Почему нехорошо говорить нехорошо?
Все же надо себя сдерживать и не сквернословить. Это плохо, это чревато и это невыносимо. Об этом наш автор Алексей Тенчой.
В старые добрые времена жил один монах по имени Гунчен. Много лет он изучал тантру в Тибетском монастыре, и достиг немалых высот в этом деле.
Гунчен был родом из Монголии. Пришло время, и стали ему сниться родные места. Бескрайние степи, цветущие весной ярко алыми цветами, быстрые горные реки, яркие звезды в ночном небе. Во сне его окликали по имени и просили вернуться домой. Однажды Гунчен решился вернуться туда, где родился и вырос. Он рассказал о своём желании настоятелю монастыря. Сказал, что снятся ему сны о родине, и в родные края зовут голоса предков.
На что услышал следующий ответ:
-Ты, конечно же, можешь ехать на родину хоть сейчас, и удовлетворить своё желание. Однако у меня вопрос: сможешь ли ты жить в миру?
Гунчен пожал плечами и подумал про себя: «Почему нет?»
Настоятель продолжил свою мысль:
- Двадцать лет уже как ты живёшь в монастыре. Среди молитв, покоя и тишины. Далеко от сансары. И вдруг внезапно ты решил жить в миру - среди забот и проблем. Ругани и криков. Выдержишь ли ты это?
-Постараюсь, - ответил Гунчен.
-Ну, раз так велико твоё желание вернуться, иди, я не могу держать тебя насильно. Однако знай, что мы всегда рады будем видеть тебя. И если у тебя там жизнь не сложится, возвращайся назад.
С этими словами настоятель отпустил Гунчена. Длинной была его дорога домой.
Вернувшись на родину, Гунчен никого из родных не застал живыми. Он так долго жил в монастыре, что даже юрту, в которой раньше жили его родители, он не нашел. Пришлось ставить новую. И жизнь налаживать заново. И зарабатывать себе на пропитание, как все остальные.
Он повесил на столбе при входе на рынок, который находился на окраине города, табличку с надписью, что проводит тантрические ритуалы и обряды на благополучие в будущем, и стал ждать, как говорят сегодня, клиентов…
Правду сказать вокруг было немало учителей специализирующихся в тантре и, Гунчен должен был конкурировать со многими образованными монахами.
Но он не стал унывать, уныние грех. И поэтому, набравшись терпения, стал ждать клиентов.
Первым пришёл сосед, владелец чайной Соел. У него имелась большая чайная на рынке, и он решил поставить еще одну юрту рядом, думая, что она будет заполнена посетителями. Однако этого не произошло, вот они обратился к тантристу.
Гунчен пришёл в чайную, провёл положенный ритуал, и уже на следующий день вторая юрта была заполнена людьми.
Соел щедро отблагодарил соседа и сказал, что для него в чайной всегда будет отдельное место и бесплатный чай.
С тех пор Гунчен любил посидеть в чайной и выпить чашку чая с молоком.
Чайная продолжала процветать. Хозяин тепло принимал ламу.
Соел, искренне считал, что его заведение процветает, именно благодаря проведённому обряду. Более того, он рекомендовал Гунчена другому соседу, молочнику Даши, поставлявшему молоко в чайную.
Тот также пригласил Гунчена провести обряд на благополучие в будущем, и вскоре после обряда его корова, которую все считали бесплодной, отелилась. Соответственно стало больше молока. Плюс появился телёнок.
Слава о Гунчене стала распространяться, и заказы повалились, что называется валом.
Однажды, находясь в чайной в окружении Соела и Даши, Гунчен увидел, как вор залез в карман к человеку и вытащил кошелёк.
-Нехорошо, - сказал Гунчен, глядя вслед удаляющемуся вору. И как только он это произнёс, раздались крики: «Держи вора!». Вор побежал. Его догнали, схватили и сдали стражам порядка.
В другой раз Гунчен увидел, как купец, набрав товара у мясника, отказался расплачиваться, сказав:
-Я беру в кредит.
