Интервью: американец 17 лет фотографирует жизнь в Монголии
Фотограф Фредерик Лагранж влюбился в Монголию еще в детстве, задолго до того, как у него появилась возможность посетить эту страну.
Очарованный рассказами своего деда о спасших его во время Второй мировой войны монгольских солдатах, Фредерик Лагранж решил побывать в Монголии. Примечательно, что путешествие Лагранжа в эту далекую страну совпало с началом его профессионального пути как фотографа.
Через семнадцать лет, совершив несчетное число поездок в Монголию, Лагранж наконец решился показать миру работу своей жизни. В перерывах между редакционными и коммерческими фотосессиями для таких изданий как Vanity Fair, The New Yorker, Louis Vuitton и GQ, он упаковывал свои сумки и инвестировал свое время и деньги в этот проект страсти. После почти двух десятилетий съемок он накопил огромное число фотографий и решился создать “Монголию” – издание, которое является настоящим произведением искусства. Книга широкоформатной фотографии отражает дух этой центральноазиатской страны, которая была еще мало исследованной посторонними в то время, когда Лагранж впервые посетил ее в 2001 году.
- Вы заинтересовались фотографией, работая моделью. Что такого было в фотографии, что привлекло ваше внимание и подтолкнуло вас к карьере фотографа?
Я проводил время с фотографами и вне съемочной площадки, например с Марио Тестино, и в первых рядах наблюдал, как фотографы продвигаются в жизни и работе, их невероятное любопытство, как они постоянно ищут новые идеи, интересуются людьми и так вдохновлены, казалось бы, незаметными и обычными фактами, умея потом превратить их в отличные фотографии. В то время я также изучал международное право и экономику и планировал работать на Организацию Объединенных Наций, но потерял вдохновение, мотивацию и интерес к этой области.
Все, к чему я мог стремиться, было в фотографии: быть творческим, путешествовать, быть самому себе боссом, быть независимым и, в конечном счете, зарабатывать на жизнь благодаря этому удивительному ремеслу. Все эти элементы сделали фотографию тем, что привлекло меня, дало мне огромную мотивацию и я был готов вкладывать туда свою энергию.
В то время я почти ничего не знал о фотографии и никогда не держал в руках профессиональную камеру — мне приходилось учиться абсолютно всему с нуля. Я решил переехать в Нью-Йорк, устроиться на полный рабочий день и искал работу помощника фотографа. Я начинал как третий помощник, затем мало-помалу узнавал больше о ремесле и технике и познакомился с большим количеством людей, занятых в этой отрасли. Я помогал в течение трех лет, а затем в 2000-2001 гг. я начал снимать сам. К 2002 году я уже был занят съемками для журналов.
- Что вдохновило Вас тправиться путешествовать по Монголии?
Они напали на лагерь, преследовали немцев и спасли всех пленных. Он рассказывал мне, как все эти заключенные обнимали друг друга и праздновали все вместе. Я помню его смех и слезящиеся глаза, когда он рассказывал мне эту историю. В детстве я чувствовал, что это событие было важным в его жизни. Монгольские солдаты спасли его жизнь и, в конечном счете, и мою. С тех пор Монголия заняла особое место в моем сознании, хотя в детстве я даже точно не знал, где находится эта страна.
- Что заставляло Вас возвращаться в Монголию снова и снова?
В столице царили беспорядок и хаос, особенно в правительстве, беспорядок и хаос были и в управлении страной. Я помню, что был очень заинтригован запустением, царящим в некоторых частях столицы. Типичная советская архитектура зданий обладала особым визуальным очарованием и была для меня, как западного человека, полной новинкой. Я смотрел и понимал, как политический режим может влиять на повседневную жизнь и психику людей. Это было захватывающе.
