Почему Чингисхан убил своего личного шамана
Несмотря на все свои заслуги перед Чингисханом, именно по его велению и был убит шаман Тэб-Тенгри.
Чингисхан был человеком не только религиозным, но и суеверным. Впрочем, Чингис, обращаясь к гадателям и ворожеям, никогда не подчинялся их влиянию, если видел, что указания гадателей и его собственное суеверие идут против здравого смысла, против планов и целей, сделавшихся для него самыми жизненными.
Первый великий хан Монгольской империи был обязан своему личному шаману многим. Именно Тэб-Тенгри дал правителю новое имя, способствовал укреплению его власти, а также помогал ему всевозможными советами.
Потомственный шаман
У Мунлика, которому умирающий Есугей-багатур завещал позаботиться о своей семье, было семеро сыновей. Один из них стал прославленным шаманом, звали его Кокэчу, но он был также известен под прозвищем Тэб-Тенгри («Тенгри» по-монгольски значит «небо»).
Его отец Мунлик тоже был шаманом и нередко оказывал помощь матери Чингисхана. Поэтому в том, что Тэб-Тэнгри попал в окружение будущего монгольского хана, нет ничего удивительного. Тем более, что Кокэчу на самом деле обладал сверхспособностями. Например, как писал Александр Бушков в книге «Чингисхан. Неизвестная Азия», когда нагой Тенгри садился на лед, то тот тут же таял якобы от сильной энергетики шамана. В такие моменты тело Тенгри окутывали клубы пара, и он «уносился в небо на белом коне». По мнению Бушкова, возможно, для того, чтобы оказать эффект на сородичей, Кокэчу пользовался какими-то пиротехническими средствами.
Шаман этот приобрел большое доверие Чингисхана, который, по-видимому, искренне верил, что Кокэчу действительно восходит на небо, имеет сильных покровителей-духов. Вероятно, при избрании на ханство Чингиса Тэб-Тенгри сыграл известную роль и после того, как Чингисхан стал повелителем обширной кочевой империи, совсем не хотел оставаться в тени, тем более что он имел основания причислять себя к монгольской аристократии.
Личный шаман хана
Обладал ли Кокэчу каким-либо даром или нет, но именно он стал личным шаманом Чингисхана и активно распространял среди племен слух о скором приходе некоего Великого Воина. Этим Великим Воином Тэб-Тенгри назвал Темуджина. Так как будущий правитель происходил из далеко не знатного рода борджигинов, Кокэчу объявил, что небесный бог Тенгри поставил великим ханом Темуджина, поэтому данный род отныне считается «золотым». Кроме того, шаман порекомендовал правителю срочно сменить имя Темуджин на Чингисхан, мол, с прежним успеха ему ждать не стоит. С тех пор Тэб-Тенгри окончательно зарекомендовал себя в качестве личного шамана Чингисхана. Как считает верховный шаман Ольхона Валентин Хагдаев (журнал «Шаманство»), безусловно, это было взаимовыгодное сотрудничество. С увеличением влияния Чингисхана возрастал и авторитет Кокэчу. Хан же был уверен в том, что именно Тэб-Тенгри обеспечивает ему поддержку свыше.
Семейные распри
Постепенно шаман стал пользоваться не меньшей популярностью и даже властью, чем сам великий хан. Несомненно, такое положение вещей Чингисхана не устраивало. Как пишет Евгений Кычанов в своей книге «Великий Чингис-хан. „Кара Господня“ или „человек тысячелетия“?», апогеем этих отношений стала ссора Темуджина с братом Хасаром.
Тэб-Тенгри хотелось использовать свое положение шамана-волхва, общающегося с духами, и свое влияние на Чингиса для того, чтобы вмешиваться в дела империи. Поссорившись с братом Чингиса, силачом Хасаром, Тэб-Тенгри явился к императору и заявил ему следующее: «Дух объявил мне святое веление Вечного Неба: сначала Темуджину царствовать над народами, потом Хасару. Если ты не устранишь Хасара, то дело еще сомнительно».
Слова шамана произвели желанное действие. Чингисхан в ту же ночь отправился к Хасару, схватил его и, сняв с него шапку и пояс, в знак лишения свободы, стал допрашивать; но как раз в это время появилась неожиданно его мать, старуха Оелун-еке, которую близкие успели уведомить о случившемся. Она развязала Хасара, вернула ему шапку и пояс, потом села, поджав ноги, и, вынув наружу свои груди, сказала с гневом: «Видите ли? Это груди, которые вы сосали. Какое преступление совершил Хасар, что ты губишь родную плоть? Когда ты был младенцем, то ссасывал вот эту грудь; Качиун и Отчигин, оба не могли сосать вот этой груди; только Хасар высасывал обе груди мои и облегчал мне грудь. Потому-то в душе Темуджина таланты, а у Хасара сила и искусство стреляния. Всякий раз, как народы возмущались, он усмирял их своим луком и стрелами; теперь враги истреблены вконец, и Хасар уже не нужен». Чингис почувствовал стыд и ушел; но он все-таки отобрал у Хасара часть выделенных ему людей.
