Из Бурятии с любовью
Мачей Вышиньски, географ из польского города Ополе, делится впечатлениями от поездки по Бурятии. Поводом для визита автора в Восточную Сибирь послужила научная конференция, проходившая в Иркутске, а результатом стало множество открытий, связанных с буддийским наследием этой земли.
Очерк истории буддизма в Бурятии
Первое организованное государство на Байкале было создано в III столетии до нашей эры гуннами, которые после многовекового противостояния с цивилизацией Китая двинулись покорять Евразию. Последовавшее за этим переселение тюркских народов продолжалось до XIII века, а затем здесь появились монгольские племена; они этнически преобладали в этом регионе до начала российской колонизации. Столетиями господствующей религией у них был широко распространенный в этой части мира шаманизм. Так продолжалось до XVII века, когда буддизм тибетского происхождения распространился в Монголии, а потом постепенно стал проникать на территорию современной Бурятии. Появившиеся здесь в первой половине XVII века русские отмечали, что «ламаизм исповедовали» лишь некоторые местные знатные роды, но уже к концу XVII века эта религия встречалась повсеместно. В течение всего XVIII столетия сюда приезжали монгольские и тибетские ламы школы Гелуг, а после установления российской границы на территории Сибири цари с целью устранения иностранного влияния начали обучать и поддерживать подчиненных себе местных лам. С 30-х годов XVIII века аристократические роды с реки Селенга начали строить первые дацаны (большие храмы или монастырские комплексы), которых в 1741 г. насчитывалось уже 11 (со 150 ламами); в том же самом году все ламы дали клятву верности императорской России. После этого местные священнослужители признавали каждого правителя России излучением Белой Тары. С XVIII века буддизм уже становится главной религией региона, а динамичное развитие Дхармы в Бурятии отображают данные 1893 г., согласно которым здесь функционировало 34 дацана с 13 768 ламами.
Такое благоприятное положение продлилось до Октябрьской революции, после которой произошли коренные изменения. К периоду хаоса, воцарившегося после революции и гражданской войны, относится интересная остросюжетная кампания российского офицера немецкого происхождения, барона Романа Унгерна фон Штернберга. Он провозгласил себя реинкарнацией Чингисхана и пытался объединить монгольские народности, чтобы создать антикоммунистическую буддийскую империю. Однако этим планам не суждено было реализоваться — в 1921 г. их свел на нет Константин Рокоссовский (позднее ставший сталинским министром национальной обороны ПНР). Он разбил армию Унгерна на юге Бурятии и поставил его самого перед взводом, который привел в исполнение смертный приговор.
В те же времена будущее буддизма пытался по-другому разыграть известный российский путешественник и востоковед Николай Рерих, прославившийся благодаря исследованиям Алтая и Гималаев. Идеей этого искателя мифической Шамбалы было создание царства свободы и справедливости путем слияния коммунизма и буддизма. Используя широкие контакты в Тибете и Средней Азии, он привез советским властям письмо от тибетских лам, прославлявших предводителя революции как великого духовного вождя. Однако материалистический подход коммунистических лидеров революции привел вовсе не к реализации подобных идей, но к усилению репрессий. В разгар борьбы за укрепление народной власти в 30-х годах были казнены или высланы в лагеря тысячи монахов, разорены или снесены монастыри, дуганы (небольшие храмы), ступы и, как следствие — уничтожены всяческие проявления буддийского наследия. В результате этой политики многие годы ни в Бурятии, ни во всем Советском Союзе не было ни одного функционирующего буддийского монастыря.
Небольшое улучшение ситуации было связано с героическим участием бурят в Великой Отечественной войне и победой над фашистской Германией. Особенно интересна распространенная среди местных жителей история о том, как Сталин на рубеже 1941 и 1942 годов обратился к бурятским ламам за помощью в сдерживании подступающих к Москве немецких войск. Ламы сообщили, что не могут помочь в делах военных, но попробуют сориентироваться, «что можно сделать с погодой». Согласно этой версии, знаменитые морозы, которые в то время погубили гитлеровскую армию, были вовсе не капризом природы. Какова бы ни была историческая правда, в 1946 году Сталин позволил бурятам построить буддийский монастырь в Иволгинске (25 километров на юго-запад от столицы региона). Несколько десятков лет Иволгинский дацан был единственным буддийским храмом во всей России и одновременно резиденцией Хамбо-ламы, главы бурятского буддизма.
