В Южную Корею с Ким Ир Сеном на груди
Азия представляется для европейского жителя чем-то загадочным и необыкновенным, при этом Сеул, Токио и Шанхай удивительным образом сливаются в какое-то единое представление о всей азиатской культуре: небоскребы, храмы и иероглифы. Очевидец рассказывает о том, чем отличается Южная Корея от других азиатских стран, что такое корейский хангыль и почему корейская баня вполне может заменить европейский отель.
В Южной Корее я не был до этого ни разу, если не считать пару транзитных перелетов через аэропорт Инчхон в разные годы. Но в целях исследования процессов в Северо-Восточной Азии посетить эту страну я наметил еще давно. Поездке в Южную Корею способствовало также то, что в 2014 году наконец-то был введен безвизовый режим между нашими странами.
Так повелось, что такие страны, как Китай, Южная Корея и Япония зачастую рассматриваются с точки зрения шопинга, лечения и отдыха. Я же питаю к Корейскому полуострову сугубо научный, геополитический интерес. Поэтому всё нижеприведенное является не описанием эмоциональных впечатлений от трехдневного пребывания в стране, а анализом увиденных реалий и сравнением их с той информацией, которая была получена ранее из авторитетных источников от представителей как Юга, так и Севера Корейского полуострова. Поскольку этот напряженный в военном отношении, взрывоопасный регион находится рядом с нашим Дальним Востоком, все происходящее там не может не вызывать пристальный интерес.
В государство под названием Республика Корея мне удалось попасть перед самым скачком доллара: были идеи перенести поездку на ноябрь, но я вовремя ее пресек.
Через Владивосток самолетом добрался до города Инчхон – воздушных ворот Южной Кореи. С Инчхона на автобусе примерно час езды до Сеула. Вдоль дороги тянутся ряды небоскребов – столица-мегаполис расширяется, являя собой характерный пейзаж азиатского тигра – страны, сделавшей мощный экономический рывок в послевоенное время. Наш автобус проехал по мосту над великой южнокорейской рекой Ханган, на берегах которой и расположена столица Южной Кореи.
Республика Корея была образована в 1948 году: 15 августа состоялось ее провозглашение, и было сформировано правительство. По-корейски государство именуется Дэ Хан Мингук – Великое Корейское государство. В ответ на его образование на Севере в том же 1948 году 9 сентября была образована Корейская Народно-Демократическая Республика в главе с коммунистами. До 1945 года Корейский полуостров, начиная с 1910 года, находился под японским владычеством.
Первое впечатление от Сеула, как только мы вышли из автобуса в центре города, – невероятное количество бомжей: они лежали на картонных подстилках, копались в урнах, сидели на асфальте и курили. Впрочем, чему удивляться – это Азия. Обескураживает другое: если бы это происходило где-нибудь в Индии, Камбодже, ну или хотя бы во Вьетнаме, то выглядело бы естественно, но поскольку речь идет о капиталистически развитой стране, это вызывает недоумение. В Японии, например, бомжи тоже есть, но они концентрируются в определенных местах: подземных переходах, парках и т.п. В Сеуле же они могут встретиться в любом месте.
В Южной Корее меня встречала и сопровождала Хэ Ран, с которой мы не виделись десять лет, со времен студенчества в Японии. После выхода из междугороднего автобуса мы сразу поймали такси. В Сеуле услуги такси стоят сравнительно дешево: я прикидывал – выходило примерно, как в Южно-Сахалинске, при всем том, что Южно-Сахалинск не идет ни в какое сравнение с Сеулом по масштабности, и стоимость проезда в столице Южной Кореи на такси рассчитывается с учетом каждого километра. Забегая вперед, скажу, что на тот момент цены в стране, были примерно, как в России. Национальная валюта, вона, шла по курсу около 1000 вон за один доллар.
Движение такси, в котором мы ехали, слегка напомнило мне Дели – повсюду царил здоровый азиатский хаос: в громоздящихся домах, в уличном движении, внутри самого нашего такси: Хэ Ран с водителем громко обсуждали, как проехать к намеченной цели. В Японии все происходит тихо и степенно.
