Тенгри в традиционной казахской культуре
Тенгрианство как вероучение, как духовная традиция и как открытая мировоззренческая ориентация сильно повлияло на культуру, а стало быть, и на язык казахов, утверждает Актолкын Кулсариева. В этой статье культуролог, доктор философских наук ставит своей задачей показать влияние тенгрианства на формирование концептосферы казахской культуры.
Актолкын Кулсариева – профессор кафедры истории философии и культурологии факультета философии и политологии КазНУ им. аль-Фараби, доктор философских наук.
Что такое культурное наследие? Для обыденного сознания оно ассоциируется запасниками спецхранов, музеев и т.д. Существует много определений понятия “культурное наследие”, так как сам термин “культура” полисемантичен, всеохватывающ. Поэтому под культурное наследие подподает большой срез жизни человечества – музыкальный, изобразительный, архитектурный, устно-поэтический, письменно-литературный, философский и другие. Бывший премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю заявил, что использование этническими китайцами китайского языка благоприятствует сохранению драгоценного культурного наследия. И он прав, поскольку главная культурообразующая ценность и есть язык народа. Мы бы добавили, что национальный язык сам по себе является культурным наследием, тем более, в условиях глобализации.
Действительно, прежде всего, культурное наследие – это память, а язык – социальная память человечества. Обществу, культуре необходимо хранить социально значимую информацию в любом виде, в любом носителе.
Исторический путь, пройденный народом откладывается в его социальной памяти и формирует традиционные установки его культуры. История любой культуры есть история памяти, противоборствующей безжалостной силе – силе всепоглощающего времени. Цивилизованность любого государства, по-моему, должна определяться помимо всего и его бережным отношением к собственному прошлому, к национальному языку, одним словом, к культурному наследию.
С приобретением независимости Казахстана наконец пришла пора возрождения историко-культурной памяти. Проблемы возрождения культурного наследия тесно связаны с духовным бытием самого народа, затрагивает его смысложизненные аспекты. Прошлое ведь не то, что прошло и не вернется и будущее вовсе не то, что ожидает нас потом, они вплетены в наше настоящее. Поэтому мы должны тщательно анализировать свой язык, тексты, созданные на этом языке, которые хранят множество информации о нашем культурном прошлом, о наших прежних вероучениях и т.д.
В основании казахской культуры лежит одна из древнейших практик человеческого бытия — кочевничество (номадизм) и одна из первых монотеистических религиозных интенции человечества – Тенгрианство, или Тенгризм (термин, введенный французским исследователем Жаном Полем Ру).
До сих пор остается спорным статус тенгрианства как религии и сама этимология термина “Тенгри”. Несмотря на это, часть исследователей пришли к выводу, что тенгрианство – вероучение, принявшее форму законченной концепции с онтологией (учение о едином божестве), космологией (концепция трех миров с возможностями взаимного общения), мифологией и демонологией (различение духов-предков от духов природы) к XII-XIII вв. /1, с.8 /. Мы тоже присоединяемся к ним. Понятно, что первоначально тенгрианство (или тенгризм) было не столько религией, сколько совокупностью древнейших космологических идей и мифологических представлений. В качестве религиозной концепции, как справедливо полагает немецкий ученый Г. Дёрфер, тенгрианство оформляется позже, когда, оно в своем развитии эволюционирует от тотемизма и шаманизма к идее единобожия, монотеизма.
Как упомянули выше, в понимании сущности тенгрианства, впрочем, как и в понимании самого концепта “Тенгри”, согласия среди ученых пока не сложилось. Тенгри сближают с хуннуским Ченли, существуют и более широкие параллели с китайским Тянь, шумерским Дингир. И надо сказать, что все вышеприведенные слова переводятся как «небо» /2, с. 500/. То, что слово “Тенгри” в транскрибированной форме как “Дингир” встречается и в шумерском названии неба и верховного божества свидетельствует о древности термина “Тенгри”.
