Новое мышление монголов – быть, или не быть?
Что было раньше – курица или яйцо? Сама жизнь формирует образ мысли человека, или наоборот? Сегодня у монгольских народов формируется совершенно новый менталитет, и этот момент нельзя упустить – он будет определять самые важные моменты как на уровне личности, так и в развитии общества. О том, что пришло время сознательного выбора, а также к чему ведет отсутсвие социальных соглашений – автор АРД из Монголии Д.Цэцэн.
Тот, кто имел опыт обучения на Западе, знает о том, что когда впервые приезжаешь в назначенный университет, то первым делом тебя информируют о том, чего здесь можно ожидать. И, как правило, среди многого прочего говорят про культурный шок. Сначала вроде бы понятно, что речь идет о шоке, который может испытать человек, впервые приехавший на Запад. Но, лишь спустя многие годы практической работы с разными людьми, начинаешь действительно понимать, что имелось ввиду под «культурным шоком».
Помню, мой приятель из Японии, который учил русский язык и жил какое-то время в России, говорил, что когда он смотрит русские телевизионные программы, где участники дискутируют, то у него всегда «падает челюсть». Он никак не мог понять, почему участники не могут говорить спокойно и по очереди выражать свою позицию. По его мнению, все телепередачи такого рода обычно заканчиваются тем, что все начинают перекрикивать друг друга, абсолютно не слушая никого, до тех пор пока ведущий не остановит всех.
«Теперь понимаешь, что для русского пытаться перекричать оппонента – это естественная норма. Они, видимо, полагают, что этим можно убедить», - замечал японец.
А ведь для большинства «цивилизованных людей» азиат – это, мягко говоря, полное отсутствие норм поведения и уважения к оппоненту. И потому именно это «культурный шок» для тех, у кого нормы поведения другие.
С другой стороны, примечательна история, описанная в книге Всеволода Овчинникова “Сакура и дуб”. Там японец, выигравший в лотерею миллион долларов, публично порвал выигрышный билет. Он сделал это, чтобы остаться с коллективом, в котором работал. Для европейца такое поведение – шок и вообще уму непостижимо. Для японцев, или корейцев – членов общества, в котором сильны социальные соглашения – это норма.
Таких примеров можно привести массу. Это, например, и стиль вождения на дорогах России, когда водители позволяют себе запросто выезжать на встречную полосу, или на пешеходный тротуар. Могут даже избивать тех, кто, по их мнению, повел себя на дороге неправильно и т.д.
Наблюдая такую манеру поведения можно с большой долей уверенности утверждать, что вседозволенность, ярковыраженное мнимое чувство превосходства над другими – это стандарт поведения пост-советского человека.
Бихевиористы подтвердят, что поведение человека обусловлено его же образом мышления, который иногда называют менталитетом или парадигмой. Менталитет же в свою очередь предопределяется персональными ценностями, предположениями, предубеждениями и, конечно, культурой общества.
О роли менталитета известно давно: именно он имеет огромное влияние не только, скажем, на персональный успех в жизни человека, но и, в совокупности, на реальное развитие общества. Нас интересует не вопрос «культурного шока», обычно происходящего из-за разницы в нормах поведения, а вопрос – как парадигма может влиять на общественное развитие? Что является наиболее актуальным для обществ переходного периода? Два примера, приведенные выше, даны лишь с целью показать влияние разных менталитетов на нормы поведения людей…
Вопрос, который из этих двух менталитетов «правильный» – спорный, причем спор может длиться вечно. Скорее более рациональным будет спросить: который нам более выгоден на данный момент? Причем выгоден не определенной категории людей, а большинству общества? Такой принцип отбора дает возможность определиться с предпочтением сразу.
Второй вопрос, который необходимо отметить здесь, прежде чем пойти дальше – это социальные соглашения и их роль в обществе.
Социальные соглашения обычно вырабатываются обществом относительно правил поведений членов общества – это добровольная договоренность членов общества соблюдать нормы “морали, этикета и искусства, кодов веса, меры, чисел” и т.д. (Watts, 1989). При соблюдении социальных соглашений устраняются возмжности действий членов общества на спонтайнной основе или на основе эгоистичных побуждений, попирающие интересы других, что обеспечивает гармоничное сосуществование общества.
Например, дети, вырастая, учат правила общения, нравы, традиции и социальные соглашения, существующие в обществе. Они приспосабливаются к жизни данного общества, воспринимая существующие традиции и социальные соглашения. На основе этого у человека вырабатывется клише мышления, что в дальнейшем будет основным ориентиром для его поведения, точнее – для принятия решений.
Проблема с клише мышления в том, что их очень сложно изменить, если вообще возможно практически. Исключением могут быть случаи, когда имели место эффект сильного шока или длительной медитации. Во-вторых, очень часто они становятся непреодолимым препятствием, мешающим индивидуальному росту человека.
Например, большинство людей постсоветского пространства, услышав историю про японца порвавшего лоторейный билет с выигрышем в миллион долларов на глазах у коллектива, реагируют почти одинаково. В лучшем случае скажут: это не рационально. А в большинстве случае - «вот дурак!». Нам кажется, что мы понимаем поступок японца, но на самом деле для большинства из нас мотивы его до конца не понятны.