На первый взгляд Сеул внешне похож на какой-нибудь японский мегаполис: небоскребы, огни неона, толпы людей, но атмосфера, всё же, иная. Наверное, это объясняется тем, что в Японии система налажена четко и функционирует в соответствии с инструкциями и без всяких отклонений от норм. В Южной Корее же присутствует та самая азиатская бесшабашность. Но об этом – в процессе повествования.
Фото 1. Деловой Сеул
Первым пунктом нашего посещения был православный храм в Сеуле.
Вообще, я набросал для себя примерный список объектов, обязательных для посещения в Южной Корее в течение трех предстоящих дней пребывания. В числе их был православный храм во имя святителя Николая. Поскольку традиционное христианство для Кореи явление довольно уникальное, я и решил в нем побывать.
Фото 2. Никольский собор в Сеуле
В Сеуле два православных храма. Один из них, Никольский собор, куда мы направились, является кафедральным собором Корейской митрополии Константинопольской православной церкви. То есть храм находится под юрисдикцией Константинопольского патриархата (современный город Стамбул, бывший Константинополь). Этим объясняется то, что внутри храм выглядит на западный манер: в первую очередь, это наличие скамеек для прихожан, как у католиков. Есть и внешние особенности.
Никольский собор в Сеуле – островок русского мира за рубежом, на службах в основном собирается русскоязычная паства. Сам священник – из Украины. Он нам показал в храме древние иконы – еще 19 века, привезенные в те времена русскими миссионерами. Примечательно, что на современных иконах надписи сделаны на корейском языке.
Оказывается, под Сеулом есть даже православный монастырь, и на днях туда должна была состояться паломническая поездка, и батюшка приглашал составить компанию, но мне не позволяло время.
После посещения собора отправились перекусить.
На улицах были вывешены государственные флаги.
Фото 3.
Хэ Ран объяснила, что на дворе 1 октября, и эта дата празднуется у них как День военных, а 3 октября в стране будет отмечаться День образования государства. Этот день вообще выходной.
Я заметил, что в Сеуле чистый воздух, не смотря на то, что это мегаполис, в котором проживают 10 млн. человек.
А вот и печально известные ворота Намдэмун (Южные большие ворота).
Фото 4. Ворота Намдэмун
Они были построены в 1398 году и уже в наше время были включены в список национального достояния Кореи №1, но в 2008 году один мужик совершил их поджог за то, что власти выплатили ему слишком маленькую компенсацию за земельный участок, на котором эти ворота располагались. Деревянная часть ворот сгорела дотла, но государство их восстановило. Теперь это реплика, и ничего не поделаешь. В годы Корейской войны 1950 – 1953 гг. американцы разбомбили чуть ли не все памятники старины в Северной Корее, так что там тоже новодела хватает. И в Японии тоже много чего сгорело и было разбомблено в ходе войн и междоусобиц. Это вообще проблема всех стран с древней культурой дерева, хотя и говорят, что дерево – это жизнь. Вот европейский камень – это на веки вечные!
Мы вышли к мэрии города.
Фото 5. Серое здание в стиле поздний модерн – мэрия Сеула.
Основное здание построено еще в архитектурном стиле модерн, за ним возводится новое, огромное, стеклянное здание уже в стиле постмодерн. Исторический город постепенно теряется среди вавилонских нагромождений.
На площади перед мэрией периодически проводятся всякого рода мероприятия. Вот и сейчас там, среди сооружающихся конструкций, как раз проводилась большая репетиция – видимо, празднования Дня образования государства.
В Сеуле можно встретить много всяких экстравагантных личностей.
Фото 6. Судя по всему, религиозная проповедь буддийского толка.
Фото 7. Свидетели Иеговы всемирно одинаковы.