Между тем Тэб-Тенгри, потерпев неудачу в своей попытке поссорить братьев и тем запутать и унизить Чингиса, продолжал по-прежнему ежедневно являться к хану и давать ему разные наставления и указания. Значение и влияние шамана все росло и росло, у него стало уже много приверженцев из среды монгольской аристократии, относившейся к нему с суеверным ужасом, начали вокруг него собираться и простые люди, переходя от других владельцев. Шаман, поддерживаемый своими братьями, делался все заносчивее и заносчивее с родственниками Чингисхана и, наконец, позволил себе нанести оскорбление младшему брату Чингисхана. Поднялся ропот. Жена Чингиса, Борте, заявила ему: «Что это за порядок? Если они, еще при жизни твоей, губят твоих братьев, величественных, как кедры, то когда ты скончаешься, народ, похожий на взволнованную траву или на стадо птиц, и подавно не захочет подчиняться твоим детям».
Чингисхан тогда понял, что дальше такое положение вещей терпеть нельзя, что пора действовать, и, подавив свой суеверный страх перед шаманом, сказал Отчигину, своему брату, обиженному волхвом: «Когда Тэб-Тенгри сегодня придет сюда, делай с ним что хочешь».
Когда, спустя немного времени, Тэб-Тенгри пришел к хану со своим отцом, Мунликом, и братьями, Отчигин схватил его за ворот. Чингис тогда сказал, чтобы они шли бороться наружу. Как только они вышли наружу, заранее приготовленные и поставленные там три силача схватили Тэб-Тенгри и переломили ему хребет. Вернувшись в ставку, Отчигин заявил, что Тэб-Тенгри не хочет бороться, он лег и не желает вставать. Отец шамана, Мунлик, понял тогда, в чем дело; заплакав, он сказал Чингису: «Каган! Я сделался твоим сподвижником прежде, чем ты начал возвышаться, и пребыл им до сего дня».
Для того, чтобы успокоить взволнованных убийством знаменитого шамана, Чингис сделал такое замечательное заявление: «Тэб-Тенгри бил моих братьев и неправедно клеветал на них; за то Небо не возлюбило его и отняло вместе и жизнь, и тело его».
Чингисхан упомянул о теле шамана потому, что среди суеверных монголов пошли слухи, будто труп Тэб-Тенгри на третий день после смерти, на рассвете, ушел через дымовое отверстие юрты, которая была поставлена над ним. Словами же этими Чингис совершенно определенно указывал, что Небо покровительствовало и покровительствует ему, его роду, и готово наказать всякого, кто вздумает подняться против монгольского хана или его родичей; вместе с тем Чингис признает, что шаман был способен «неправедно клеветать».
Конечно, слова эти, как бы они ни были характерны, были сказаны для толпы, для суеверных поклонников шамана. По крайней мере, отцу Тэб-Тенгри, Мунлику, Чингис сказал совсем другое, открывающее его настоящие думы: «Ты не мог научить собственных сыновей своих: он хотел быть равным мне, за то я и погубил его. Если бы я заранее знал такие качества ваши, то давно бы низвел вас». Чингисхан проявил свою сдержанность, не совершив ненужной жестокости. «Но если, давши слово утром, к вечеру изменять ему, - заявил он затем Мунлику, - или вечером давши, утром изменять ему, то стыдно будет людского суда; я уже прежде обещал избавить тебя от смерти. Кончим».
Или видение свыше?
Существует и еще одна версия того, что именно вынудило Чингисхана на столь крайнюю меру. Незадолго до расправы хану якобы было видение: какие-то голоса утверждали, что великий шаман хочет отнять у него власть, поэтому Тэб-Тенгри специально дает Чингисхану неверные советы, касающиеся правления. После этого Темуджин и решил устранить шамана. Денис Лобков в своей книге «Мистика в жизни выдающихся людей» пишет, что видение, скорее всего, вовсе не было из мира сверхъестественного. Просто кто-то из окружения Великого хана, опасаясь потерять свой кусочек власти из-за Тенгри, произносил порочащую шамана речь во время сна Чингисхана. Поэтому правитель и принял эти слова за послание свыше.
Как бы там ни было, но в лице шамана Кокэчу сошел с жизненной сцены последний, кто пытался в Монголии равняться Чингису и оказывать ему сопротивление или неповиновение. Все теперь преклонились перед железной волей императора, прошедшего тяжелый путь от полуголодного существования в заброшенной юрте на берегу реки Онон до ханской ставки организованной империи.
Источник: rummuseum.ru