Усть-Ордынский исход – прощай, республика?
Или все-таки «до свидания»? Почему выходцы из округа решают перебраться из Улан-Удэ обратно через Байкал.
Недавно поговорил по телефону с общественником, лидером «Гуннского фонда» Олегом Булутовым. Оказывается, он переезжает из Улан-Удэ в Иркутск, где уже ему предложили работу. Несмотря на то, что Булутова многие называют в шутку последним гунном, корни его – в Иркутской области, в Осинском районе.
«Первой ласточкой», пожалуй, стал известный в Бурятии бизнесмен, владелец женской волейбольной команды «Хара Морин» Лев Асалханов. Родившийся в селе Бильчир Осинского района, он, так или иначе, всю свою предпринимательскую деятельность начинал в Бурятии. Но постепенно стал выводить активы – строит в Осинском районе турзону, основал крестьянское хозяйство. Причем, управляющим у него работает бывший мэр района Виктор Богданов.
Впрочем, до Асалханова некий «камбэк» делали Михаил Матханов, экс-гендиректор «Байкалфарма» и Борис Данилов, бывший главный федеральный инспектор по РБ. Родились они в Бурятии, но корнями из Усть-Орды. Первый в свое время довольно агрессивно продвигал бренд своей компании в Иркутской области, был депутатом областного заксобрания и пытался баллотироваться на пост главы Усть-Ордынской автономии. Второй же некоторое время возглавлял округ после утраты им статуса субъекта Федерации.
Кто стал самым известным на сегодня «возвращенцем», всем понятно. Появление Вячеслава Мархаева в области вызвало воодушевление как у бурят в Иркутске, так и в Улан-Удэ. Доселе ни один бурят не представлял иркутскую землю в российском парламенте. И, разумеется, многие восприняли это решение нового губернатора Сергея Левченко как определенный позитивный сигнал.
Сбывается предсказание общественника Булата Шагжина, также покинувшего республику:
- Если в Усть-Ордынском дальше будет такими темпами идти, то скорее миграция пойдет уже туда. При длительной, хотя бы десятилетней стратегии, округ опередит Бурятию по всем параметрам. Посудите сами, культура и язык ставится на место, есть перспективы города-спутника (с/х, переработка и пр., работающее на Иркутск), электричество копейки…
Сам Булат уехал еще дальше – в Москву. Что любопытно, это высказывание он сделал еще при предыдущем руководителе Иркутской области Сергее Ерощенко, который за три года успел довольно много сделать для развития округа, что отметил и Вячеслав Мархаев. Добавив, что новые областные власти не собираются останавливаться на достигнутом.
Пока свободна вакансия главы Усть-Ордынского округа, но с большой вероятностью этот пост также займет кто-то из бурят.
Люди заждались перемен. Пока трудно прогнозировать, во что выльется коммунистическое настоящее Иркутской области, но перспективы, по крайней мере, видны.
А что творится в Бурятии? Взять, к примеру, того же Булата Шагжина. Человек успешно работал в столице, вернулся на родину, чтобы поднимать язык и культуру, воплотил несколько эффективных проектов, во многом – за свой счет. А потом перед ним поставили шлагбаум и попросту сожрали, когда Шагжин стал «заплывать за буйки» и «лезть в политику».
Что такое общественная работа в республике? Да, тебя многие знают, хвалят, хлопают по плечу – ай, какой хороший. А ты вечно без денег, спускаешь по сути свою жизнь в песок и бодаешься, как теленок с дубом, пока шею не сломают. А те, кто хвалил и хлопал по плечу, дальше сидят в своих креслицах и воруют бюджетные денежки. Если у тебя нет блата, ты не родственник кому-нибудь с площади Советов, или не устроился на госслужбу – ты никто, и тобой можно подтереться.
Ситуацию с экономикой также все видят. Откаты, мздоимство, распродажа природных ресурсов, а теперь еще и желание качать на экспорт байкальскую воду. Сколько государственных средств было ухнуто в турзону «Байкальская гавань»? Из них сколько – разворовано? Думается, проект Асалханова по туризму на побережье Братского водохранилища при затратах в сто раз меньше, в итоге окажется в сто раз эффективнее.
«Айдаевские», а теперь «голковские», выпячивают темпы строительства, что Улан-Удэ изменился, похорошел. Но, приезжая в Иркутск, видно – что это практически мегаполис если не по численности населения, то по облику. Город десятилетней давности и нынешний – это два разных Иркутска. А в Улан-Удэ построили развязку через Уду и довольны, при этом давясь в пробках. И это в городе с населением меньше, чем в полмиллиона.
Да, в Иркутске тоже есть коррупция, и прочие издержки, но теперь там вполне можно жить и развиваться тем, кто не хочет утратить свою национальную идентичность. Раньше для многих мотивом переезда из Усть-Ордынского округа в Улан-Удэ были возможность сходить в бурятские театры, почитать газеты на родном языке, посмотреть телевизор, и просто находиться в среде, «где много бурятских лиц».
Двадцать лет назад, идя по Иркутску, очень редко можно было встретить бурята. А теперь, перефразируя писателя Зощенко, в каждой маршрутке пачками ездят. Регулярно приезжают на гастроли те же театры, празднуются Сур-Харбан и Сагаалган. И, разумеется – Интернет, который сейчас есть в каждом селе.
По сути, вести бизнес и заниматься общественной деятельностью в Иркутской области, на поверку, оказывается куда более выгодно и безопасно. И вполне возможно, в скором времени, западных бурят, уезжающих из республики в родные края, станет довольно много.
Фото: автора, А.Зарубин
В сюжете: БурятиябурятыИркутская областьиркутские бурятыВячеслав Мархаев