Вот со свидетелями я пообщался. Взял у них пару брошюрок – для изучения направления развития современной религиозной мысли. Я и в Японии их собратьев видал, и в России беседовал. Они всемирно одинаковы.
Фото 8. Предупреждение о грядущей чипизации людей.
Вообще в глаза бросается огромное количество протестантских (пресвитерианских) церквей в Сеуле (собственно, как и во всей Корее). И это важный момент, поскольку в любом обществе преобладающая религия, так или иначе, определяет направление развития общества.
Из всех религиозных конфессий Южной Кореи протестанты представляют большинство. Возникает вопрос, каким образом в традиционно буддийской стране появился протестантизм? Христианство в виде католичества в Страну утренней свежести стало проникать еще в 17 веке, а в конце 19 века, когда страна была открыта, хлынули и протестантские проповедники. Иностранные миссионеры несли современные знания практически во всех областях, и эти знания были нужны для модернизации страны, поэтому в принципе чужаков привечали. В годы японской оккупации (1910 – 1945) многие иностранные миссионеры оказывали прямую и косвенную поддержку корейскому движению за независимость.
Со времен Корейской войны число протестантских церквей резко увеличилось, что стало следствием западного – прежде всего, американского – образа жизни, навязанного населению нового государства – Республики Кореи – со стороны оккупационных сил.
Меня не оставляло ощущение, что протестантские церкви в Сеуле конкурируют друг с другом: они буквально соревнуются по месту расположения (некоторые находятся на этажах небоскребов), величине зданий, красоте внешнего убранства. Из разговора с Хэ Ран (она католичка) я сделал вывод, что протестантские церкви в Корее выполняют роль своеобразных клубов, членов которых объединяет общая идеология. Конечно, люди получают там духовное утешение – современные религиозные течения в принципе учат людей выживать в сжимающихся тисках постмодернистской цивилизации, убивающей всякую традиционную духовность – но в целом это больше клубы по интересам.
В Южной Корее традиция как таковая исчезает. Современный российский философ А.Г.Дугин, сравнивая культуру Южной Кореи и Северной Кореи, подметил, что (цитата дословно) “в этой буддистско-шаманистской даосско-конфуцианской культуре сейчас доминируют одни протестанты, там абсолютно выметена вся самобытность корейского народа. А в Северной Корее она заморожена”. Вообще, в Южной Корее бросается в глаза высокая степень вестернизации (западнизации) общества. Это видно по внешнему виду жителей, образу их жизни, облику городов и т.п.
Выхолощенная традиционная религия, теряя свою жизненную силу, превращается в идеологию. В Северной Корее, каким бы атеистическим государством оно себя не позиционировало, тоже есть религия, и религия довольно мощная – вера в великих вождей и любимых руководителей (божественная династия Ким), и все религиозные атрибуты этой вере сопутствуют: поклонение статуям и портретам вождей, характерный образ мышления, вера в возможность построения рая (на земле) и пр. Но это хотя бы своя, самобытная, рожденная на своей собственной – корейской – земле и в своих собственных головах вера-идеология, а не выхолощенная религия, насаженная несколько десятков лет назад из-за океана новыми хозяевами мира.
Следует добавить, что южнокорейский протестантизм является не способом отгораживания от современного потребительского мира, а способом нахождения с ним общего и благочестивого языка. Дело в том, что современное всемирное потребительство происходит из протестантской (кальвинистской) догмы о земном благополучии как признаке небесного благословения, и сами же корейцы говорят, что потребительство имеет место и в традиционной корейской ментальности. Таким образом, сошлись вместе традиционное восточное мышление и западная религиозная идеология: для южнокорейцев протестантизм – не способ выживания в современном мире, а способ “оседлания тигра”.
Пойдем дальше.
Город окружен красивыми горами, и, не смотря на его масштабы, кажется, что горы совсем рядом.
Фото 9.
В городе много памятников, в том числе историческим деятелям. Среди них памятник королю Седжону Великому (годы правления 1418 – 1450), четвертому королю династии Чосон.
Фото 10. Памятник королю Седжону.
