По горным дорогам Тибета: экспедиционный дневник. День 5
АРД продолжает серию публикаций о путешествии в Тибет нашего автора Николая Цыремпилова. В этих очерках речь идет не о собственно Тибете, но о той его северо-восточной части, что входит в китайские провинции Цинхай и Ганьсу. В них - неповторимые человеческие истории, в которых отразилась общая судьба Тибета. Каждый день, друг за другом, мы публикуем эти записки - по одному дню. Убедитесь – каждый день можно проживать как единственный!
Продолжение. Начало – День 1. В городе орхидей, День 2. Бизнес по-тибетски, День 3.Чудо по имени Лавран, День 4.Конфеты для ринпоче.
ГУМБУМ: КАК МЫ ИСКАЛИ ДРЕВО ЦОНКАПЫ И НЕ НАШЛИ ЕГО
Раньше мне всегда казалось, что Амдо это территория альпийских лугов и скудной растительности. Оказывается, мое представление было далеким от действительности. В северном Амдо, в районе древнего Синина, все утопает в зелени: в городах пышно растут ивы, тополя, ильмы и неизвестные мне деревья с какими-то по-южному огромными листьями.
Синин, которому уже больше двух тысяч лет, выглядит гораздо моложе своих лет. Широкие проспекты, высокие светлые здания, безупречные дороги тщательно скрывают истинный возраст города Западного спокойствия.
Как и Ланьчжоу, Синин был для нас лишь перевалочным пунктом на пути к очередной амдоской святыне.
Таэрсы, или храм пагоды. Так китайцы называют старинный тибетский монастырь Гумбум, возникший более пятисот лет назад недалеко от озера Кукунор. Согласно традиции, монастырь был основан на месте, где когда-то был захоронен послед новорожденного Цонкапы, человека, в начале XV века основавшего самую крупную школу тибетского буддизма – гелукпа.
На этом же месте выросло чудесное дерево, на листьях которого отчетливо угадывались очертания то ли тибетских букв, то ли будды, сидящего в позе лотоса. Об этом удивительном свойстве дерева Цонкапы писали такие люди, заподозрить которых в пристрастиях к тибетскому буддизму трудно. Очень скептичный Гомбожап Цыбиков признавал, что листья дерева действительно носят на себе изображения, напоминающие силуэт сидящего будды, хотя и отмечал при этом, что речь может идти только о неизвестной технологии тиснения на растительном волокне. Два французских лазаристских миссионера Гюк и Габе еще раньше Цыбикова посетили дерево и признали чудо его листьев необъяснимым. Собственно само название монастыря – Гумбум – происходит от метафорического прозвища чудесного дерева и переводится как «Сто тысяч изображений». Нас тоже интересовало дерево Цонкапы, поэтому в Синине мы задерживаться не стали.
Славный монастырь Гумбум Джампалинг раскинулся в плодородной равнине на севере Цинхая.
К монастырю прилегает небольшой китайский городок, большая часть жителей которого относит себя к китайским мусульманам хуэй. Мы остановились в тихой и уютной гостинице, которую содержит семья пожилых хуэйцев. Отличительной особенностью хуэйских гостиниц является их почти стерильная чистота, которой мы имели удовольствие насладиться.
Улица, ведущая к монастырю, состоит из мелких лавочек, торгующих разнообразной буддийской атрибутикой, тибетскими поясами и женскими украшениями. Иногда до нас долетают звуки монгольской речи. Недалеко от этих мест, в районе озера Кукунор, находятся монгольские автономии, откуда в Гумбум приезжает много паломников.
Гумбум встречает нас большими воротами в китайском стиле, толпами китайских туристов с фотоаппаратами и билетной кассой.
На пункте контроля усталый монах предложил нам купить билеты, но узнав, что мы монголы, жестом пригласил внутрь.
Когда могущественный монгольский правитель Алтан-хан Тумэдский решил распространить в среде своих подданных тибетский буддизм, он обратил свое внимание на школу гелукпа.
К этому времени последователи Цонкапы закрепились в Тибете, но стремились к расширению своего влияния. Самый авторитетный перерожденец гелукпы Сонам Гьяцо внимательно приглядывался к монголам, и заметив встречный интерес, решился на путешествие в тумэдские степи.
