Об ушах бурятского мальчика, символизме и глобализации
В последнее время обсуждения проблем бурятского языка, мягко говоря, примелькались. И даже, как справедливо замечал АРД, обрели признаки модного «тренда». Со всеми вытекающими, не всегда полезными следствиями для популяризации или «спасения» собственно языка.
<p>Возможно, кому-то эта тема уже набила оскомину. Кто-то же, повинуясь законам легкости «моды на мнения», просто утратил интерес и счастливо забывает то, из-за чего месяц назад ломались копья и бились в патриотической истерике. Уже, возможно, и некомильфо...Но, наконец, «в теме» остаются лишь те, кто действительно почувствовал вкус к ней. Ощутил потребность вернуть утраченное, изучая язык самостоятельно или помогая «безъязыким» изучать его. Те же, кто сохранил бурятский прежде всего в семье — теперь с упоением могут его совершенствовать, обсуждая в социальном пространстве, к примеру, тонкости употребления диалектов и прочие необходимые частности.Всё это не может не радовать. Должен же в итоге пенного кипения появиться какой-то позитив для народа! Обозначиться путь. И он-таки появляется и обозначается! Не могу не поделиться новым наблюдением. Даже, позвольте немного пафоса — радостным открытием. История об ушах бурятского мальчика Недавно в одной из соцсетей появилась страничка для изучения бурятского языка. Их сейчас немало, таких групп — и самых разных, к счастью для бурят. Эту же создала преподаватель из Улан-Удэ для своего русского друга, живущего в Питере. Вот появилось у него желание бурятский изучать. И ему повезло! Это мое искреннее мнение — наша преподаватель оказалась талантище! Как педагог и человек. [img]http://litbur.ucoz.com/_ph/1/2/271354757.jpg[/img] Ирина Булгутова — литературовед, кандидат филологических наук, доцент кафедры русской и зарубежной литературы ИФМК БГУ, читает курс истории мировой литературы и теоретические дисциплины в Бурятском государственном университете (БГУ), защитила диссертацию по творчеству Батожабая. Её метод, на мой взгляд — необычен своей поэтичностью и одновременно глубоким психологизмом. И он оказался актуальным именно для интеллектуально искушенной публики. Суть метода в том, что Ирина ищет и открыто обсуждает глубинные смыслы и особенности коренного бурятского мировосприятия в целом. Такое исследование на грани языкознания, культурологии и психологии. Сегодня мне показалась прекрасной её идея поиска мотивации для изучения языка — в познании «внутреннего мира бурята». Кроме того, подача материала вполне доступна большинству интернет-пользователей, отвыкших от длинных и заумных текстов. Легкая, изящная, лишенная излишней «наукообразности», с историями из жизни и примерами из литературы. Несмотря на то, что страница создавалась лично для далекого друга, но открытая для всех, она становится популярной у многих. А завсегдатаи ее уже предлагают Ирине издать опубликованные посты в виде учебника для взрослых. «Из ваших комментариев нужно делать копии и распространять на бумаге. Тем больше людей поймут чужой внутренний мир, тем меньше будет "ксенофобий» — из комментариев в группе. Страшно хочется процитировать то, что особенно впечатлило:«Мотивация к обучению.
Почему сегодня стоит изучать бурятский язык? Какие вещи и смыслы можно понять именно на бурятском языке? Все знают, что изучение языков — это большой труд, труд души, памяти, ума. Мне же надо мотивировать ученика, которого я лично не знаю, и который находится за 5 тысяч верст, в Санкт-Петребурге, вне зоны доступа? Вне языковой среды — это точно.
Хочу сказать, прежде чем мы начнем планомерно учить лексику и писать здесь предложения на актуальные темы на бурятском языке, о том, что бурятский язык стоит освоить для того, чтобы понять и прочувствовать особый СИМВОЛИЗМ мышления, идущий из глубины веков. Раскроем на примере. Один опытный педагог еще советской закваски рассказывал мне о том, как научился уважать личную неприкосновенность ученика, благодаря его отповеди на бурятском языке. Молодая тогда учительница, отчаявшись усмирить хулигана, дернула его за ухо, на что ученик встал и сказал: „Танда шэмхүүлхэ үлүү мяхан намда үгы“. Буквально означает следующее: „Нет у меня лишнего мяса, за которое вы могли бы меня щипать“. С точки зрения носителя русского языка говорить о своем ухе, как куске мяса, очень прямо, вещественно грубо и натуралистично, это выглядит крайностью. Но в том-то и дело, что именно эти слова актуализируют не предметный смысл, а символически-обобщающий. Так поет бурят. „Алаг эреэн зүрхэнһөө“ — что значит буквально от „пестрого сердца“. И сердце в анатомически разделанном виде действительно пестрое: синие жилы вен, алая мышечная ткань и т.д. Петь „алаг эреэн зүрхэнһөө“ — значит петь от сердца, переполненного многоцветьем эмоций. Очень конкретное мышление и в то же время символическое. Ну как с ним не познакомиться?». Впрочем, порой методы «преподавания» Ирины встречают и непонимание, а то и порицание со стороны некоторых поклонников группы. Например, есть «ученики», кто весьма заносчиво указывают багше на неуместность скрупулезности и аналитического подхода в изучении языка. А также ненужность «какой-то там мотивации» — мол, кому надо, и сами понимают, зачем им нужен бурятский. Однако https://www.facebook.com/groups/1417794718470934/permalink/1427357300848009/" target="_blank" rel="nofollow">публика всё же больше интеллигентная и старается не отклоняться от сосредоточенного изучения «предмета». Здесь собираются те, кому гораздо интереснее находить суть вещей и неоспоримые ценности внутри себя, нежели яростно грызться «на злобу дня». И, возможно, именно потому в таком подходе больше пользы для возрождения языка. По принципу «собаки лают — караван идет». На мой взгляд, здесь более высокий стимул (уровень мотивации), нежели ура-патриотизм для персон, ощутивших вдруг «давление» тренда. Вам так не кажется? Напомню, что прежде всего группа может быть адресована русскоязычным «от рождения», коих сегодня немало и среди этнических бурят. Впрочем, и «нормальные буряты» (те, у кого с языком все как бы благополучно) могут обнаружить в такой практике неплохой потенциал для познания себя и своего места в сегодняшнем, стремительно глобализирующемся, мире. Чтобы устоять.
Продолжение статьи Жанны Идымовой о скрытых смыслах бурятского языка уже скоро.
</p>
Справка
Ирина Булгутова — литературовед, кандидат филологических наук, доцент кафедры русской и зарубежной литературы ИФМК БГУ, читает курс истории мировой литературы и теоретические дисциплины в Бурятском государственном университете (БГУ), защитила диссертацию по творчеству Батожабая. Её метод, на мой взгляд — необычен своей поэтичностью и одновременно глубоким психологизмом. И он оказался актуальным именно для интеллектуально искушенной публики. Суть метода в том, что Ирина ищет и открыто обсуждает глубинные смыслы и особенности коренного бурятского мировосприятия в целом. Такое исследование на грани языкознания, культурологии и психологии.
В сюжете: бурятский языкглобализация