Помимо расцвета культуры и науки в годы правления короля Седжона Великого под его покровительством был создан корейский алфавит хангыль. До этого в стране использовались китайские иероглифы, но в силу их сложности не каждый мог их читать. Поэтому на основе иероглифов было создано фонетическое письмо, которым корейцы пользуются до сих пор.
В постаменте памятника как раз расположен музей, посвященный истории создания алфавита хангыль.
Одним из важнейших пунктов моего пребывания в Южной Корее было посещение местечка Пханмунджом, что на 38-й параллели, разделяющей Корейский полуостров на два враждебных государства. Там в одном из бараков в 1953 году был подписан договор о прекращении огня, положивший началу перемирия (но не концу) в Корейской войне 1950 – 1953 гг. Эта война шла между двумя государствами и двумя идеологиями – капиталистической и коммунистической. В Северной Корее эта война зовется Отечественной освободительной.
Вдоль 38 параллели проходит демилитаризованная зона шириной 4 км и протяженностью 241 км – через весь Корейский полуостров. В Пханмунджоме периодически проводятся переговоры между представителями обоих государств Корейского полуострова. Южнокорейские пограничники вместе с американскими военнослужащими (на Севере их зовут оккупантами) стоят по одну сторону границы, северокорейские пограничники – по другую. Граница с обеих сторон укреплена тщательнейшим образом. По приблизительным подсчетам американского военного ведомства здесь со стороны Севера в сторону Юга направлены стволы 13 тыс. дальнобойных и реактивных орудий. В радиусе удара – город Сеул, что в 42 км от демаркационной линии, и близлежащие к нему густонаселенные районы и стратегические опорные пункты. Пхеньян находится в 180 км к северу от демаркационной линии, так что Сеул явно в стратегически проигрышном положении.
В КНДР считают, что вместе с Южной Кореей они составляют единое государство, со столицей в Сеуле, но Юг оккупирован империалистами во главе с США, и его нужно освобождать. Так, например, в составе Корейской народной армии имеется Сеульская танковая дивизия (в начальной стадии Корейской войны эта дивизия первой ворвалась в Сеул).
В документальном фильме “В тени Солнца нации” (ОАО “Первый канал”, 2012, снят более-менее объективно) приведены цифры, сравнивающие степени милитаризации государств Корейского полуострова: в КНДР при населении в 24 млн. человек в армии служат 1 106 000 млн. человек, в Республике Корея при населении в 49 млн. человек населения в армии – 687 000 человек. Разница налицо. Можно, конечно, добавить иностранный (США) военный контингент в Южной Корее количеством от 30 до 40 тыс. чел. (данные разнятся), которые вместе с южнокорейцами периодически под носом Севера демонстративно проводят крупномасштабные военные маневры, но, всё же, вооруженная ядерным оружием Северная Корея не боится никого: кто еще в этом мире открыто пригрозит США войной?
На границе Юга и Севера постреливают, вплоть до возникновения серьезных конфликтов: в ноябре 2010 года произошла артиллерийская перестрелка с обеих сторон в районе расположенного у самой границы южнокорейского острова Ёнпхёндо в Желтом море, повлекшая гибель солдат.
На картах Корейского полуострова, будь то карты южнокорейские или северокорейские, граница между двумя странами не обозначена, что создает впечатление существования в регионе единого государства. Но за годы разделения страны произошли существенные (радикальные) изменения в культуре, менталитете и образе жизни граждан двух государств. Даже в языке появились различия: в языке Юга очень много заимствований с Запада, в то время как на Севере в силу закрытости страны от внешнего мира язык еще сохраняет свою самобытность.
Я очень хотел попасть в Пханмунджом, но в связи с тем, что 1 октября отмечался День военных, а 3 октября – День образования Кореи, все три дня Пханмунджом был закрыт. Такую красоту не довелось увидеть! Туда организуются туры, но у меня уже не получалось по времени.
