен Ына. Среди многих причин за Улан-Батор, на первое место выходят дружественные отношения между монгольским правительством и Северной Кореей, а также всеми другими участвующими сторонами. Даже если саммит будет проводиться в другом месте, географическое положение и нейтралитет Монголии сыграют свою роль и эта страна вполне вероятно в будущем может стать местом последующих встреч, которые будут иметь место, пока текущие события развиваются аналогичным образом, отметил онлайн-журнал. (The Diplomat — онлайн-журнал международных новостей, посвященный политике, обществу и культуре в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Основан в Токио, Япония.) В прошлом Монголия активно проводила встречи между представителями Японии и Северной Кореи, предоставляя им возможность обсудить вопросы, связанные с похищениями японцев. Учитывая, что встреча между Синдзо Абэ и Ким Чен Ыном была проведена в Улан-Баторе, логично, что монгольская столица может стать местом проведения встречи лидеров Северной Кореи и США.
Монголия будет активно участвовать в этих дискуссиях во время Улан-Баторского диалога, который пройдет с 14 по 15 июня, сразу после саммита Шанхайской организации, который пройдет с 9 по 11 июня в Циндао и на который съедутся многие региональные лидеры. Монгольское правительство успешно предложило Улан-Баторский диалог в качестве контекста для встреч между правительственными чиновниками, включая представителей Северной Кореи, и другими правительствами, учеными и аналитическими центрами.
Монголия – пример политического перехода, который северокорейское руководство может рассмотреть, если крупномасштабные изменения, включая политические, станут возможными. Более вероятно, что Ким и северокорейские лидеры будут смотреть на Китай и Вьетнам как на пример решения экономических проблем через открытие, в то время как единственная правящая партия держала авторитарную власть политически — в случае китайской Коммунистической партии Си Цзиньпина, возможно, даже ужесточение контроля. Но хотя монгольская народная партия, преемница бывшей монгольской Народно-революционной партии (MPRP), уступила мирной революции в Монголии в 1990 году и отказалась от контроля, она сохраняет свою актуальность в монгольской политике последние 28 лет.
Зимой 1989-1990 годов монголы начали проводить митинги в общественных местах Улан-Батора и других монгольских городов. Хотя некоторые идеи, высказанные на этих митингах, возможно, были внедрены монголами, которые учились в Восточной Европе или в Советском Союзе, их движение было подлинно местным движением, которое развернулось без участия иностранцев. Митинги стали демонстрациями и в марте 1990 года общественная голодовка на площади Сүхбаатар в столице Монголии привела к настоятельной необходимости в этом движении демократии. В этот момент руководство МНРП решило подавить это движение. Но, отчасти из-за ужасов китайского подавления демократии на площади Тяньаньмэнь всего девять месяцев назад, аргументы в пользу мирного подхода победили, отметили авторы онлайн-журнала Джулиан Диркс и Мэндээ Жаргалсайхан.
Впоследствии председатель МНРП Жамбын Батмөнх распустил политбюро, а МНРП разрешил выборы в июле 1990 года и участвовал в разработке и обнародовании новой конституции в 1992 году. После нескольких выборов с тех пор партийный ландшафт сформировался вокруг преемственности МНРП.
Очевидно, что в 2018 году Северная Корея сильно отличается от Монголии 1990 года, в КНДР присутствуют тяжесть репрессий и изоляции, экономические вызовы связям с Южной Кореей, различные отношения с Китаем и Россией, сильно изменившийся региональный контекст и менее решительная поддержка демократизации со стороны Соединенных Штатов. Однако, поскольку северокорейское руководство может охарактеризовать примеры траектории открытия страны, ориентирование на опыт монголов может склонить чашу весов в пользу мирных решений, подчеркнул журнал.