Молодой ринпоче получил титул Далай-ламы, удостоился других больших почестей от монголов, которые с тех пор стали преданными последователями школы Цонкапы и защитниками ее интересов. С богатыми дарами Далай-лама отправился в обратный путь, который лежал через Амдо. Здесь он не мог не отдать почести месту рождения основателя своей школы. После пышных церемоний в местности Цонка на монгольские пожертвования был построен монастырь Гумбум.
Внутри монастырской ограды жарко. Горное солнце впивается в кожу миллионами иголок, но стоит оказаться под сенью дерева, как сразу же становится прохладно. Мы обошли уже все храмы Гумбума: побывали в святилище Дхармапал, где хранится камень, у которого любила отдыхать мать Цонкапы,
зашли в храм тантры,
посетили знаменитую школу медицины,
знаменитую гумбумскую печатню,
подивились на искусно вылепленные из масла фигуры
но так и не нашли никакого чудесного дерева. Странно. Мы полагали, что главная достопримечательность Гумбума должна бросаться в глаза, но дерево, казалось, было надежно укрыто от глаз туристов и паломников. Тогда мы принялись расспрашивать монахов и других паломников, но каждый раз нам показывали разные пути. Кукунорский монгольский лама в печатне указал наверх, гумбумский амдосец с чемоданом неопределенно махнул куда-то на север, монгольские паломники в ярких дэгэлах указали на золотые крыши монастырской библиотеки (никакого древа мы там не нашли), синьцзянская ойратка посоветовала спуститься вниз ко входу.
Наконец, в главном соборном храме Гумбума скучающий молодой монах дал, наконец, исчерпывающие инструкции. На задворках цокчен-дугана расположен храм под названием Сердонг, внутри которого и хранится древо. Нас занесло внутрь храма вместе с потоком шумных китайцев. Никакого древа мы там не увидели. Вместо дерева в центре зала расположена большая ступа, внутри которой, как выяснилось, оно и замуровано.
Золотая крыша храма Сердонг, в котором хранится древо Цонкапы.
Фотосъемка рядом и внутри храма запрещена.
Лично мне было очень жаль, что дерево не дожило до наших ней, а его останки фактически захоронены в ступе. Жаль, что оно не проросло из собственных корней после смерти, как древо Бодхи в Бодхгайе. Да и сам Гумбум может показаться непосвященному наблюдателю не живым монастырем, как Лавран, а какой-то огромной музейной экспозицией, до отказа наполненной туристами. Мог ли предвидеть Далай-лама III, что основанный им монастырь станет туристической витриной, где монахов будут рассматривать как экзотических существ?
Действительно, главные тулку Гумбума подверглись гонениям со стороны властей. Арджа-ринпоче вынужден был бежать в США после того, как от него потребовали публично осудить Далай-ламу XIV. Молодой Джаяг-гэгэн также арестован. Значит ли это, что Гумбум обезглавлен, превратился в пункт туристического обслуживания и дух его сломлен? В этом случае, дерево Цонкапы, замурованное в золотую ступу является прекрасным символом нынешнего состояния монастыря.
Не думаю, что это впечатление отвечает реальности. Внутри, укрытый от глаз любопытных туристов, Гумбум продолжает жить своей жизнью, пусть и в ограниченном виде под пристальным контролем властей КНР.
Такое происходит в истории Гумбума не впервые. В начале XVIII века цинские власти обстреляли мятежный Гумбум из артиллерийских оружий, а его настоятель был публично обезглавлен. В середине XIX века монастырь был объектом агрессии со стороны китайских мусульман. Со времен культурной революции Гумбум находится в ситуации постоянных ограничений. Но есть уверенность, что когда-нибудь монастырь вернет себе былую славу. И, кто знает, быть может древо Цонкапы снова раскинет свою крону с чудесными листьями.
Продолжение следует...
Фото: Николай Цыремпилов
В сюжете: Тибетсеверо-восточный ТибетпутешествиеэкспедициятибетологияНиколай Цыремпилов