Хотелось взглянуть через границу со стороны Юга на социалистический рай. Я не скрывал своих симпатий к Северу. Хэ Ран недоумевала: мол, у них там нищета, голод. Ну, во-первых, парировал я, ты там не была и судишь только на основании телепропаганды, а во-вторых, люди нищенствуют и голодают и в таких сытых странах, как Россия и Япония. Уверен, что и в Южной Корее ситуация не лучше: вон сколько людей живет на улице, в то время как в КНДР бомжей нет. Там нет свободы? А где она есть? При капитализме ее тем паче нет. При капитализме к человеку относятся как к вещи и источнику поступления налогов. Когда этот источник иссякает, он перестает быть интересен системе. При социализме же существует хоть какая-то забота о гражданине. В Северной Корее культ личности? В странах капитализма – культ золотого тельца и потребления. Я не сторонник коммунизма или социализма, или какого иного –изма, но нужно смотреть на реалии современного мира без розовых очков.
Кстати, еще в аэропорту Южно-Сахалинска я нацепил на свою черную рубаху красный флагообразный значок с Ким Ир Сеном, подаренный северокорейскими друзьями.
Фото 11.
Мне было интересно посмотреть реакцию в Южной Корее: не будет ли это словно реакция быка на красную тряпку. Но ни в аэропорту Инчхон, ни в общественных местах Сеула никто не обращал на значок внимания. Хэ Ран, заметив его на моей рубахе лишь в ресторане, особо не удивилась, но и не придала большого значения, мол, носи на здоровье, никто в этой стране тебе не запрещает. Однако вечером, у нее дома, за ужином, ее мама, долго всматриваясь в лик северокорейского вождя, сначала не могла понять, кто изображен, а потом посоветовала снять значок. От греха подальше. Старшее поколение в этом мире еще мыслит категориями холодной войны.
В южнокорейском обществе интерес к Северу питают лишь политики и заинтересованные лица, остальным дела до КНДР нет. Пропагандой было сказано и неоднократно повторено, что там плохо и голодно, – значит это непреложная истина, с ними всё понятно – и точка. Кстати, за положительные отзывы о Северной Корее на Юге могут и привлечь. Не так давно одного парня за комментарии в пользу Севера на интернет-форуме повязали и, по-моему, даже привлекли к уголовной ответственности. В моей стране тоже за определенные комментарии в интернете запросто могут репрессировать (лично знаю такие случаи). Говорите, в Северной Корее запрещена свобода?..
Следует отметить, что, как правило, государства конфуцианского толка – Китай, Вьетнам, Корея, Япония – явно или скрыто являются полицейскими, какой бы демократией они прикрывались. Дело в том, что в основе конфуцианства лежит идея беспрекословного подчинения мужскому началу, в первую очередь государю. Правитель олицетворяет собой государство, его слово – закон. Ослушники рассматриваются как великие грешники и государственные преступники. Их подвергают гонениям или подталкивают на самонаказание/самоубийство. На этом основано японское харакири: добровольная смерть во избежание преступления против вышестоящего лица или искупления своей вины против оного.
На фоне моих раздумий по телевизору показывали детишек, приехавших из КНДР в Сеул на отдых. Они вместе с южнокорейскими женщинами готовили национальное блюдо. Женщины давали трогательные интервью, а северокорейские девочки молча стряпали что-то из риса и морепродуктов.
За ужином я спросил у омо-ним (мамы), что она думает о России. Подумав, она ответила, что до перестройки это была великая страна.
Возник вопрос, куда дальше ехать: постоянно находиться в Сеуле у меня желания не было. Возникла идея на следующий день с утра поехать в Пусан – на поезде всего часа четыре, но Хэ Ран сказала, что делать там нечего, и уж тем более делать нечего в Кванджу, хотя до него тоже рукой подать. А это города-миллионники. Есть, конечно, на юге страны красивый остров Чеджу, но до него далековато. Что же делать и куда ехать?