Мясник стал возражать:
-Ты и в прошлый раз брал в кредит и не расплатился. Верни прежний долг, а потом одалживай!
Купец ударил его плетью и пошёл восвояси.
Гунчен снова сказал:
-Нехорошо.
И как только он это произнёс, купец упал, и из его носа потекла кровь.
Подбежали люди, помогли ему подняться. Вытерли кровь. А испуганный купец вернулся к мяснику и расплатился с ним.
Всё это видели окружающие, и слава о Гунчене мгновенно распространилась по всему городу. К нему стали приходить люди. Жаловаться на несправедливые поступки обидчиков. Просили вмешаться и сказать его знаменитое: «Нехорошо!»
Но Гунчен уклонялся от подобных просьб, заявляя жалобщикам:
-Я не судья, жалуйтесь властям. Пусть они наказывают обидчиков.
Но как бы он не уклонялся, люди шли и шли. Просили и просили. Гунчен стал задумываться над тем, что происходит.
Однажды проходя по улице, он увидел как мальчик, привязав собаку к дереву, бьёт её палкой.
Гунчен ничего не сказал, а только подумал: «Нехорошо обижать живое существо!»
Тут же мальчик выронил палку, его стало тошнить. Собака порвала верёвку, и убежала.
Было над чем задуматься, и Гунчен стал думать, как жить дальше. Теперь он боялся не только что-то сказать, но и подумать.
Лама решил написать письмо своему учителю в монастырь и посоветоваться.
Вот что он писал:
«Если я вижу, что кто-то обижает слабого, и думаю: «нехорошо», то тут же хулиган спотыкается и падает, ломая себе кости. Если я вижу, как кто-то своровал чужую вещь, и думаю: «нехорошо», то вора тут же ловят стражи порядка и сажают в тюрьму. Я сам не хочу наказывать этих плохих людей, но так получается. Я давал обет не обижать ни одно живое существо. А получается, что обижаю. Растолкуйте мне, что происходит? Как мне быть с появившимся неожиданно даром, который рушит всю мою жизнь? Если возможно, подскажите, как мне избавиться от этого дара? Я не хочу никому вредить, я не хочу никого судить. Пусть это делают власти и те, кому это предписано!»
Письмо было послано с посыльным, и через какое-то время Гунчен получил ответ, где были следующие строки:
«Те изменения, которые произошли в твоей жизни, это вовсе не дар, и произошли они не потому, что у тебя появился новый талант. Просто ты стал очень близок к защитникам местности и другим защитникам. Они уважают тебя и выполняют любую твою прихоть. Стоит тебе что-то подумать, и они спешат выполнить твою думу, твоё желание. Поэтому оберегай себя от дурных мыслей о посторонних. Такое бывает. И я слышал подобные истории не один раз. Насчёт того, как тебе жить дальше, скажу следующее: имея доброе сердце и мудрость, ты автоматически обретаешь правильную мотивацию и желание делать то, что необходимо. Если в своих поступках ты начнёшь руководствоваться подлинным состраданием, тогда ты сможем спасти и себя самого, и окружающих людей…»
Письмо что-то объясняло, но отнюдь не облегчало жизнь Гунчена. Люди, завидев его на улице, сразу просили кого-то наказать. Сразу жаловались и так далее, и тому подобное.
Монах перестал вообще выходить из дому, что бы не вредить людям. Но и дома ему не было покоя. Однажды в дверь постучал его сосед Даши.
Гунчен открыл ему и пригласил пройти в юрту. Как-никак сосед. Даши жил на той же улице, между их юртами стояла юрта Соела.
Уже с порога Даши стал жаловаться на Соела.
- Представляешь, Соел взял и передвинул забор, отделяющий мой двор от его двора аж на два локтя.
-Чего это он взял и передвинул?