В конце 80-х годов XX века, во время упадка Советского Союза, на территории Забайкалья функционировали только Иволгинский и Агинский дацаны. Второй был расположен за границами Республики Бурятия, в Забайкальском крае, в Агинском Бурятском автономном округе — на этнических бурятских территориях. Сейчас, когда прошло уже более 20 лет после падения СССР и восстановления религиозных свобод, традиционный бурятский буддизм развивается достаточно динамично, о чем свидетельствует строительство или восстановление 26 дацанов, многочисленных ступ, дуганов и таких привычных для местного пейзажа элементов буддийской идентичности, как флаги и молитвенные колеса. Поэтому сегодня, путешествуя по территории республики, часто вспоминаешь пейзажи Бутана, Сиккима или Непала.
Центр Карма Кагью в Улан-Удэ
Столицей Бурятии является 380-тысячный Улан-Удэ, расположенный в устье реки Уда, притока Селенги, текущей из Монголии и далее впадающей в Байкал. Начальные сведения о городе относятся к первой половине XVII века, когда отряд казаков заложил зимовье, позднее преобразованное в укрепленный острог, потом в город Удинск, Верхнеудинск и с 1934 г. — в Улан-Удэ. Развитие города связано с положением на торговых путях, особенно на Великом чайном пути между Европой, Монголией и Китаем, а позднее — с присоединением его в 1899 г. к Транссибирской магистрали. После революции город стал столицей Бурят-Монгольской Автономной ССР, позднее — Бурятской АССР, и долгие годы, вплоть до 1987 г., был закрытой зоной, где на засекреченных заводах производились транспортные вертолеты и военные самолеты. Сегодня это академический и научный центр, важный для этой части мира коммуникационный узел, а также один из главных культурных и религиозных центров бурятского общества. Одним из напоминаний о недавнем времени коммунизма, все реже встречающихся в Улан-Удэ, является памятник Ленину, стоящий на главной площади города и представляющий собой самую большую в мире голову вождя революции.
Центр Алмазного пути в Улан-Удэ — интересный эксперимент, поскольку это первый центр Карма Кагью в регионе с 200-летней традиционной Сангхой школы Гелуг. В месте, где большинство людей — буддисты, за сотни лет укоренившиеся в этой традиции, непросто предложить новый взгляд на практику Дхармы. В Улан-Удэ с 1990-х годов очень часто проходили лекции Ламы Оле Нидала во время его зимних и, реже, летних туров по России.
В 2004 году Сангха Карма Кагью стала обладательницей 1979 м2 земли с фундаментом и старыми стенами в прекрасно расположенной живописной части города с видом на долину реки Уда. С 2006 по 2008 г. под руководством польского специалиста по строительству буддийских центров Мишека-Лешека Надольского, при участии друзей из Польши, а также из Иркутска и других сибирских центров, начались серьезные работы по превращению старого здания в современный центр Алмазного пути. Процесс создания места для работы с умом — нечто намного большее, чем стройка, это скорее форма практики и образование мандалы. Поэтому здесь появилось много дружбы, связей и даже польско-бурятских семей. Лама Оле часто публично подчеркивает, что этот центр построили поляки, а польский язык — один из «официально» используемых в центре. Полный дружбы и идеализма стиль общения, введенный Мишеком-Лешеком Надольским, стал легендой не только в этой части Сибири. Через Улан-Удэ также проходил маршрут первой поездки Кармапы XVII по России, во время которой, помимо дарования учений и посвящений, произошла историческая встреча с Хамбо-ламой.
В начале 90-х в Бурятию приезжал Лопён Цечу Ринпоче — он даже начал работы по строительству ступы в Кижингинской долине. В 1994 году регион посетил Шераб Гьялцен Ринпоче, приняв приглашение местного Ламы Цывана Дашицыренова. Лама Цыван, как и большинство бурят, принадлежит к школе Гелуг, но он был учеником Лопёна Цечу и во многом ему помогал. Он сыграл важную роль в установлении официальных отношений между Ламой Оле и Хамбо-ламой Дамбой Аюшеевым, а сейчас заинтересованно и доброжелательно отзывается о нашем современном и расслабленном стиле функционирования. Он согласился быть нашим проводником в поездке через степи и тайгу Бурятии, чтобы показать Сангхе святыни бурятского буддизма и познакомить нас с работой местных ринпоче, которая известна не очень широко.