Южная Корея – страна компактная (“Маленькая, но сильная страна” – красовалось на баннере футбольных фанатов). Все в ней унифицировано, как и в Японии. После Второй мировой войны обе эти страны строили экономические, политические и социальные системы своих государств под контролем гегемона империалистического лагеря. Был такой План Маршалла, разработанный американцами для восстановления разрушенной экономики Западной Европы и впоследствии успешно примененный в Японии и Южной Корее. Процесс реформирования не ограничился одной экономикой.
Один мой знакомый японец рассказывал, что у них все началось с того, что американские оккупанты сначала внедрили в их национальную кухню (традиционно рисовую) хлеб (как итог – гамбургеры), и это постепенно сказалось на самосознании японцев. Затем взялись за реформирование армии, экономики, образования и др. Даже язык (чужестранцы!) им реформировали: убрали некоторые иероглифы и аристократическую грамматику – посчитали слишком уж самурайскими, воинствующими. Примерно такая же схема применялась и в Южной Корее.
Факты остаются фактами: с момента образования на Корейском полуострове в 1948 году двух государств администрация Южной Кореи была и остается проамериканской. Наиболее яркие из президентов Республики Корея: антикоммунист Ли Сын Ман, приехавший из США в 1945 году специальным самолетом главнокомандующего оккупационными войсками в Японии Макартура, и Пак Чон Хи, бывший офицер японской армии. И это на фоне Ким Ир Сена, в годы войны партизанившего против японцев.
Неудивительно, что системы Южной Кореи и Японии схожи. И наверняка, они схожи с европейскими системами (в Европе я не бывал), отличия разве только в памятниках культуры и старины.
Фото 12. Ночной Сеул.
Мир глобализируется и унифицируется, становится однообразным и монотонным, и остаются лишь маленькие очаги сопротивления, одним из которых является Северная Корея.
На следующий день ехать было решено в город Сувон, где находится всемирно известная Хвасонская крепость.
Решив не тратиться на гостиницу, я заночевал в общественной бане чимчильбан. Это может показаться нелепым применительно к нашим реалиям, но в Корее и Японии это обычное дело. Платишь сравнительно небольшую сумму, и в твоем распоряжении куча парных (с разной температурой, степенью влажности, с камушками под ногами и прочими прибамбасами), ванн восточного типа – по-японски они называются офуро – и место ночлега.
На кассе выдаются большие шорты и футболка, на руку цепляется специальный браслет со считывающим устройством, на который наносится информация о том, сколько ты купил напитков в автомате или заказал еды в кафе (оплата при выходе из бани), и ты проходишь внутрь. Баня общая, но помывочные раздельные. Шорты и футболка нужны после водных и парных процедур во время отдыха в общем секторе.
Фото 13. Сауна с солью для ног.
Фото 14. Сауна с горячими квадратными камнями.
Была даже сауна наоборот – ледяная комната, в которой очень хорошо остывать: по стенам идут ледяные батареи.
Фото 15. Ледяная комната.
Вне моечного отделения повсюду стоят телевизоры и торговые автоматы.
Фото 16.
Восточноазиатские бани – в Корее ли, в Японии – очень хороши, в них душа отдыхает.
В офуро мне встретились иностранные студенты: индус, непалец и американец из Вайоминга. С американцем мы нашли общий язык, тем более что у него корни тянутся в дореволюционную Казань.
Фото 17. Спят люди вповалку вот в таких комнатах.
Отбой производится в специальных помещениях. Просто ложишься на пол, кладешь под затылок специальную деревянную колодку, накрываешь глаза маленьким полотенцем (светит тусклый, но свет) и, утомленный водно-парными процедурами засыпаешь, как убитый, и спишь, как младенец, несмотря на аскетические условия.
Утром приходишь в банное кафе и заказываешь вкусную и недорогую еду (национальную). В общем, удобно ночевать в корейских общественных банях.
На следующий день мы отправились в город Сувон.
Сувон находится рядом с Сеулом, в 30 км южнее, но население его многочисленно – около 1,2 млн. человек.