Это похоже на ситуацию, когда высшую математику пытаются объяснить школьнику 7-го класса. Как ни пытайся – он все равно не поймет. Просто из-за разрыва в уровне знаний. Иначе говоря, разница между образом мышления ведет либо к культурному шоку, либо к непониманию действий других.
Японец просто выбрал гармонию с обществом, потому что японцам социальные соглашения и ценности дороже, чем миллион долларов.
Возможно, это не самый лучший пример того, когда наши клише мышления мешают нам понять суть того или иного явления и принять соответствующие решения. Но все равно он дает нам достаточное представление о том, что образ мышления может быть неадекватным, чтобы понять суть вопроса.
Но вернемся пока еще раз к вопросу о социальных соглашениях. Преимущество мышления, основанного на социальных соглашениях – очевидно, и преимуществ даже несколько.
Помимо явного преимущества, такого как установление порядка, обеспечивающего безопасность общества, есть и другие, которые способствуют развитию общества. Например, так называемое экономическое чудо Японии, имевшее место в начале 70-х годов, не было бы возможным при отсутствии сильных социальных соглашений в японском обществе.
Установившиеся социальные соглашения вместе с соответствующим образом мышления действительно способствуют быстрому экономическому развитию. Это можно наблюдать также на примере таких стран как Южная Корея, Сингапур, Тайвань и Китай, где сильны социальные соглашения, основанные на принципах конфуцианства, и соответствующий менталитет. В случае европейских стран основой для социальных соглашений и соответсвующего образа мышления стали Римское и Английское права.
Возможно, самым ярким примером социальных соглашений является морально-этическая система Бушидо, созданная японскими самураями. Согласно Нитобе Иназо, “Бушидо является сводом нравственных принципов, которые самураи призваны были соблюдать… Чаще всего это был неоговоренный и неписанный кодекс” (Nitobe, 2002). Иначе говоря, Бушидо не был написанным законом, но был договоренностью, которую необходимо было соблюдать всем тем, кто встал на путь воина.
Существование такой формы социальных соглашений в обществе давало огромные преимущества. Оно не только уменьшало возможности казнокрадства, воровства у госслужащих, но также исключало возможности злоупотребления властью.
Выходки людей, облеченных властью – например, гнать на огромной скорости на дорогих автомобилях по ценральным улицам города и в экстазе стрелять в воздух, как это делают чеченский лидер Рамзан Кадыров и его окружение – становятся просто невозможными. Возможно, у них это норма, но для большинства людей такие выходки – это, конечно, дикость, яркий пример отсутствия каких-либо социальных соглашений. Ведь не зря говорят, что главная отличительная черта цивилизованного человека от варвара в том, что цивилизованный человек – это тот, кто живет по канонам социальных соглашений, а варвар – это тот, кто ими пренебрегает.
Монгольское общество за 70 лет существования просоветской власти подверглось сильному влиянию советской культуры. Как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься. Соответственно, достаточно сильно культивировался советский образ мышления.
К счастью, большинство монголов все же вели традиционный кочевой образ жизни и в период просоветской власти, что помогло сохранить монгольский язык и культуру – соответсвенно, и монгольский менталитет. Иначе, возможно, монголы также пытались бы перекрикивать друг друга во время дискуссий, вешали ярлыки на инакомыслящих, оставляли ли бы иглы от грязных шприцев на перилах лестниц в подъездах, и многое другое, что можно наблюдать в постсоветском пространстве…
Но проблема современного монгольского общества – немного другого плана.
Естественно, влияние советской культуры сохраняется, и оно еще не ушло окончательно. До сих пор можно наблюдать клише советского образа мышления в поведении монголов, и это особенно заметно в стиле управления госструктур. Но экономическое развитие страны уже начало менять уклад жизни монголов.
Соответсвенно, быт и образ жизни меняются быстро, что особенно заметно у урбанизированных монголов. Вместе с тем развитие общества требует новой культуры, социальных соглашений и менталитета.
В этом и есть суть и проблема переходного периода: старые социальные соглашения, соответствовавшие кочевому образу жизни не востребованы в нынешних условиях, советские клише и штампы мышления мешают развитию – новые же пока не появились. Ожидать, что они появятся скоро – нереально и абсурдно, ибо социальные соглашения вырабатываются столетиями.
Очевидно одно: современному монгольскому обществу нужна новая культура и новые социальные соглашения, которые могли бы повысить моральные и этические нормы поведения членов общества. В этом вопросе пока нет однозначного ответа.
В условиях, когда сама культура и менталитет мешают соблюдению законов, возможно, ответ нужно искать в ценностях буддизма. Полагаю, ценности буддизма могли бы дать ту основу, на которой мы могли бы создать новую культуру и новые социальные соглашения, отвечающие требованиям современного монгольского общества. Ту основу, на которой могли бы найти общий язык все монголы, включая российских и китайских.