Корпус национального языка Левиафании
Лексикон чиновников России и прочие сетевые штампы.
Субстантивнее, чем супер
Невероятно, но факт. Переговоры по урегулированию ситуации на востоке Украины породили не столько договоренности и документы, сколько новые слова и выражения. Только за последние несколько дней в наш обиход успел попасть свежайший неологизм от Дмитрия Пескова и новый оборот, ставший мемом буквально за час, от Сергея Лаврова.
Песков о переговорах в Москве сказал, что они были «субстантивными». Блогеры тут же полезли в словари искать: что это за зверь такой — субстантивно?
И обнаружили, что в толковых словарях этого слова (в том значении, в котором употребил его Песков) нет. В словаре Ушакова и в «Словаре трудностей» Ефремовой мы можем найти прилагательное «субстантивный», но вот в каких значениях:
-
субстантивный — значит связанный с принадлежностью к категории существительного (это чисто лингвистический термин);
-
субстантивный — значит действующий без помощи других, самостоятельный (например, «субстантивные красители»).
Вряд ли Песков имел в виду какой-то из этих пунктов. Это просто калька с английского — substantive discussion, то есть обсуждение по делу, по существу. Красиво звучит, но при переводе превращается в дипломатический пшик, о котором, впрочем, и так сразу все догадались.
Поиск в блогах в системе Яндекс фиксирует более 215 тысяч употреблений словосочетания «субстантивные переговоры». Гугл в общем поиске показывает 30 500 (!) результатов. При этом в Национальном корпусе русского языка слово «субстантивный» вообще отсутствует, оно не употребляется. Получается, что всего за несколько дней с того момента, как его произнес Песков, слово получило тысячи упоминаний, тысячи случаев использования в соцсетях. Останется ли оно в нашем обиходе? Скорее, нет. Точнее, останется на какое-то время и именно в виде шутки — символа бессмысленного и беспощадного чиновничьего новояза образца 2015 года, когда декларации о борьбе с иностранной лексикой сопровождались весьма абсурдным ее употреблением.
Парадокс еще и в том, что пресс-секретарь Песков и министр Лавров как будто поменялись ролями: дипломатические завитки достались Пескову, а глава МИДа вдруг заговорил по-простому, сказал, что переговоры в Минске идут «лучше, чем супер».
И вот это выражение имеет уже гораздо больше шансов выжить. Его вполне может ожидать та же участь, что и знаменитое «более лучше одеваться» от Светы из Иванова. Оно ушло в народ, и многие сейчас уже с трудом вспоминают исходник. Может быть, и мы через несколько лет не вспомним, кто это говорил, и на дежурный вопрос «Как дела?» будем отвечать так же дежурно: «Ну как? Лучше, чем супер!»
Рейтинг Левиафании
Велики шансы на успех и у «Левиафании». Этот неологизм, как нетрудно догадаться, появился после того, как в интернет выложили фильм Андрея Звягинцева. Точнее, после бурного обсуждения этой картины в соцсетях.
В разгар этого обсуждения кто-то запостил карту России с надписью: «Левиафания». Этим тегом стали сопровождать новости о произволе чиновников и о беспомощности маленького человека перед большой властью.
Впрочем, значение этого неологизма гораздо шире географических границ. Левиафания — это не просто страна, это еще и весь дискурс, связанный с фильмом, с его принятием и неприятием, критикой и узнаванием реалий.
Есть такой известный в нейминге прием — графически разделять части названий клиник. Не просто «Стоматология», а «Стоматолог и Я». То есть отношения врача и пациента. Так же и с «Левиафаном». Левиафан и Я = Левиафания. В этом новом слове — сложные отношения каждого из нас с этим фильмом. Мы с ним один на один, на приеме у режиссера. И со своими мыслями о стране, конечно.
Проскользнуло это название в соцсетях и в тот день, когда Россия получила «мусорный рейтинг» от компании S&P. Но с этим терминологическим сочетанием связана другая история — о том, как быстро вспыхивает и угасает языковая игра.
Стоило журналистам и блогерам только услышать это сочетание, как все они сочли своим долгом пошутить, обыграв цитату из известной песни: «Мусорный рейтинг, дым из трубы…» Когда количество одинаковых шуток достигло критической массы, пошел обратный процесс: в блогах стали увещевать шутников, пытаясь остановить дальнейшую, как сказали бы Лавров и Песков, эскалацию цитирования.
Эта история — хороший урок для журналистов, да и вообще для всех нас, существующих в соцсетях. Хочешь пошутить — сделай небольшой чекинг, посмотри, а не пошутили ли до тебя точно так же уже 50 человек.
Ой, все
И напоследок, как всегда, об очередном сетевом штампе. Как и многие другие штампы нашего времени, он помогает осуществить главное: двумя словами (в буквальном смысле) выразить позицию по любому вопросу и отношение к любому событию. Речь о формулировке «Ой, все». Чаще всего она пишется даже без запятой, как единое целое, как будто «ой» — не междометие вовсе, а усилительная частица.
«Ой все» относится к виду актуальных сейчас «ленивых» оборотов, которых в последнее время стало очень много — примета времени. Эти обороты очень удобны: они избавляют вас от необходимости что-либо объяснять. Не хочешь длинного, подробного ряда перечислений, вставляешь оборот «вот это все» — и все сразу становится ясно. Хочешь написать что-то вроде «совсем уже они с ума посходили», «все с ним/с ней ясно», «объяснять тут нет смысла, это диагноз» или «а я давно говорила, что там одни ненормальные» — пишешь «ой все». И никаких проблем!
Есть даже «порошок» с этой формулировкой:
Я не спрошу тебя о Гёте,
О Мураками и Басё
Барто ты даже не читала.
Ой всё.
Оборот «ой все» обычно прикладывается к какой-то новости. Например:
«Мэр Вологды предложил жителям региона есть крапиву». «Ой все!» — пишет блогер Х. И мы сразу понимаем, как он относится к такому предложению.
Все эти «ленивые» формулировки напоминают известный анекдот про поручика Ржевского и гусаров, которые не рассказывали анекдоты, а просто называли номера. Наше общение в соцсетях, вероятно, постепенно превращается в такую систему кодов. Иногда ведь достаточно увидеть лайк, чтобы догадаться о содержании текста. «У меня мнение номер 2!» — «Я не согласен!»