Фото 18. Город Сувон
Судя по иероглифам, название города переводится как “источник воды”. Кстати, как выяснилось позже, Сувон – город-побратим Нижнего Новгорода.
Фото 19. Город Сувон: прошлое и настоящее в одном флаконе.
Город знаменит своей крепостью, которая называется Хвасон. Крепость огромная, и общая длина ее стен – 5,74 км.
Крепость строилась с 1794 по 1796 годы. В то время король Чонджо планировал перенести столицу государства из Сеула в Сувон, для чего собственно крепость и строилась.
Фото 20.
Стены крепости идут по сопкам, откуда открывается шикарный вид на город.
Внизу находится специально выстроенная для туристов историческая деревня.
Фото 21. Демонстрация былой мощи королевских войск.
Фото 22.
Фото 23. Солярные узоры имеют всемирное распространение.
Фото 24.
Фото 25. Свадебная церемония
Прошла свадебная церемония: впереди шли музыканты, за ними мужики несли в паланкине невесту, а позади – толпа, кто пешком, кто на лошадях, с песнями несла ее скарб. Торжественный переезд в дом мужа.
Подобное торжественное шествие я наблюдал в аэропорту Инчхон пару лет назад, где оказался транзитом и вынужден был несколько часов ждать авиарейс. Тогда в паланкине чинно несли, по-моему, короля.
Современность сужает рамки любой формы традиционности до размеров вышеупомянутой исторической деревни, и никогда такая свадебная церемония, и уж тем более король с королевой, по-настоящему уже не пройдут по улицам Сеула или того же Сувона. В Японии тоже существуют подобные исторические деревни: за определенную плату вы проходите на территорию, и там вам может повстречаться ниндзя или самурай с мечом (бутафорским, конечно же), или даже гейша. Вы можете с ними сфотографироваться на память, а в киоске купить какой-нибудь тематическую безделушку. Ниндзя и самураи работают с 9 до 18 часов, а после тяжелого рабочего дня, достав свой смартфон, они идут попить пивка в караоке-бар.
В моей стране тоже хватает лубочной народной традиции: размалеванных девок в кокошниках, торгующих матрешками для иностранцев, ряженых казачков, богатырей и др. Все эти функциональные ниндзя, самураи, гейши, русские богатыри и королевы с королями не имеют ничего общего с некогда великой традицией некогда великих народов. Конечно, есть еще где-то на просторах этого мира настоящие, самоотверженные самураи и казаки – кшатрии и брахманы в полном смысле этого слова, – но в большинстве своем всё это – фэйк, фальшь, работа за деньги, насмешка над живой историей.
Что касается малых народов, то и в их случае торговля традициями имеет место: племя длинных шей в горах на севере Таиланда живет исключительно на заезжую публику; айны Японии загнаны в свою деревню на Хоккайдо, куда едут поглазеть и купить амулеты толпы туристов. Более-менее крупные этносы в условиях однополярного мира обречены влачить самодовольное существование в своих полуколониальных государствах.
Фото 26. Маски – неотъемлемая часть культуры Корейского полуострова.
В большом уличном кафе под открытым небом на территории исторической деревни мы перекусили, попробовав местного соджу – корейской национальной водки. Соджу напоминает японское сакэ, но при этом отличается от последнего. Как всякий восточноазиатский алкогольный напиток, соджу пьется маленькими глотками с фарфоровых чашечек.
С удивлением я увидел бездомную кошку, сновавшую между столов. В Японии домашние животные свободно разгуливать не могут – ни кошки, ни собаки. В Южной Корее это в порядке вещей.
Фото 27. Типичный азиатский пейзаж.
Возвращались в Сеул в сумерках в пробке – нудная вереница машин растянулась на несколько километров, пришлось ехать в час по чайной ложке.
Продолжение следует.
Фото: Фото автора
Источник: Частный Корреспондент
В сюжете: Южная КореяРеспублика КореяпутешествиеКим Ир СенСеверная КореяЯпонияпутевые заметки