Само понятие поддается смысловому переводу и имеет несколько близких значений. “Тенгри” (алтайский “тенгри”, “тенгери”; тюркский и казахский “танири”; хакасский “тигир”, “тер”; чувашский “тура”; якутский “тангара”; балкаро-карачаевский “тейри”; кумыкский “тенгири”, “тенгир”) может означать и небо, видимую часть мироздания, и бога, божество, и повелителя, господина, хозяина /3/. Но действительная этимология слова еще во многом остается неразгаданной.
В. Гумбольдт писал: “Изучение языка не заключает в себе конечной цели, а вместе со всеми прочими областями служит высшей и общей цели познания человечеством самого себя и своего отношения ко всему видимому и скрытому вокруг себя” /4, с. 119/. Язык является механизмом, способствующим кодированию и трансляции культуры.
Наше миропонимание частично находится в плену у языковой картины мира. Языковая картина мира изначально создается мифологемами, важными персонажами и ситуациями, взятыми из народной мифологии. По сути это образно-метафоричные слова, несущими большую коннотативную нагрузку. Каждый конкретный язык заключает в себе множество таких национальных, самобытно окрашенных понятий, которые определют мировоззрение носителей данного языка.
Мифологема – то, что забыто человеком, но сохранено в сокровенных глубинах слова и сознания. Из этих мифологем затем вырастают культурные концепты, т.е. понятия, несущие важную для того или иного культурного сообщества информацию своебразным, особенным образом. В большинстве случаев культурные концепты составляют основу лакунарных понятий того или иного национального языка.
Тексты, как форма проявления культуры, содержат много информации о прежних, забытых предпочтениях, ценностях. О тенгрианстве как о государственной надплеменной религии Тюркского каганата писали в маньчжурских и китайских летописях, в арабо-иранских источниках. В пользу этого говорят и те, к сожалению, немногочисленные письменные источники – фрагменты древнетюркских рунических и согдоязычных памятников VI-X вв.
В культурной концептосфере казахов очень часто и много встречаются слова и словосочетания, которые содержат в себе мифологему “Танир”. В просторечии Танир до сегодняшнего дня казахами используется как синоним арабского “аллаха” и персидского “кудая”. Казах вместо “Един Аллах!” произносил “Бир Танир!”. Казахская речь до сих пор изобилует такими ярко эмоционально окрашенными словосочетаниями, как “Танир жарылкасын!” – “Да благословит тебя Танир!”, “Кок соккыр” – “Да покарает тебя небо!”, перформативами “Танир атымен уаде етемин” – “Клянусь именем Танир”, “Танир сыйлагыр” – “Да одарит тебя Танир”, “Танир жар болсын!” – “Пусть Танир будет сторонником, помощником тебе!”, пословицами “Иттин иеси болса, боринин Танири бар” – “Если у собаки есть защитник-хозяин, то у волка – Танири”, именами “Танирберген” – “Данный, подаренный Тенгри”, “Танирбек”, “Таниржан” и т.д. Из всего этого отчетливо видно культурная маркированность “Танир”, его вовлеченность в традиционный национальный тип дискурса.
Тенгри в казахском традиционном синкретическом мировоззрении рассматривается как суть всей действительности. Тенгри – субстанция – то, что является всем и причиной всего. Тенгри – трансцендентный мир бытия, инобытие бытия считает казахский ученый С. Акатай /5, с. 61/. А известный философ Гарифолла Есим связывает Тенгри с еще одним важным концептом казахской (тюркской) культуры “кутом”: «Тюрки считали появление человека на земле добром (кут). Тогда добро означает — существование человека на земле. У тюрков дающий добро — Тенгри» /6, с. 75/ . Традиционное поздравление казахов: “Кутты болсын!” – “Пусть придет с добром!” также отсылает нас к мифологеме Тенгри как приносящего кут, добро.