Первая экспедиция «Ступы Бурятии»
В начале апреля мы отправились в первую из запланированных поездок по местам, связанным с историей местного буддизма. Вместе с друзьями мы проехали на трех машинах на восток от столицы вдоль долины Уды, где есть много ступ, восстановленных нашим проводником и его братом. По пути мы посетили реконструированный в последние годы Ацагатский дацан, окруженный ступами (одна из них, расположенная над входными воротами, относится к очень редкому виду) и украшенный большим позолоченным барельефом Ченрезига. Сильное впечатление произвела восковая, в человеческий рост, фигура Далай-ламы XIV, восседающего на главном троне храма. Заново отстроенный монастырь сиял сочными красками, позолотой мантры Калачакры и белизной ступ среди пока еще серых апрельских степей.
Вечером за совместным ужином мы подметили определенные различия между стилем жизни местных буддистов и тем, к чему мы привыкли в центрах Карма Кагью: садясь за стол, наши хозяева устраивают своего рода пуджу с ритуальными песнопениями под колокольчик. К счастью, неформальная часть полностью соответствовала русским застольным традициям. На следующий день при замечательной солнечной погоде наша группа готовилась к записи интервью с Ламой Цываном об активности Лопёна Цечу Ринпоче в Бурятии. Едва начался рассказ о нашем общем учителе, как погода внезапно изменилась, небо потемнело и разразилась снежная буря. Она прекратилась сразу же, как только завершилось интервью. Воодушевленные благоприятным стечением обстоятельств, мы вспоминали его активность и благословение. 20 с лишним лет назад Лопён Цечу Ринпоче приезжал в Бурятию по приглашению Ламы Цывана, направляясь на конференцию в Катманду. В местности Кижинга в 1990 году Ринпоче поместил в землю бумпы, тем самым начав подготовку к строительству ступы в непальском стиле. К сожалению, позднее появились препятствия организационного характера, и строительство не было завершено. Сейчас на этом месте в Кижингинском дацане установлена статуя Будды Шакьямуни высотой в несколько метров. В 1994 году Лама Цыван пригласил другого известного ламу традиции Кагью — Шераба Гьялцена Ринпоче; поводом послужила церемония похорон местного русского йогина (предыдущего владельца центра Потай). Прах покойного поместили в надгробие, по форме напоминающее самые древние ступы; сейчас оно стоит на ближайшей поляне. Факт первого визита Ринпоче в Россию не был широко известен даже среди членов нашей Сангхи. Следующая, весьма красочная, встреча двух лам, уже ставших добрыми друзьями, состоялась на летнем курсе Шераба Гьялцена в Красноярске в сентябре 2011 года.Минуя одиноко стоящие ступы или целые их группы (например, полный набор из восьми ступ по тибетской традиции), возле Хоринска мы повернули на север и через степные возвышенности и затуманенные озера направились к руинам Анинского дацана. До революции это был один из крупнейших монастырских комплексов, окруженный 108 ступами. Дацан был полностью уничтожен при советской власти; сейчас восстановлен лишь небольшой дуган и часть окружающих руины ступ. Дальше по дороге мы полюбовались с пригорка со ступой красочным видом на реку Уду и переправились на противоположный берег по разваливающемуся деревянному мостику. Даже местные не были уверены, устоит ли это ненадежное сооружение при проезде сразу трех наших автомобилей. На ночлег мы остановились в отшельническом центре Потай, вблизи пылающей тайги (такое часто можно увидеть здесь ранней весной). Потай принадлежит дружественным русским буддистам из традиции Гелуг. Это небольшое хозяйство расположено среди таежных лесов и холмов; дом и надворные постройки сколочены из сосновых бревен, проконопаченных мхом; электричество производит генератор, и нет такой роскоши, как ванная или туалет, как их представляет себе европеец. Хозяева этого идиллического места Дима Рыбалко и Ирина Васильева практикуют «гелугпинскую тантру» в традиционном стиле, следуя передаче ламы Дандарона, одного из наиболее харизматичных местных учителей XX века. Дима рассказал, что здесь есть много подобных отшельников — они практикуют разнообразные учения, иногда Ньингму и Гелуг одновременно, а некоторые после бегства из Тибета просто продолжают свою прежнюю практику.
Вообще, бурятская школа Гелуг немного специфична: к примеру, на здешних алтарях и в храмах иногда можно встретить статуи Гуру Ринпоче, что нетипично для этой традиции. Отдельные тибетцы относятся к бурятскому буддизму несколько свысока, утверждая, что в нем нет настоящих передач, и поэтому для бурят так важно нетленное тело Хамболамы Итигэлова, показывающее силу и подлинность учений здешних лам.
