Братья Оно
Я не собирался заниматься исследованиями жизни народа уйльта (ороки) и отгадывать загадки его происхождения, его жизни в древние времена, когда собирался в очередное летнее путешествие по красивейшим местам нашего острова Сахалин.
Хочу лишь рассказать о том, где удалось побывать. А это остров Южный (о. Сача. - япон.) и окрестности озера Невского, географически расположенных северо-восточнее города Поронайска, пишет на сайте “Дебри” Борис Сухинин.
Изумительные красоты природы, которые я увидел, высаживаясь из моторной лодки, переправившись на остров Южный, не испортили многочисленные трущобы, которые я обозрел, находясь у переправы через реку Поронай в районе старого маяка, в ожидании катера.
Не испортили мое настроение, и причальные мостки со сходнями на берег, которые я с трудом, опасаясь провалиться ногами в многочисленные пустоты, прореженного ими дощатого настила мостков, преодолел, спрыгнув в утопающий песок берега реки. Ведь дальше меня ждали неизведанные мною места, нехоженые мною тропы и, конечно, неизгладимые встречи и знакомства с жителями столь отдаленного клочка земли не только России, но и самого Сахалина.
А их, как впоследствии оказалось множество. Эти встречи и знакомства мне, обязательно, еще не раз, будут будоражить мою память, но больше всего мне хочется поведать и рассказать сегодня, сейчас о том, что меня удивило и сразило наповал, несмотря на ту, казалось бы, неземную природную красоту, окруженную тяготами нашей повседневной островной жизни.
Чтобы не растекаться по древу, я коротенько поведаю о жизни двух родных братьев Вадима и Андрея, по фамилии Оно - представителей самого малочисленного народа Севера на Сахалине - уйльту (орочоны).
Собственно много и рассказывать-то нечего. Оба родились и росли на Сахалине, Вадиму 43 года, Андрею 49 лет, родителей нет, всю свою жизнь связали с морем и лесом, они их кормят и поят. Живут зимой и летом на острове на берегу реки Таранка (Кенга) недалеко от моста через эту самую реку.
Мост этот здесь как дорога жизни, между побережьем залива Терпенья и г. Поронайском, по нему круглый год везут и официально пойманную рыбу и браконьерскую.
Живут братья в балагане (самодельная палатка, состоящая из деревянного каркаса, накрытого кусками брезента, полиэтилена), в балагане сложен небольшой очаг для обогрева и приготовления пищи в зимнее время. Летом в дождливую погоду в очаге также поддерживается огонь.
Пропитание, в основном, связано с рыбалкой и собирательством ягод. Вода плохая, болотистая. Ружья нет, а значит, и мясного в пищевом рационе нет. Если удается выручить деньги за браконьерски пойманную рыбу (горбуша, кета - летом-осенью, навага-корюшка - зимой) покупают кое-что из мясных консервов. Но конечно, в первую очередь, покупают хлеб, соль, сахар, растительное масло.
Братья имеют, сносно сохранившиеся паспорта СССР, в выборах не участвуют, о переписи населения не знают. О медицинских страховых полюсах знают понаслышке. Младший брат инвалид, пенсию не оформляют, потому что нет паспорта гражданина России.
Так и существуют родные братья, а не живут. Кто-то из соплеменников на острове, по словам младшего брата Вадима, обещал в эту зиму 2011-12 года пустить братьев в одно из немногочисленного островного жилья.
В продолжение темы о житье-бытье компактно проживающей группы малочисленных народов Севера в Поронайском районе необходимо сказать, что на острове есть относительно ухоженная, с прогнившими полами, школа-интернат, где начали свой учебный год 66 детей, немногим более двадцати из которых будут проживать в добротно отстроенном и относительно хорошо благоустроенном и оснащенном в недалеком прошлом общежитии.
Часть детей, обучаемых в этой школе, проживают в самом Поронайске и которые добираются до школы через лодочною переправу по тем самым мосткам, где мне чудом не удалось провалиться, скользя по остаткам мокрых от воды досок. По словам старейшей, заслуженной учительницы школы Минато Сирюко, которую дети называют Людмила Хомовна, преподающей родной язык, зимой детям по льду добираться намного проще, когда реку Поронай сковывает лед.
Жизнь в самом поселке, где наряду с дачниками, проживает немногочисленная группа народов Севера на острове, мало чем отличается от жизни братьев Оно.
В единственном двухэтажном доме, где проживает Людмила Хомовна, нет ни воды, ни отопления, ни туалета, да о чем можно говорить, даже уличного туалета около дома нет.
На мой вопрос: «Куда же вы ходите до-ветру?» жильцы дома кивают на окрестные кусты. А вопрос: «А зимой же как?» - зависает в воздухе и сопровождается многочисленным вздохом.
Прощаясь с островом, с его добродушными, по-своему с красивыми лицами и душами людьми, слова прощанья застряли в горле. Я только помахал рукой Людмиле Хомовне, уходя с лодочного причала, с которой мне пришлось общаться в течение нескольких дней, живя на острове в палатке на берегу моря. А о красотах чудесного уголка Сахалина пришлось на время забыть.
Просмотрев на мониторе компьютера, сделанные во время путешествия фотографии, мне, ветерану труда, почему-то стала стыдно за мое недовольство своей 12-ти тысячной рублевой пенсией, заработанной непрерывным трудом в течение, почти, пятидесяти лет.
А как живут коренные народы на Сахалине? В официале на бумагах все, касающееся коренных малочисленных народов Севера, выглядит все в ажуре. И об этом не стесняется говорить власть, как на острове Сахалин, так и в далекой Москве, тыча всеми пальцами своих рук в нищенскую статью бюджета области, предназначенную для островных аборигенов.
К этим грустным рассуждениями блогера, остается лишь напомнить, что представители России, рассказывающие о проблемах малочисленных народов РФ, не могли недавно выехать на очень важную конференцию в США.
Справка
Первые упоминания об уйльта относятся к концу 30-х годов XVII веке, однако до последних десятилетий изучением конкретно этого народа исследователи занимались лишь эпизодически. По существу исследований необходимо отметить, что малочисленность и отсутствие устойчивого наименования в различных статистических документах XIX-XXI веков по уйльта привели к крайне странной, неоднократно повторяющейся ситуации, когда народ-то почти исчезал, то вдруг возрождался снова. Как показывают архивные материалы и полевые этнографические изыскания ученых, данная этническая общность на протяжении последних веков имела де факто численность не менее 600-700 человек - в XIX веке и 320-340 человек в XX веке. На протяжении десятков лет запутанность идентификации оказывала постоянное влияние на судьбу самого народа, порождая мифы о его численности и расселении. Уйльта, орочоны, ороки, орочи - как только не называли народ, живущий на Сахалине и традиционно занимающийся оленеводством, сезонной охотой и рыболовством.
В сюжете: малые народы России