В поисках Федора Калмыка
Недавно в Калмыкии побывал профессор Северо-Кавказского федерального университета Иван Ковалёв, стоявший у истоков создания картинной галереи в Элисте. Приехал Иван Григорьевич не с пустыми руками – он презентовал свою книгу о калмыцком и немецком художнике Федоре Ивановиче Калмыке.
Еще в детстве переехавший с родителями из соседнего Ремонтненского района Ростовской области в Калмыкию, Ковалев до сих пор с теплотой вспоминает ее. Здесь он состоялся как художник, искусствовед и музеевед, удостоился звания «Заслуженный деятель искусств Калмыцкой АССР».
В начале 90-х, с приходом новой власти в республике, Ковалев остался не у дел. Как сообщает сайт Донского фонда Рерихов, «в 1993 году Иван Григорьевич возглавил общественно-политическое движение «Славяне Калмыкии», которое выступило против института президентства в республике». Поэтому «указом президента Калмыкии К. Илюмжинова был уволен с должности директора картинной галереи. В 1995 году по приглашению руководства Ставропольского краевого музея изобразительных искусств Ковалев переехал в г. Ставрополь и был принят на работу главным хранителем музея». И уже 10 лет он преподает в ставропольских вузах.
Презентация монографии Ковалева «Feodor Iwanowitsch» прошла в Национальном музее им. Н. Н. Пальмова. Зал украшали 13 графических работ самого Федора Калмыка, хранящихся в фондах музея.
Ковалев рассказал, как искал информацию о Федоре Калмыке и его офортах в разных музеях и хранилищах страны. Трижды он побывал в библиотеке им. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге, где ему говорили, что ничего, к сожалению, нет. Но в отделе необработанных материалов однажды он сразу нашел огромный альбом с золотой надписью «Ф. Калмыкъ». В нём оказались шесть подлинных работ калмыцкого художника, пополнивших фонды «Салтыковки».
В своей книге Иван Ковалев пишет: «Изучая литературу о художнике, архивные материалы, хранящиеся в нашей стране, мы приходим к выводу, что, кроме музейного и библиотечного собрания, должны быть еще где-то его произведения. Не может быть, чтобы кто-то из пенсионеров-художников, побывавших в Италии, не стал обладателем его работ. Да и посол России в Греции князь Долгорукий, с которым так дружен был Калмык, по всей вероятности, имел его подношения – рисунки».
Первой, к кому около 30 лет назад обратился Ковалев за помощью, была главный хранитель отдела гравюр Русского музея Софья Шерман. В конце 1988 года Софья Соломоновна сообщила, что у дочери одного из бывших коллекционеров имеется альбом Федора Калмыка. После двух лет переписки и звонков владелица альбома Марина Гликина согласилась продать его картинной галерее в Элисте, После двух лет переписки и звонков владелица альбома Марина Гликина согласилась продать его картинной галерее в Элисте, ставшей позже Калмыцким музеем изобразительных искусств. В 1991 году работы Федора Калмыка вернулись на его родину. Это 12 эстампов, изображающих двери Флорентийского баптистерия (крестильни); флорентийцы вослед Микеланджело, восхитившимся творением Лоренцо Гиберти, называют двери «Вратами рая».
Роскошные средневековые двери, работе над которыми Гиберти отдал более 20 лет жизни, привели в изумление Федора Калмыка, когда он впервые прибыл во Флоренцию. Художник решил их зарисовать, награвировать, издать отдельным альбомом. Чтобы как можно больше людей за пределами Флоренции и даже Италии могли наслаждаться чудесным творением итальянского скульптора. Эти гравюры Федора Калмыка охотно покупали в Европе.
Кроме названных 12 рисунков Федора Ивановича, в калмыцкий музей тогда же поступила еще одна его работа из коллекции Марины Гликиной, в авторстве которой она в те годы сомневалась, хоть и стоит на ней его имя «Feodor». Это гравюра «Снятие с креста» с известной скульптуры Микеланджело.
На обложку симпатичной книги о калмыцком художнике его почитатель и автор Иван Ковалев поместил цветную литографию примерно 1840 года. На ней изображен известный автопортрет Калмыка, подписанный с ошибкой «Feodor Jwanowitsch» (в отчестве вместо I дана J). Этот цветной эстамп сейчас экспонируется на выставке «Взгляд сквозь века… Калмыки в гравюрах 18-19 веков», открывшейся на днях в Нацмузее. Под литографией подпись очень мелким шрифтом: Steend, van L. D. Steuerwald, ca.1840-1850. Ну, вот еще одна загадка для исследователей.
В прошлом году я сообщала в статье «Калмыцкий след» о докторе Дорит Шэфер из музея изобразительных искусств Карлсруэ, в котором бережно хранят работы Федора Калмыка, о диссертации Маргрит-Элизабет Фельте, посвященной жизни и творчеству Федора Ивановича, которую больше 20 лет не могли перевести и опубликовать в Калмыкии, как того хотела автор (причем госпожа Фельте отказалась от гонорара – лишь бы вышла книга на русском языке). В той статье я предлагала издать научный труд немецкого ученого. Неужели Федор Калмык этого не заслуживает?
Пять лет назад Национальная библиотека им. Амур-Санана силами сотрудников Саглары Менкенасуновой и Виктории Армановой перевела первую часть диссертации М.-Э. Фельте (ее фамилию часто пишут как Вельтэ) и поместила ее в небольшой сборник «Прославившие отечество свое…» о знаменитых калмыках – Федоре Ивановиче и Алексее Егорове. Составители сборника Лариса Бадышева и Юлия Харманджиева подготовили его к 400-летию вхождения калмыков в состав России. Жаль, библиотекари не обратились за грантом, чтобы опубликовать «самиздатский» сборник полноценной книгой, а переводчики остались без гонорара.
Так же практически отнеслись и к книгам Ивана Ковалева, русского искусствоведа, рассказывающего о калмыцком искусстве. Почему министерство не приобрело его книгу о Калмыке для библиотек? Почему почти полтысячи экземпляров его монографии «Танка: приоткрывая завесу тайн» до сих пор не востребованы в Калмыкии. А ведь Ковалев (дай Бог ему сил и здоровья!) планирует издать труд о Николае Николаевиче Аберде, великолепном гравере на меди, калмыке по национальности.
И в упомянутом уже сборнике о Федоре Калмыке и Алексее Егорове сказано, чем и завершу: «Судьбы этих признанных современниками не только в России, но и в Европе мастеров изобразительного искусства во многом схожи в своей изначальной трагичности и последующем за ней заслуженном триумфе. Оба они в пяти-шестилетнем возрасте были захвачены казаками и переправлены в Санкт-Петербург, оба стали известными художниками. И тот, и другой своим талантом покорили родину эпохи Возрождения – Италию. И самое главное – оба они были калмыками и никогда об этом не забывали, несмотря на то, что практически не помнили времени, проведенного ими в родной степи».