А потом я столкнулся с резким контрастом, отъехав от столицы на несколько километров. Монгольская сельская местность была полной противоположностью той линейной организации пространства и геометрии, которую Советы пытались навязать в городах. И это было таким облегчением после угнетающих городов. Оказавшись на необъятной равнине, я мог видеть на многие мили во всех направлениях. Все вокруг напоминало картину Ротко с тремя слоями: землей, покрытой травой, далекими горами и, наконец, голубым небом. Все эти элементы сделали Монголию поистине уникальным местом, ничего подобного я никогда не видел и не испытывал нигде в мире. И это довольно большая страна, в пять раз больше Великобритании. Я помню, что был очень взволнован перспективой путешествовать по всей стране и возможностью постепенно увидеть ее всю.
- Когда Вы поняли, что это станет чем-то большим, нежели просто фоторепортажем?
- Первая поездка, которую я совершил, была скорее “разведывательной”, я бы сказал. У меня было оправдание – фотографировать во время путешествия, что сделало мое время и расходы стоящими в моих глазах. Однако, оказавшись там, я быстро начал фотографировать больше, чем ожидал. Все, что я видел и встречал, было захватывающим. У меня был с собой рулон черной ткани, который я установил в традиционной юрте и таким образом добивался мягкого рассеянного света. такая обстановка была идеальной для съемки портретов.
В ту первую поездку я сделал серию портретов местных жителей, которых встретил, когда фотографировал пейзажи. На сегодняшний день некоторые из этих снимков по-прежнему являются одними из моих любимых. Вернувшись в Нью-Йорк, я обработал все свои километры снимков и показал результаты нескольким друзьям и арт-директорам. К моему удивлению, несколько журналов решили опубликовать мои фотографии, к тому же многие призвали меня продолжить эту работу и превратить проект в долгосрочный.
Только во время моей второй поездки зимой 2002 года я по-настоящему осознал тот потенциал, который скрывался в этой стране, огромный контраст между зимой и летом и изменением ландшафтов, наряду с трудностями съемки в экстремальные холода. Все эти вызовы сделали этот проект еще более интересным и привлекательным. Тогда я решил поработать над книгой.
- Как изменились Ваши отношения со страной?
- За эти годы я научился разбираться и в стране, и в людях, которые там живут — узнал психологию людей, нашел подход к ним, понял их философию, их подход к жизни, что делать, чего не делать. Я многому научился, находясь рядом с этими кочевниками из Центральной Азии. Я чувствую себя очень комфортно среди местных жителей. Они приняли меня как своего. Мне даже дали монгольское имя Гурван Зуу.
Во время одной из моих самых ранних поездок в Монголию мой монгольский друг сказал мне: “Когда монголы путешествуют, они знают дату отъезда, но они никогда не знают, когда путешествие завершится”. Это все, что мне нужно было знать. Это предложение дало мне истинное чувство жизни в данный момент, научило меня гибкости и нахождению в потоке. Чем больше я планировал и организовывал каждую поездку, рассчитывая на какое-то конкретное время, тем чаще никогда ничего не получалось. Планы всегда менялись неожиданно, в основном из-за экстремальных погодных условий.
Со временем я научился ломать свои жесткие западные рамки и ожидания и ослабил хватку, отпустил и принял поток событий, не желая контролировать происходящее и не планируя надолго вперед. И все в этом случае всегда получалось лучше, чем я планировал, позволяя мне быть в нужном месте в идеальное время и снимать некоторые мощные моменты. Это действительно дало мне большую уверенность, я научился доверять всему неожиданному и неизвестному, хотя раньше это вызвало бы у меня опасения и страх.
Это подарок, который мне преподнесла Монголия. Но самое главное, у меня здесь появились друзья, люди, которые были невероятно благосклонны ко мне на протяжении многих лет. Случайные незнакомцы, которые предложили мне свое гостеприимство. Я многому научился, путешествуя и работая в Монголии.
- Как изменилась Монголия за 17 лет?
- Столица, Улан-Батор, невероятно изменился, этот город стремится догнать некоторые из самых ярких городов в остальной части Центральной Азии. Эта эволюция впечатляет. Богатство, технологии, уровень развития – просто поразительно, как быстро монголы смогли изучить и догнать в этом плане другие страны за такое короткое время.
