Моя Панмонголия: мы должны перенять наследие «живой демократии»
Автор АРД Этигэл Чингисэй продолжает размышлять об условиях дальнейшей взаимной интеграции монгольских народов в современном мире. Как минимум, это точка зрения человека, кого действительно волнует будущее "всемонгольского этноса", и он предлагает свой вариант возможного развития событий.
Продолжение. Начало – «Моя Панмоголия», “Этнос на пороге новой эпохи” на АРД.
Наконец, п. 5.
Интеграция – это новая экономика монголов. Новая в смысле той экономики, которая должна сменить нашу кочевую. Большая часть (9-миллионного?) этноса существует до сих пор за счет традиционного хозяйства, а городское население в большинстве занято трудом, который не назовешь высокотехнологичным. Так что в целом – по способу производства жизненных условий – мы всё еще кочевники.
Интеграция – это новое общество монголов – в смысле единого социума, которого у нас нет.
Однако цель обновления нашей этнической действительности является новой также совсем в ином смысле.
Поскольку мы – часть всё более и более взаимосвязанного мира, наша сугубо нацзадача оказывается сопряженной с той глобальной задачей, которая, по-моему, заключается в образовании исторически нового типа общества.
Отсюда следующий вопрос.
В чём особенность экономики такого общества? В чём суть тех изменений в социальных и политических отношениях, которые следуют из этой экономики с необходимостью естественного закона?
Экономическую составляющую я вижу в трансформации стоимости как политэкономической категории. Но, как уже сказано, это отдельная тема и заслуживает специального обсуждения. Прямое отношение к нам имеет общественно-политическая сторона этой задачи о новой формации. Здесь я прихожу к следующим выводам.
Та цель, к которой стихийно идёт современное общество была, во-первых, теоретически сформулирована Марксом. Во-вторых, она была уже реализована монголами 13 века.
Хотя средневековая городская коммуна на Западе так же, со своей стороны, двигалась в ее направлении, но она не смогла ее вполне достичь.
Я имею в виду то, что неверно – с точки зрения моего, конечно, понимания, или если угодно, непонимания, марксовой парадигмы – называется демократией. Мы имеем в лучшем случае формальную демократию, а по сути её вовсе не существует.
Кажется, демократия и кочевники – не совсем очевидное сочетание. Однако честные историки давно «на пальцах» доказали, приведя все неоспоримые факты, свидетельствующие именно о демократизме кочевой империи.
Например, отношение к женщине как к равной, как к человеку вообще, тогда как на западе их сжигали как ведьм. Ну, это всё общеизвестно. Я же стараюсь понять некоторые известные мне факты истории с точки зрения той самой материалистической философии, которая сегодня не в почете.
Дело в том, что политическое развитие общества не является простым механическим слепком общественного прогресса. Афинская демократия – тому прямое свидетельство. В целом дело, вероятно, дело обстоит так, что чем менее развито материальное производство общества и, соответственно, его социальная структура, тем свободнее и независимее может существовать сфера политических отношений.
Человеку как бы дается свобода экспериментировать со своим общественным устройством. Но чем больше усложняется производство и общество, тем меньше остается места экспериментам.
Тот или иной порядок приходит неизбежно. Однако когда общество проходит через эти узкие ворота исторической предопределенности, оно получает свободу реализовать тот потенциал, что содержится в новой общественной форме развития.
По-моему, сегодня лимит возможностей капиталистической формы исчерпан, и обществу остается только один сценарий дальнейшего развития. А именно тот, что заключается в превращении формальной демократии в фактическую.
Формирующийся на наших глазах новый тип экономики требует адекватного построения социально-политических отношений. Вместо формальной демократии требуется реальная, вместо отчужденной, мертвой нужна непосредственная – живая.
Я не имею в виду то, что называется сегодня «прямой», «непосредственной» и т.д. демократией. Лучше поэтому я буду дальше употреблять слово "живая". В двух словах не скажешь, но живая демократия – это когда власть полностью, без лукавого остатка, распределена в обществе, и таким образом оно одно становится единственным правообладателем власти.
Общество в таком случае не находится в положении бедного родственника милостиво допущенного к «участию» во власти. Оно само есть фактическая власть. Это не анархия, которая означает отсутствие власти. Это вообще, можно сказать, действительная власть, которая реально управляет общественной жизнью.
Политический строй нашей империи являлся историческим выражением идеи подлинного политического самоосвобождения общества, и именно в том смысле, в каком это позже выразил Маркс. Монголы не разделяли сферу политического на общество и государство. Она для них была органической целостностью. В этом заключались их гениальность и сила, которые привели к появлению империи, объединившей мир в ее рамках.
Современный панмонголизм должен перенять свое историческое наследие живой демократии, завершить это дело.
Впрочем, в отличие от 13-го века сегодня такие вещи в одиночку не сделаешь. Нужна широкая кооперация социальных движений мира.
Итак, исторический смысл грядущих изменений в политической сфере я вижу в реализации той демократии, материальный и социальный фундамент которой готовится развитием общественного производства.
При этом выясняется, что всемонгольская тема всегда, во все времена существования кочевой цивилизации, была темой общечеловеческой, подлинно человеческой – темой о свободе.
Такова, в целом, логика моих рассуждений. Или, таким образом, получилась формулировка темы современного панмонголизма с точки зрения моих мировоззренческих установок. Или, вернее, с точки зрения того способа мышления, которой я придерживаюсь.
Далее планирую приступить к ее аргументации, в ходе чего, я надеюсь, смогу сформулировать какой-либо конкретный предмет по излагаемой теме. Какой либо системы не обещаю – как-нибудь!
Далее в цикле “Моя Панмонголия” Этигэл Чингисэй на АРД:
«Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали. Может оно и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут». Михаил Булгаков, Мастер и Маргарита. Это мой комментарий к написанному мной же, хотя я и не профессор.
По ходу дела сложился дальнейший план действий. Раз сказал, что такое, по-твоему, «интеграция» - то нужно сказать какое она может иметь для нас значение, нужна ли она вообще нам сегодня? Затем немного о том, как ее понимают в народе, а закончить нужно темой о путях ее реализации. Что же, как говорится: «Айвал – бүү хэ, хэвэл – бүү ай».
Продолжение следует…
Фото: venividi.ru
В сюжете: монголосферапанмонголизммонгольские народыкочевники