-Мой телёнок сорвался с привязи и повалил забор. Меня не было дома, а Соел был. Он увидел поваленный забор, поставил его заново, но при этом сдвинул на два локтя внутрь моего двора. Таким образом, он украл у меня кусок земли шириною в два локтя, а длиною в тридцать локтей. Это немалый кусок! Согласитесь, что это нехорошо с его стороны?
Гунчен побоялся делать какие-либо выводы и ответил так:
-Я должен выслушать Соела!
-А я знаю, почему он это сделал.
-Почему?
-Потому, что он сватался к моей дочери, а я отказался породниться с ним.
У меня на это были свои причины! Прежде всего, он старше её на пятнадцать лет. К тому же он вдовец. У него есть дети, неизвестно как они будут относиться к мачехе.
И вот он взбесился, и решил таким образом отомстить мне!
Даши ещё долго говорил, Гунчен терпеливо слушал и когда он ушел, то облегчённо вздохнул.
Не прошло и двух часов, как появился Соел.
Он так же, как и Даши с порога стал жаловаться на соседа.
-Представляешь, Даши сдвинул забор, отделяющий наши дворы, на два локтя в свою пользу.
И Соел стал рассказывать свою историю:
-После того как его телёнок повалил забор, я восстановил его. Возможно, я чуть-чуть ошибся, и только я ушёл в чайную, как Даши не поставил забор на старое место, а передвинул его еще на два локтя внутрь моего двора! Ну, разве это хорошо? Скажи, что это нехорошо?
Каждый из них требовал от Гунчена, что бы он принял его сторону и осудил соседа.
Каждый из них хотел, что бы Гунчен произнёс своё знаменитое «нехорошо»!
Гунчен это понимал, и не хотел быть втянутым в конфликт.
-Согласитесь, скажите, что я прав. Сделайте так, что бы у этого негодяя кровь из носа пошла, как у того купца на базаре! - требовал один.
Второй говорил:
-Пусть этот негодяй споткнётся, и поломает себе кости! Согласитесь, что мою землю украл сосед.
Гунчен старался успокоить их, но из этого ничего не выходило. Всю свою жизнь, он пытался породить в своем сердце любовь ко всем живым существам. Но когда эти живые существа начинали ругаться друг с другом, желать друг другу смерти, Гунчен не хотел применять свои тантрические способности. Он решил помирить их, и придумал хитрость. Лама одолжил у мясника мешочек монет. Когда он пришел к соседям, те стояли около забора, который был сломан. Соседи толкали его, и кричали:
-Нет, он должен быть тут! Нет тут!!!
Гунчен остановил их и попросил указать, где должен стоять забор.
Соел указал: - Тут!
-Нет вот здесь!- топнул ногой Даши.
Тогда Гунчен отмерил середину между точками, которые указывали соседи, прочертил там линию и, указав на нее сказал:
- Каждый из вас получит по столько монет, сколько поместится в один ряд от этой серединной линии до точки, указанной соседом.
Даши и Соел задумались, а надо сказать, что ни один из них не захотел, что бы другой сосед разбогател. Оба заявили, что ошибались, согласились поставить забор на линию, указанную Гунченом, и так забор вернулся на свое прежнее место. Соседи пообещали ламе впредь не враждовать. Так Гунчен помирил Даши и Соела. Потом он вернул монеты мяснику.
Слава о его мудрости росла. Люди стали приходить к нему со своими обидами, и требовали разрешить их конфликты. И ждали от монаха, что он накажет их обидчика. «Вот она сансара!» -повторял он то и дело вслух, и больше ничего не мог сказать тем, кто обращался к нему с требованием осудить.
После двух - трёх подобных случаев, жизнь в городе стала для Гунчена невыносимой. Он собрал свои вещи, продал юрту и уехал обратно в тибетский монастырь.
А в городе ещё долго вспоминали, что жил среди них такой тантрист, который мог сделать обряд, и благополучие приходило в дом сразу. Который мог сказать «нехорошо», на нехорошее дело и человек, который делал это дело, мгновенно получал наказание.
Фото: http://s10.postimg.org/
В сюжете: буддизмматсквернословие