Например, в первые годы моего пребывания там было очень трудно найти курицу, яйца, фрукты и овощи, которые к тому же и стоили очень дорого. Поскольку большую часть года слишком холодно выращивать зелень или выращивать домашнюю птицу, все импортировалось из Китая и России. Сегодня супермаркеты в столице и большинстве крупных городов по всей стране заполнены любыми продуктами, можно найти все, что душе угодно.
- Какими были ваши отношения с самим монгольским народом?
- Особенно в первые годы у людей возникало много вопросов о том, что я здесь делаю, ведь я путешествовал в полном одиночестве. Они были заинтригованы, очень любопытны. Затем я снова посетил этих людей в последующих поездках, и мои отношения с некоторыми из них переросли в настоящую дружбу.
Монголы очень гостеприимны по своей природе, так как страна настолько обширна и изолирована, что люди должны заботиться друг о друге, чтобы выжить в сельской местности, особенно зимой. Их поведение и гостеприимство не ограничиваются только монголами, они так относятся абсолютно ко всем, включая иностранцев.
Монголы очень гордятся своей страной и тем, что они – монголы, поэтому моя книга о них и об их стране была встречена положительно. Я получил много писем от монголов со всего мира, проявивших интерес к моему книжному проекту и благодаривших меня за проделанную работу. Это был очень положительный отзыв.
- Есть ли какой-то интересный случай, связанный с местными жителями, которым Вы могли бы поделиться?
- Я думаю, что большинство напряженных моментов, которые я пережил в Монголии, были связаныс моим другом и гидом Энхдулом. Я познакомился с Энхдулом в 2005 году и с тех пор он был со мной во всех моих поездках. Мы пережили довольно напряженные моменты вместе. Один конкретный случай произошел на замерзшем озере в Северной Монголии—озере Хубсугул.
Во время зимы озеро покрывается толстым слоем льда, иногда толщиной до 6 футов. Лед достаточно прочный, чтобы выдержать вес автомобиля или грузовика. Мы ехали по озеру в феврале 2005 года, следуя за трейлером перед нами, когда внезапно грузовик начал проваливаться под лед. Все, кто был в автомобиле, закричали от ужаса. Мы выскочили из машины, водитель отъехал на безопасное расстояние. Пассажиры медленно и осторожно отошли на несколько сотен футов от грузовика.
Трое пассажиров грузовика выскочили и убежали. Мы очень испугались и очень волновались, треск льда был похож на раскаты грома. Даже наш местный водитель, привыкший ездить этим маршрутом зимой, не был уверен в качестве льда, но каким-то образом все еще сохранял хладнокровие, хотя я чувствовал, что он очень беспокоился. Позаботившись о пассажирах грузовика, мы решили вернуться в безопасное место на берегу.
Мы ехали к берегу так быстро, как могли. Одна шина лопнула и мы застряли на озере. У нас ушло полчаса на то, чтобы починить спущенное колесо, в течение этих тридцати минут мы все очень беспокоились из-за постоянно нарастающих громких звуков трескающегося льда вокруг. Это был действительно пугающий момент. Наконец, мы добрались до берега, почувствовали облегчение от мысли о том, что теперь находимся в безопасности. Но мы все были в холодном поту от мыслей, что лед под нами мог провалиться.
Однажды Энкхдул сказал мне, что он живет вполне спокойно, и только при встречах со мной и во время наших совместных путешествий переживает подобные события. Оказывается, его жена всегда немного беспокоится, если мы отправляемся путешествовать вместе.
- Есть ли какие-то выдающиеся снимки, имеющие важное значение лично для Вас?
- Мне нравится фото "Два человека на льду", которое я снял в тот самый день на замерзшем озере во время описанного выше события. Мне также нравятся некоторые портреты, которые я снимал на белом и черном фоне. Это очень прямолинейные портреты, но процесс съемки портретов людей, которых никогда не фотографировали, был очень интересным и очень честным и открытым. Не было никакого притворства, что сделало весь процесс очень уникальным.
Источник: mymodernmet.com
В сюжете: Монголияфотографиитуризмпутешествие по Монголиипутешествиефотограф