Порочная эклектика. Почему главы Бурятии заканчивают карьеру плохо
Сможет ли “команда Цыденова” сформулировать новую политическую конструкцию республики?
Новейшую историю Бурятии невозможно определять такими общими категориями как демократия, автократия или либерализм. Хотя в силу традиционной унитарности российской власти, несомненно, руководители республики разных лет накладывают свой отпечаток, скажем так, на дух эпохи.
Однако реальная политическая история новой Бурятии - это пунктирная линия, состоящая из переделов собственности. Не появление новых активов, как у Слипенчука, Шагдаровой или Бредния, а именно фрагменты из присвоений государственной собственности, разрушения и отжима существующих бизнес-активов создают наиболее полную картину политической современности.
Именно череда перемещений крупной собственности, заказных уголовных дел и странных человеческих смертей создают здесь то, что называют Realpolitik (реальная политика). И этот поток как бы несвязанных между собой разных событий выковал на этой территории некое целое, которое можно назвать особенностью политической системы Бурятии (ОПСБ).
Однако, я бы хотел оставить в стороне вопросы о том, кто, как и с кем отжимал активы, поскольку это не принципиальный момент. И он не отвечает на вопросы формулирования системы.
Матрица бурятской политической системы
Несмотря на множество заявлений о стратегии республики, власть новой Бурятии до сих пор не имеет политической программы, что даёт каждому, кто оказался на главном посту республики, возможность импровизировать. Следовательно, называть наблюдаемое поведение предыдущей или существующей власти “тактикой” нельзя, поскольку в классическом формате без стратегии не бывает тактики.
Поэтому каждый раз, когда происходят выборы или назначения руководителя региона, “на площади Советов” формируется некая группа по легитимизации нового лидера Бурятии. “Церемонию” которой нормальному человеку сложно выдержать. Тем не менее, всё это методично происходит и дает, так сказать, свои плоды. И в течение некоторого периода “церемониальный штаб” превращается в “окружение”.
Этот момент в последующем является принципиальным в политической системе Бурятии и играет колоссальную роль в формировании власти. А говоря “власть”, мы затрагиваем всех депутатов Народного Хурала и Горсовета, членов правительства, мэрию Улан-Удэ, крупный бизнес и т.д.
В такой системе изначально блокируется фундаментальное свойство власти - ценностные параметры. И система строится уже не как направляющий вектор, а как спасательный ковчег. Причем любое указание на возможность присутствия ценностей в политическом или публичном поле рассматривается как вызов, покушение на место в спасательной шлюпке.
Вследствие чего система начинает в огромном количестве генерировать агрессию, которую, в большинстве случаев, невозможно выбросить наружу и она двигается в замкнутом бюрократическом пространстве, создавая интриги, различные фобии и надуманных врагов.
Таким образом, незаметно, глава региона попадает в болото, в зону постоянной турбулентности, которая начинает душить в объятиях. Через некоторое время он из зоны турбулентности неминуемо переносится в положение цугцванга, когда каждое действие приводит к проигрышу и катастрофе. С этого момента абсолютно нейтрализованный руководитель Бурятии превращается в объект шантажа и к нему под предлогом неких услуг начинают подтягиваться соответствующие персоны...
В таком положении оказывался поздний Потапов, когда реальные активы Бурятии переходили к людям, близким к Геннадию Айдаеву. И совсем недавно мы стали свидетелями того, как “экс-церемониальный штаб” Наговицына практически выбил почву у него из-под ног.
В период ослабления лидера наблюдаются резкая активизация ВИП-пенсионеров, организовываются митинги, уголовные дела, ближайшие соратники совершают “необдуманные” действия и т.д. И наоборот, в начале правления, когда лидер пока обладает влиянием, происходят прямо противоположные действия - клятвы в верности, низкопоклонство, воспевание и прочее.
Эти две фазы, с точки зрения передела собственности, оказываются самыми благоприятными. Поэтому именно в данный промежуток времени происходит наибольшее количество мероприятий по переделу собственности.
Таким образом, сама конструкция бурятской власти спроектирована не с точки зрения ценностей, например развития проекта “восточные ворота России в Азию”, а с позиции выживания и кормления отдельных персон. Следовательно, существующая модель не может генерировать принципиально серьёзные проекты.
И болтается на уровне передела активов “Курортов Тунки”, профсоюзного имущества, в которое входят курорты “Аршан” и “Горячинск”, гостиницы “Баргузин” и “Профсоюзная”, ликвидные участки земли и т.п. При этом вся политика республики крутится вокруг ликвидных региональных активов, создавая вокруг себя хаос и порочный замкнутый круг.
Возможность вырваться из “круга”
Многое из того, что считается в политике гениальным маневром, на самом деле оказывается давно забытой постановкой. А в истории российского государства самые феерические взлеты Россия совершала тогда, когда руководителями государства становились так называемые варяги. То есть люди не из “близкого круга”. К таким главам государства относится, в том числе, президент Путин.
После воцарения в России плоского дворцового "благоденствия”, приход к власти энергичных людей из другой плоскости всегда давал ей мощное развитие. И как будто выколотые глаза государства вновь открывались, приобретая способность направлять.
В этом плане появление Алексея Цыденова в Бурятии, являющегося не совсем своим и одновременно родным человеком, является для региона несомненным благом. С его приходом в республике установилась доктрина отказа интересам клановых группировок в политическом представительстве. А это, в свою очередь, является началом демонтажа старой властной конструкции.
Но главные события в республике ещё впереди. И в ближайшем будущем мы станем свидетелями ликвидации “независимости” БРОО КПРФ, в котором уже происходит диссонанс в коммунистических рядах. Вполне возможно, после выборов в Народный Хурал власть наконец-то возьмется концептуально формулировать саму себя, обозначая новые правила игры и вектор движения.
В любом случае, очевидно, что эклектичная конструкция под названием “особенности политической системы Бурятии” не должна существовать. ОПСБ оказалась изначально порочной и неэффективной системой и должна была в любой момент отключиться, создав огромную неразбериху и политический хаос...
В сюжете: политикаполитическая жизньБурятия