На второй день экспедиции, проезжая через холмистую тайгу, мы всюду видели восстановленные ступы — то тибетского стиля, то по образцу непальских святынь Сваямбху и Боднатх. Среди них одна была совершенно нетипичная; по словам одного из лам, ее проект появился из мифической Уддияны. Очередная интереснейшая история, связанная с вершиной степной горы неподалеку от Кижинги, навеяла ассоциации с Бутаном или Тибетом. Согласно свидетельствам, в этом месте проявилась сильная местная энергия, которая поначалу мешала развитию Дхармы в этом районе. Много лет назад сюда приехал некий лама и провел «бурные переговоры», в результате которых враждебная энергия «согласилась» помогать развитию Учения. Сегодня на этом холме с широкой, вдохновляющей панорамой окрестностей стоят замечательные часовни, увешанные яркими молитвенными флажками.
Уезжая в Кижингинскую долину, мы восхищались степями, что тянутся до горизонта, пасущимися на них стадами лошадей и извилистыми реками, которые напоминали некоторым из нас пейзажи не столь удаленной и тоже буддийской Монголии. В Кижинге мы посетили родной дом нашего проводника; большую ступу, копию Боднатха; Кижигинский дацан с большим троном Будды Шакьямуни в том месте, где Лопён Цечу Ринпоче хотел возвести ступу; а также множество небольших местных дуганов, построенных по схеме цветка лотоса. Когда этот исключительный день склонился к закату, мои бурятские попутчики — Люда, Долсон, Лама Цыван и Игорь (который вообще-то якут, но для польских читателей это слишком тонкие нюансы) — спонтанно спели гимн Бурятии. Это переживание так соответствовало окружению, что на какое-то время мы стали неотделимы от сказочного пейзажа. Гимн воздает дань красивейшей природе окрестностей Байкала, и первый куплет замечательно отображает все то, что переполняло нас во время поездки:
Таежная, озерная, степная,
Ты добрым светом солнечным полна.
Цветущая от края и до края,
Будь счастлива, родная сторона.
В последующие дни мы осматривали святыни в Улан-Удэ; в этом городе сегодня много и дацанов, и дуганов. Сильнейшее впечатление произвели центры в Верхней Березовке и большой дацан, расположеннный на одной из возвышенностей города — так называемой Лысой Горе. Оттуда открывается вид на Улан-Удэ, извилистую Селенгу и многочисленные молитвенные флаги, развешенные по всему склону Лысой Горы. Вечером мы организовали в Сангхе польский вечер, любопытным образом совпавший с польскими днями, которые в те же даты проходили в Европа Центре. Неожиданно нас посетил Лама Цыван, которому очень нравится дружеский и расслабленный стиль учеников Ламы Оле Нидала. Наш гость посмотрел презентации и фотографии, отображающие развитие буддизма в Польше, и фильм об открытии ступы Калачакры. Он остался с нами после официальной программы и активно участвовал в неформальной части.
Иволгинский дацан
Наутро мы наконец отправились в Иволгинский дацан, который сегодня является одним из символов российского буддизма. Там примерно на трех гектарах земли среди белизны традиционных сибирских березок располагаются красочные дуганы и ступы, возвышаются буддийские статуи, повсюду крутятся молитвенные колеса и развеваются цветные флажки с мантрами. Есть даже «исполняющий желания» камень Зеленой Тары. В деревянных домиках со сказочными резными ставнями живут монахи и ученики миряне. В монастырском комплексе есть и официальный университет, где преподаются такие дисциплины, как философия, тибетский и бурятский языки, тибетская медицина, культура, искусство, история и этнография Центральной Азии. Здешняя библиотека знаменита своим собранием буддийских книг — крупнейшим в России.
Но самой важной реликвией для всех бурят является нетленное тело Хамбо-ламы Итигэлова — учителя и подвижника, возглавлявшего буддийское сообщество Бурятии в 1911–1918 годах. Умирая, он объявил ближайшим ученикам, что его тело надо похоронить в земле и выкопать через 30 лет, когда в нем будут нуждаться буддисты. Пожелание было исполнено — тело ламы открыли и увидели, что оно так и осталось сидеть в позе медитации, сохранившись в отличном состоянии. Но политическая ситуация тех лет не позволяла ни выставить эту реликвию на всеобщее обозрение, ни даже объявить о ней — поэтому ее снова погрузили в землю и открыли совсем недавно, — в 2004 году. До сих пор нетленное тело Хамбо-ламы Итигэлова поражает паломников и ученых своими необыкновенными свойствами. Оно открыто для посещений несколько дней в году, особенно во время визитов важных гостей. В 2009 году его представили тогдашнему президенту Российской Федерации Дмитрию Медведеву. Тогда бурятские ламы решили обратиться к старой традиции, которая началась при Екатерине II и сохранялась до времени царствования последнего Романова: в ходе особого ритуала каждого из правителей России усаживали на белый трон и объявляли воплощением Бодхисаттвы Белой Тары.