Для казахов Тенгри растворен во всем, он гилозоичен. Может быть, поэтому для проведения обрядов, ритуалов казахам не требовалось специально отведенного, приспособленного для молебен сакрального места. Абсолютно все пространство под небом может быть годным для отправления ритуальных служб. Небезынтересно в этой связи отметить, что М. Кашгари /7, с.210 / обратил внимание на то, что тюрки называют высокую гору, высокое дерево именем Тенгри. Местом коллективных молений, жертвоприношений тенгрианцев могло быть, например, место одиноко растущего многоствольного дерева – Байтерек (в связи с этим примечателен тот факт, что символом новой столицы Республики Казахстан – Астаны стал именно Байтерек),
Танири-терек, Жалгыз-терек, а также священные горы (один из пиков Заилийского Алатау так и называется “Хан Танири” – “Хан, царь Тенгри “), священные пещеры. По сей день на обширных территориях Казахстана везде можно встретить обвешанного белыми лоскутами ткани (своебразный дань почитания, знак святости) одинокое дерево, дерево, растущее у источника, у входа в пещеру и т.д. Надо сказать, что и ныне эти места столь же почитаемы и посещаемы народом, как и мечеть.
Казахи, так же, как и все тюрки, верят в то, что кроме физического питания тела, необходимо питать и душу. Одним из важных источников энергии души для казаха является дух предков. Традиция почитания духа предков – Аруах обязывала казахов знать свою родословную до седьмого поколения. Каждый мужчина понимает, что и его поступки будут также оценивать семь будущих поколений.
Считается, в том месте, где жил и творил свои добрые дела достойный почитания человек, там и после его смерти дух его может оказывать защиту своим сородичам. В тенгиранстве ложь и предательство, отступление от клятвы воспринимается как оскорбление вездесущных духов, естества, следовательно, самого Тенгри. Поэтому, вера в Тенгри, в духов предков (Аруах) устремляет казахов на достойные дела при жизни.
Использованная литература:
- Безертинов Р.Н. Тенгрианство – религия тюрков и монголов. Набережные Челны, 2000.
- Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х т. М., 2000
- См.: Древнетюркский словарь. Л., 1969.
- Гумбольдт В. Избранные статьи по языкознанию. – М., 1984.
- Сабетказы Акатай. Древние культы и традиционная культура казахского народа. Алматы, 2001.
- Есим Гарифолла. Хаким Абай. Алматы, 1995.
- М. Кашгари. Турик создиги. Алматы, 1997.
Справка
Кулсариева Актолкын Турлукановна. Профессор кафедры истории философии и культурологии факультета философии и политологии КазНУ им. аль-Фараби, доктор философских наук. Окончила в 1991 году философский факультет Ленинградского государственного университета. С 1991 года работает на факультете философии и политологии КазНУ им. аль-Фараби. В 1998 году защитила кандидатскую диссертацию на тему «Диалог культур: коммуникативная возможность стиля культуры» (на казахском языке) по специальности 240001-Теория культуры. В 2002 году ВАК РК присвоил ей ученое звание доцента культурологии. В 2003 году А.Т. Кулсариева стала обладательницей премии имени М. Ауэзова, присуждаемой молодым ученым за лучшие научные труды в области гуманитарных наук. В 2007 году защитила докторскую диссертацию на тему “Перевод как феномен цивилизации” по специальности 240001-Теория и история культуры. Ею опубликовано около 170 научных трудов, в том числе учебно-методические пособия («Основы культурологии» (в соавторстве), «Этика», “Эстетика”, «На пути к культуре мира» (в соавторстве), «Философия ХХ века», «Философское обоснование актуальных проблем культуры ХХ века», «Қазіргі заман мәдениеті» и т.д.), словарь по культурологии (в соавторстве) и учебник по культурологии, философии, религиоведению (в соавторстве). Она была привлечена к переводческой деятельности по государственной программе “Культурное наследие”. После этого перевела классические труды: «Аль-Фараби “Диалектика”, Монтескье «О духе законов» и т.д.
Фото: azbyka.kz
Источник: tengrifund.ru
В сюжете: тенгрианствотенгритэнгэритэнгэрказахитюркикультурное наследиерелигии