Путь хонгодоров: от Хотогойто до Байкала

По сей день в Тунке рассказывают о том, что где-то на юге, в Монголии, остаются незанятыми территории, некогда отведенные хонгодорам. «Другие монголы не могут там жить, боятся, они знают, что когда-то туда снова могут прийти хонгодоры», - рассказывали старики в 1980-х годах. «В стране Хотогойто хонгодоры были войском, а Ирбан — главным полководцем. Однажды хотогойтский правитель приревновал свою супругу к Ирбану и повелел отрубить тому большой палец на правой руке, хонгодоры не стерпели обиды и решили уйти в горы и леса на севере.»

Сюжет о южных землях, где несколько веков прожили хонгодоры, сильно варьируется, достигая наибольшей степени конкретизации в Тунке, и расплываясь в Алари, смешиваясь со сказочными и мифологическими мотивами в Закамне. В некоторых вариантах предания вместо славящегося в Алари Ирбана фигурирует тункинский Ута Байма. В Закамне вместо страны Хотогойто иногда говорят «cahaтa сагаан уулын урда талада» («на южной стороне снежно-белых гор»). В той же Тунке порой упоминают местность Алтан сээжэ Мγнгэн Бγгсэ, или Алтан гадаhан Мγнгэн Бγгсэ.

Часто наряду с хонгодорами в сюжете фигурируют другие племена, обычно родственные тэртэ, или хγрхγγд. При этом наибольшей степени историзма сюжет приобретает все-таки в тех вариантах, где речь идет о стране Хотогойто. Дело в том, что хотогойты — реальный народ, существующий и в наши дни, а его история достаточно тесно связана с регионом, граничившим с ареалом расселения хонгодоров.

По наиболее обоснованной версии хотогойты являются ветвью коренного ойратского племени хойт. Эта ойратская ветвь попала под власть халхаского Шолоя Убаши хун-тайджи из дома Дзасагту-ханов. Шолой Убаши, опираясь на Хубсугульский район и заняв территории Тувы, а также бывшие ойратские земли у озера Убсу-нур, основал собственное государство, став известен в русских документах под титулом Алтын-хан. Также называли и всех преемников Убаши, правивших этим государством.

В хонгодорских преданиях история алтын-ханов отражена очень слабо, что позволяет предполагать более раннее их знакомство с хотогойтами. Вероятно хонгодоры были тесно связаны с ними до завоеваний Убаши хун-тайджи, более того, нельзя исключить того, что именно его действия и привели к уходу хонгодоров в Бурятию.

Позднее, уже находясь в Бурятии, хонгодоры приняли активное участие в движении против власти халхаских ханов, по тункинским преданиям они собственно и составляли главную ударную силу бурят. В цикле сюжетов о попытках халхаского князя Шγхэр-нойона подчинить бурят, хонгодорский лидер Ута Байма выступает военным предводителем коалиции бурятских племен Приангарья и Саян.

В фольклоре бурят считается, что в те годы на время смогли объединить свои усилия булагаты, шошолоки, эхириты и хонгодоры, благодаря чем войско Шγхэр-нойона было разбито, а Бурятия стала фактически независима от халхаских правителей. Думается, что не случайно лидирующая роль в этом движении принадлежала именно хонгодорам. Вполне могло быть так, что они в Бурятии продолжили ту свою политическую линию, что сформировалась еще в «стране Хотогойто».

Между прочим, с династией северо-западных князей Халхи, которых представлял и Шγхэр-нойон, связано распространение имени бурят на все монголоязычные племена у Байкала. Около десяти лет тому назад мне удалось идентифицировать Шγхэр-нойона бурятских преданий с историческим полководцем, упомянутом в родословных князей Халхи, что, кстати, нашло поддержку у коллег из Монголии. Сейчас можно уверенно говорить о том, что это не выдуманный персонаж, а вполне реальное лицо, хотя некоторые мотивы бурятского фольклора, связанные с ним, требуется уточнять.

Этот деятель, как и ряд его родственников и предков, даже носил прозвище Бурятский. Видимо, князья этого дома после распада Монгольской империи продолжали формально управлять, а фактически — собирать какие-то более или менее регулярные налоги с западных бурят, эхиритов и булагатов. Благодаря им, скорее всего, некогда относительно узкий термин «бурийад» распространился почти на всё монгольское население к северу от Хубсугула. Традиционный взгляд на историю этнонима бурят нуждается в сильной корректировке.

Как бы то ни было, с разгромом Шγхэр-нойона хонгодоры приобрели значительный вес во всем бурятском регионе. Возвратившаяся к Байкалу в 1593 году группа хоринцев встретилась по всей видимости именно с ними. Та, сравнительно небольшая, партия хоринцев осела в Кударе, Саганской степи и на Ольхоне, а их передовые отряды переправились на западный берег либо в Тажеранской степи, либо в районе Голоустной (может быть в обоих этих местах).

Где-то там, по преданию, встретились хоринцы и хонгодоры, причем военный вождь последних полюбил хоринскую красавицу и преподнес за нее калым, который дал ослабленным после длительного похода хоринцам возможность совершить жертвоприношение 13-ти нойонам, духам-эжинам земли у Байкала.

Позднее, уже в разгар походов русских атаманов и воевод, хонгодоры продолжали оставаться заметной военной силой. В русских документах нередко упоминаются «богатыри конкотурского роду» и их походы далеко на север, вплоть до Верхоленского острога.

Однако к 17-18 векам хонгодоры сильно ослабели, потеряв значительные территории по южному берегу Ангары и подле Иркутска. Русская колонизация вбила клин между аларской группой и горцами Оки, Тунки и Закамны. Тем не менее, хонгодоры сохранили свой диалект, достаточно сильно отличающийся от диалектов эхиритов и булагатов с северного берега Ангары (говоры булагатов Алари, Тунки и Нукутов напротив близки или идентичны хонгодорскому).

Язык хонгодоров стал главным основанием считать их коренными жителями Бурятии, на время переселявшимися на юг, но вернувшимися. За то небольшое время перед приходом русских, что хонгодоры провели среди булагатов и эхиритов, они не могли перейти на бурятский язык, тогда как русские не отмечали никаких особых отличий «конготуров», считая их «братами», а не «мунгалами».

Очевидно, хонгодоры просто сохраняли основные черты своего диалекта на протяжении той части своей истории, что была связана с ойратами. Точно также хонгодоры сохранили и бурятскую специфику мифологии. Хотя для них характерно почитание хубсугульского культа Даян-Дээрхи (не очень типичного, кстати, для степных монголов), но не менее, а скорее более значим для них культ божества-воителя Шаргай-нойона, эжина Тунки и одного из наиболее популярных образов западнобурятской мифологии. Хонгодоры продолжали молиться Шаргай-нойону все годы Советской власти, особенно во время войны, в то же время не забывая и такие древние образы своей мифологии, как например, богиня-праматерь в облике лебеди.