Почему жизнь с кочевниками в Монголии - лучший опыт кемпинга
Британская журналистка рассказала о своем опыте жизни в монгольской степи.
“Это ужин”, - говорит мой хозяин, указывая на одинокую овцу, привязанную снаружи, которая тихо блеет. Я вернулась после бодрящей шестимильной прогулки через зеленые холмы. Я ходила, чтобы увидеть руины монастыря Эрдэнэ Хамбын-Хийд.
В течение двух часов монгол забил животное и разделал его, не оставив почти никаких отходов. Это брутальный урок в реалиях кочевой жизни, которая уравновешивает свободу, свежий воздух и огромные монгольские просторы с проблемами самодостаточной и изолированной жизни, пишет журналистка британской онлайн-газеты The Independent г-жа Донна Боутер (Donna Bowater).
Я проводила отпуск в кочевое семье, недалеко от национального парка Хөгнө-Тарна, пытаясь отключиться от моей городской жизни и суеты, погружаясь в более простой способ бытия. Парк предлагает прекрасную возможность выйти за привычные границы. Поголовье скота превышает численность людей, количество транспортных средств и домов вместе взятых, а вечерние развлечения – это небо и множество звезд на нем.
Этот пункт является промежуточным на пути к Хархорину, давно разрушенной столице Чингисхана.
Я остаюсь с Хадаа, ему 40 лет, его женой Оюун, которой 38 лет, и тремя из их четырех детей. Они живут в 180 милях от столицы Улан-Батора. В семье три гэра (юрты) – круглые палатки, разбитые вокруг дровяной печи. Две из них предназначены для гостей, которых обычно привозит небольшое монгольское агентство Nomad Planet. С ним семья сотрудничает в течение десяти лет. Шесть жестких односпальных кроватей составляют своеобразный шестиугольник вокруг дровяной печи.
Труба дымохода уходит вверх через центр по тооно (круглая корона сверху) гэра. Печь летом не топят, но огонь в ней постоянно горит зимой, даже ночью.
Скромный лагерь расположен на небольшом песчаном холме между скалистых холмов, небольшим озером и песчаными дюнами Элсэн Тасархай. Вдалеке видны несколько других гэров.
Пища преимущественно мясная. Соленый молочный чай – почти единственный напиток, он также используется для размягчения вяленого мяса (борц).
Но нехватка благ цивилизации с лихвой компенсируется природой. Только мычание коров разрушает идиллию рассвета.
Единственным источником электроэнергии является солнце. Семья установила солнечные панели, и получаемой энергии вполне хватает для повседневных нужд. Темп жизни здесь попадает в ритм длинных летних дней.
«Я пробовал жить в городе в течение месяца, и мне показалось, что прошло 10 лет», - говорит Хадаа, объясняя, что, когда сезоны стабильны, его семья может переезжать с места на место четыре раза в год, ища убежища в долинах от неумолимых зимних ветров и снега.«Здесь легко. Если вам нужны деньги, вы продаете животное. Если вам нужна еда, вы убиваете животное».
Это кажется слишком простым, но повседневная жизнь семьи, безусловно, отличается низким уровнем стресса. Существует определенный круг обязанностей, затрагивающий всех членов семьи - от доения коров до ухода за стадами, приготовления йогурта, сливочного масла и творога и других хлопот по хозяйству.
Гости могут помочь, в противном случае им остается лишь расслабиться, любоваться пейзажами или отправиться исследовать окружающую местность пешком, верхом на лошади или за рулем внедорожника. Безмятежный монастырь Эрдэнэ Хамбын-Хийд у подножия горы Хөгнө-хана и песчаные дюны на закате - все достопримечательности доступны, пустынны и красивы.
Я помогаю Оюуне и ее 14-летней дочери Нандин делать традиционные пельмени, наполненные бараниной и овощами, которые они умело лепят вручную, чтобы потом сварить их на пару.
Однажды утром, глянув в буддийский календарь, Хадаа увидел, что сегодня - благоприятный день для стрижки, поэтому он бреет голову своему семилетнему сыну Лувсану.
Потом он затачивает ножницы, собираясь стричь овец.
Во второй половине дня я помогаю детям пасти стадо коз, которых разводят ради кашемира. Требуется некоторое время, чтобы перегнать их с одного участка на другой, главным образом благодаря любимому козленоку Лувсана Зузу, осиротевшей черной козе, которая настаивает на том, чтобы ее несли и кормили из бутылочки, как ребенка.
Такая нежность и забота о козах, сопровождаемая убийством овец для еды, подчеркивает полноту отношений монголов с животными. И даже по сути насильственный акт убоя осуществляется с уважением: Хадаа утверждает, что традиционный метод - ошеломить животное, разрезать его живот, найти рукой основную артерию и разорвать ее - самый гуманный путь. Овцы быстро теряют сознание и умирают в течение двух минут.
Хорхог готовится в горшке с водой, горячими камнями, картофелем, луком и морковью, этим блюдом можно накормить от 15 до 20 человек. Куски мяса, жир едят пальцами и острым ножом. При разделке туши животного не выбрасывается ничего, а субпродукты семья будет использовать позже.
В день моего отъезда Хадаа рано встал, чтобы попрощаться со мной, прежде чем отправиться на охоту на волков в соседние песчаные дюны. Семья услышала, что они ночью напали на овец и собрали своих соседей, чтобы отправиться охотиться на зверей, прежде чем волки смогли бы убить еще больше овец. Мужчины отправились на лошадях и мотоциклах, вооруженные старыми винтовками, закинутыми за спину, и, не оглядываясь, скользнули в складки далеких песчаных дюн.
В сюжете: туризмпутешествиеМонголиякочевники