Такой неоднозначный Уржин Гармаев
Личность Уржина Гармаева – весьма неоднозначного бурятского военного и политического деятеля начала ХХ века, в очередной раз стала поводом для серьезных споров. Виной тому – новый спектакль Буряад театра.
Спектакль «Унгэрhэн сагай hэбшээн» (”Ветер минувших времен”) экспертами программы «Маска+» фестиваля «Золотая маска» рекомендован для участия в основном конкурсе следующего фестиваля. «Золотая маска» - главный российский театральный фестиваль. Конкурсная «маска» - это показатель наивысшего мастерства, проявленного театром в постановке.
«Ветер минувших времен» был поставлен театром еще в прошлом году. Жизнь Уржина Гармаева и катастрофы 20-го века стали материалом для пьесы, написанной литератором Валерием Басаа. События спектакля, поставленного на основе этой пьесы Саяном Жамбаловым, охватывают большой отрезок времени - почти две трети прошлого века, и все те трагические события, которые произошли в истории, в жизни, в сознании людей, в сознании бурятского народа, за эти годы.
Постановка вызвала бурную реакцию ветеранов – они обвинили театр в отсутствии патриотизма и поругании памяти, погибших на войне. Тем не менее, с 14 марта спектакль вновь на сцене Буряад театра.
Так кто же он, Уржин Гармаев – защитник своего народа или предатель родины?
Начнем как говорится с истоков - родился Уржин в роду харгана в местности Дээдэ Бооржо (Верхняя Борзя, Борзинского района, Читинской области. Ныне Забайкальского края.) После окончания Читинского городского училища У.Гармаев стал трудиться на благородном поприще народного образования, работал учителем монгольской словесности и русского языка в школах родного края. Его помнили, как строгого, но справедливого педагога, который много занимался самообразованием.
Но случилась гражданская война, и сотни семей хори-бурят покинули территорию России. Это только на бумаге выглядит гладко. На деле тысячи повозок в окружении стад и табунов домашних животных, со всем скарбом уходили неизвестно куда. В общем потоке двигалась и семья Уржина Гармаева – с пять головами КРС, сотней овец и парой лошадей.
Позже на допросе вот так он рассказывал о крутом повороте в своей судьбе: «Когда я работал в булуке Догоди Агинского аймака, ко мне в последних числах декабря 1917 года приехал помощник настоятеля Цугульского дацана лама Шойдор Дылгыров, заявивший, что он прибыл по указанию общего собрания лам и хошунского начальства с предложением поехать мне и сельскому учителю Дылык Цыренову в город Маньчжурия, где располагался в то время штаб Семёнова… Вместе с Цыреновым я посетил в отеле «Метрополь» Семёнова и, получив от него обещание поддержать борьбу кулацко-ламской верхушки против Советской власти, передал это Дылгырову».
В августе-сентябре 1918 года Дальний Восток и Забайкалье были оккупированы японцами. Они поддержали атамана Семенова. В середине 1918 года Гармаев участвовал в создании воинских формирований из числа бурят-монгольского населения в помощь войскам Семёнова, в апреле 1919 года окончил военную школу и получил чин прапорщика. Служил в 1-м бурят - монгольском полку, а затем – офицером для поручений в военном отделе Бурят-Монгольской Думы.
В начале декабря 1919 года по поручению военного генерал-губернатора Забайкальской области Войскового Атамана Забайкальского казачьего войска Г.М. Семёнова выехал в город Троицко-Савск, где размещался штаб кавалерийского дивизиона имени генерала Крымова. Поручение Семёнова заключалось в том, чтобы с дивизионом войти во Внешнюю Монголию и, используя знания местных условий и языка, способствовать образованию монгольского государства на территории Монголии, Китая и России. Атаман Семёнов действовал в интересах японских захватчиков, стремившихся разделить Россию и Китай.
Поручение атамана Гармаев не выполнил, дивизион был разбит войсками Красной Армии. Гармаев через Внешнюю Монголию перебрался в свою юрту, находившуюся близ казачьей станицы Кулусутай неподалеку от китайской границы. В июне 1920 года вместе с семьёй он навсегда покинул родные места и поселился в Шэнэхэнском хошуне Хулун-Буирского округа в 30 километрах от города Хайлара. В хошуне проживало около двухсот бурятских семей, ушедших из Забайкалья.
В 1931 году Япония оккупирует Маньчжурию и появляется государство Маньчжоу-Го, которое было признано СССР. С 1933 года Гармаев на военной службе у нового правительства. Учитывая его авторитет и талант организатора, ему поручено формирование и обучение воинских частей из представителей монгольских народов Маньчжурии. Позже последовала битва при Халхин-Голе, в которой по рассказам очевидца возглавляемые Гармаевым буряты японской армии отказывались стрелять в своих. Выстрелы были только в воздух.
И вот тут начинаются споры историков – прав ли был Гармаев, когда принял сторону японцев. В советской истории конечно, звучало однозначное – неправ. Генерал-майор Маньчжурской армии не может быть признан героем в стране победившего коммунизма. Для китайцев он стал предателем позже – когда в 1945 году добровольно сдался советскому НКВД.
Вот что вспоминала его дочь Санжидма Уржиновна спустя годы:
— Было очень тяжело, особенно нашей маме, на нас показывали пальцем, называли обидными словами: «му хунууд» («плохие люди»), «шудхэр» («черти»). Спасались только благодаря помощи родственников и немногих друзей. Но все эти годы чувствовали презрение некоторых земляков-эмигрантов, китайцев.
В начале 2000-х Санжидма Гармаева в общем потоке шэнэхэнских переселенцев вернулась в Бурятию. Как настоящая дочь бурятского воина, она считает себя не вправе осуждать или обсуждать отца. Вернулись и те, кто когда-то молчал, но и сегодня они продолжают хранить молчание.
Говорят бурятские ученые. По словам директора БНЦ Бориса Базарова, очень одаренный, с ярко выраженной этничностью, Уржин Гармаев и его история будут еще очень долго волновать бурят.
Уржин Гармаев реабилитирован в 1992 году.
Фото: burdram.ru
В сюжете: Уржин ГармаевШэнэхэнМаньжоу-Го