Лама Оле Нидал и Семнадцатый Кармапа Тхае Дордже установили прочные официальные отношения с главой бурятских буддистов. Начиная с зимнего тура Ламы Оле по России 2007 году, встречи Хамбо-ламы Дамбы Аюшеева с главами и участниками центров Алмазного пути стали традицией. Нас приглашают посмотреть реликвии Ламы Итигэлова и получить его благословение. Важной вехой в развитии этих отношений стал визит Его Святейшества Семнадцатого Кармапы в 2009 году, во время его поездки по России. После официальной встречи на турнире по традиционным бурятским единоборствам и стрельбе из лука священнослужители беседовали в семейной атмосфере, и Хамбо-лама Дамба Аюшеев, известный своим чувством юмора и склонностью к прямым ученым дебатам, наслаждался общением с Гьялвой Кармапой.
Кроме официальных визитов иногда происходят и «рабочие» встречи: группы паломников или учителя Алмазного пути приезжают, чтобы познакомиться с буддизмом традиции Гелуг. Общение буддистов Карма Кагью с представителями бурятской традиции исполнено взаимного уважения и дружелюбия. Наше глубокое внимание к Основополагающим практикам —медитациям Прибежища, Алмазного Ума, подношения мандалы и Гуру-йоги — вызывает удивление у местных буддистов: ведь, согласно их поучениям, начало развития на буддийском пути предполагает освоение философии и навыков ведения ученых дебатов.
Тункинская долина
Еще одно место, где сейчас быстро восстанавливается буддизм, — это район Тункинской долины. Природная котловина в форме линзы является продолжением байкальского тектонического разлома и тянется до монгольского озера Хубсугул. С юга она огорожена пограничным горным хребтом Хамар-дабан, с севера — похожим на альпийские горы хребтом Тункинские Гольцы (голые, безлесые скалы), а с запада — массивом Мунку-Сардык (3491 метр над уровнем моря), который является самой высокой точкой Восточных Саян. В плане происхождения и активных тектонических процессов долина характеризуется относительно недавним вулканизмом с сохранившимися конусами, повышенной радиацией, сейсмической активностью и наличием нескольких термальных и минеральных источников, которые местные жители считают источниками святой воды. Здесь много мест, связанных с буддизмом; они видны, если въезжаешь с востока по дороге на Иркутск.
Это, например, тибетская святыня Даши-Гомар (ступа мудрости или тысячи врат). Она создает положительные вибрации и бережет окрестность от мешающих энергий. Эту функцию защиты олицетворяют два черных льва, которые приветствуют въезжающих в долину. Рядом находится очень важная для буддийской и шаманской традиций белая скала; местные жители называют ее Буха-Нойон, то есть Бычий камень. По легенде, эта белая мраморная скала должна напоминать бога, который проявился в образе быка, женился на дочери Тайджи-хана, стал прародителем всех бурят, а после смерти превратился в скалу, обладающую мощной энергией. В следующем по маршруту городе — Тунке — жили, будучи в ссылке, поляки Юзеф Пилсудский и его брат Бронислав, который впоследствии стал одним из величайших этнологов, специалистов по Восточной Сибири и Дальнему Востоку. Проехав на запад долины, вы можете посетить музей истории буддизма в Жемчуге, дацан с сохранившимся в золотой оправе Кангьюром в деревне Кырен или очередную святыню буддистов и шаманистов вблизи Бурхан-Баабай, наделенную магической силой и украшенную дуганами и ступами. В Шумаке из земли пробиваются источники минеральной воды, которая издавна используется в классической и тибетской медицине для лечения многих заболеваний. Об этом свидетельствуют, в частности, сохранившиеся здесь надписи на тибетском и старо-монгольском языках. Но больше времени мы провели на главном курорте долины, в селе Аршан, что по-бурятски означает «святая вода». Благодаря уникальным минеральным водам различного химического состава и с разной температурой Аршан уже более века является самым известным курортом в регионе — и даже упоминается в местном гимне.
Аршан — это еще и прекрасно расположенный дацан Бодхи Дхарма, предлагающий тибетские лекарства из местных ингредиентов. Также знаменит здесь тяжелый яйцевидный валун, прозванный Столом Чингисхана, — это важное священное место для ритуалов бурятских буддистов и шаманистов. Интересных с точки зрения Дхармы мест в Бурятии намного больше, но нехватка времени не позволила нам посетить их за одну поездку. Нет сомнений, что в этом крае стоит побывать много раз.