Изучение опыта монгольских походов в военных школах
Монгольские завоевания потрясли Евразию и даже Северную Африку. Военные специалисты и чиновники многих стран еще в разгар походов первых ханов-чингисидов пытались осмыслить причины столь ошеломительных успехов.
Воюют «не как сыны Рустама… а всякими увертками»
Характерно, что на всем пространстве, охваченном воздействием монгольского оружия, его противники достаточно часто приходили к поверхностным оценкам свойств и образа действий монгольской армии. Так, при дворе империи Сун (Южный Китай) поначалу бытовало мнение не о силе монголов, а о слабости их противников, в частности империи чжурчженей Цзинь. Воспринимая чжурчженей как узурпаторов, даже «разбойников», волею случая овладевших половиной Китая и всей Маньчжурией, сунцы долго не воспринимали Монголию в качестве серьезной угрозы самим себе.
Египетские правители первой мамлюкской династии скептически воспринимали традиционное для оседлых народов стремление вести войны с опорой на укрепленные базы. В отличие от египтян монголы не чурались и генеральных сражений, которые считали стержнем стратегии. В битве мамлюки опирались на ударную мощь тяжелой кавалерии, не рассчитывая на сложные многоходовые варианты сражений, растягивающихся порой на несколько дней.
Монгольская тактика изматывания противника, заманивания его в ловушки путем ложных отступлений, казалась мамлюкам, если не излишней, то не очень достойной. Они так и заявляли монголам, что не видят в них великих воинов, коль те воюют «не как сыны Рустама… а всякими увертками».
В результате наиболее тонкие и сложные способы генеральных сражений, рассчитанные на победы малой кровью, мамлюки не оценили в должной мере и вынуждены были, оставаясь врагами улуса Хулагу, стать вассалами потомков Джучи из Золотой Орды. Фактически отстояв свою независимость не силой оружия, а дипломатией, мамлюки, тем не менее, благодаря близости баз снабжения и созданию для Хулагу второго (золотоордынского) фронта на Кавказе, одержали ряд побед и пребывали в уверенности о превосходстве своего военного искусства, никогда, впрочем,не принесшего им победы за пределами их державы.
Послы Папа Римского: за опытом к монголам
Западная Европа, напрямую столкнувшаяся с монгольским оружием лишь дважды и в коротких эпизодах, тем не менее, сразу сделала попытки изучить опыт противника с относительно непредвзятых позиций.
Первыми из европейцев, кто системно попытался выведать сведения об оружии, тактике, организации армии Монгольской империи и сделать посильный анализ собранной информации, были послы Папы Римского.
Иоанн Карпини, например, описал структуру монгольской армии и ряд простейших, но удивительных для европейцев того времени, приемов ведения боя, переправ через водные преграды и общих схем вторжения на территорию противника. Много внимания он уделил доспехам и оружию монгольских воинов, скрупулезно (до пяти миллиметров) высчитал длину стрел и способы заточки наконечников. Правда, посол Запада не уделил соответствующего внимания композитным монгольским лукам, которыми он не заинтересовался, как и разнообразными способами стрельбы.
Одним из первых европейских военачальников, по достоинству оценивших опыт монголов, оказался русский генерал-лейтенант М.И. Иванин, участник войны с Хивинским ханством в 1839-1840 гг. Его труд «О военном искусстве монголов» был рекомендован в качестве учебника слушателям Императорской военной академии.
XX век: стратегия монголов для современных боемашин
В Западной Европе интерес к монголам возродился после Первой мировой войны, в эпоху танков и авиации. Во «Французском военном обозрении» в 1922 г. выходит работа Анри Мореля «Кампании монголов в ХIII веке».
В 1927 г. британский полковник Б.Х. Лиддел посвящает Чингисхану и Субэдэю первую главу своей книги о великих военачальниках. Тогда же великие походы монголов по настоянию руководства британского генерального штаба стали предметом изучения офицеров первой механизированной бригады.
В начале 1930-х гг. теоретики кавалерийской войны, которым вскоре предстояла «переквалификация» в танкистов, публикуют в Канаде исследования о походах Чингисхана, а в Германии труды по военной организации и тактике кочевников Центральной Азии появляются на страницах «Дойчекавалерицайтунг» в 1937 г. Наконец, в США публикации на эту тему выходят в 1940 г., когда в Европе уже полыхала Вторая мировая.
Таким образом, к началу конфликта, охватившего всю планету, военное искусство монголов стало предметом изучения офицеров именно в тех странах, которые успели оценить некоторые технические новшества ХХ века. Нетрудно заметить, что первое время дальше всех смотрел генштаб Туманного Альбиона, с помощью танков преодолевший колючую проволоку позиционной войны в Первой мировой. Британские офицеры заметили сходство стратегии монгольской кавалерии и механизированных, танковых соединений, а также принципиальное родство между набегами степной конницы и авиационными налетами.
Чуть позже французский генерал Шарль де Голль сформулирует основные принципы глубоких танковых клиньев, но его труд не будет востребован на родине, зато ляжет на столы германских военачальников. Между тем, в строках, написанных Карпини за семь веков до танковых блицкригов вермахта, уже просматривается интуитивно ухваченное и довольно смутное понимание сущности монгольского принципа выделения в армии вторжения особых авангардных клиньев.
Эти мобильные соединения устремляются, не взирая на отстающие обозы, вглубь вражеской территории, разрушают коммуникации противника, вводят его в заблуждение и сеют панику далеко впереди себя. «Бронемашина или легкий танк выглядит прямым наследником монгольского всадника, – писал полковник ЛидделХарт, – самолеты кажутся обладающими теми же свойствами в еще большей степени, и может быть, в будущем они станут преемниками монгольских кавалеристов».
Правота прозорливого офицера станет ясна при первых массированных авиадесантах и бомбардировках, примененных во Второй мировой. Появление вертолетов только усилило впечатление родства новейших тактик с кочевническими приемами ведения мобильной войны. Не случайно, по сей день, в армии США боевые вертолеты называют именами индейских племен, прославившихся неутомимыми конными рейдами по тылам противника. «Апач» и «Команч» сослужили янки хорошую службу в войнах по всему земному шару.