Спасением бурятского языка может стать переход на другой диалект
Далёкое детство, 1959 год, родной улус. Я впервые сел за парту и с некоторыми своими сверстниками встретился здесь же впервые, и естественно, впоследствии они стали моими лучшими друзьями.
<p>Так вот однажды, когда учительница спросила нас про наших родителей, то из 22 ребят всего двое мальчиков произнесли эти слова не на родном, а на русском - «папа, мама». Весь класс их засмеял, так как для нас тогда это было каким-то неестественным явлением. Один из них от стыда сразу же, со следующего дня родителей стал называть по-бурятски (и что удивительно, его младшие братья и сёстры вслед за братом также перешли на бурятский язык). А ведь это было каких-то 50 лет назад! Сегодня не только в нашей деревне, по-моему, по всей Бурятии никто(!), ни один бурятский ребёнок родителей не называет на родном языке!! И кто запрещает нам называть самых близких людей на свете самыми красивыми и нежными словами – ЭЖЫ, АБА!? Что я предлагаю. Задача-максимум – это постепенный переход от современного литературного бурятского языка в сторону монголизации, т.е. переход на с(ц)акающий селенгинский диалект. Первокласснику, и так не владеющему родным языком, учить вместо «у*а – ус, са*ан - цас», ничего страшного не произойдёт. Другое дело – где найти деньги на издание новых учебников. И говоря о селенгинском диалекте, мы ничего нового не придумываем, просто нам надо вернуться назад лет на 80, чтобы отсюда снова сделать большой шаг вперёд, если хотим сохраниться как НАЦИЯ! Получается, мы опять оказались у разбитого корыта, топчемся на одном и том же месте аж 80 лет? Хотя кто отрицает – за советский период развития бурятская литература сделала огромный рывок вперёд. А если бы 80 лет назад перешли бы всё-таки на селенгинский диалект - разве плохо было бы? Думаю, ещё какой рывок сделали бы и не стали бы сегодня заводить столь серьёзный разговор о языке? Селенгинский диалект – это ещё не монгольский язык, а всего лишь ветвь его, и если даже в дальнейшем не захотим перейти на монгольский, то он явится самым удобным литературным языком для всех этнических бурят, живущих на территории России. Хочется напомнить, что селенгинский говор (а это почти что все южные районы республики: Селенгинский, Джидинский, Кяхтинский районы, часть Иволгинского, Бичурского и Мухор-Шибирского районов) спокойно воспримут и закаменцы, как соседи и селенгинцев, и самой Монголии, иркутские буряты, как близкие по языку к монголам, а также шэнэхэнские буряты Китая. Итого, получается, не чуть ли половина бурятского населения России. Другого пути по спасению бурятского языка я не вижу. Всё равно надо будет что-то решать, или лет через 30-40, когда станет «невмоготу» (не надо забывать, что последние 20 лет чуть ли не половина сельского бурятского населения переезжает в город, а это молодое поколение в недалёком будущем - потенциальные «незнатоки родного языка»), так и так вынуждены будем перейти на монгольский язык, иначе, как сказал классик: нет языка – нет нации! Наше будущее спасение – в языковом единстве с Монголией! Можете представить: если в ближайшие годы перешли бы на селенгинский диалект, то нашим детям, внукам не представится никакого труда свободно разговаривать на халха-монгольском языке? Тем самым мы решим глобальную задачу ближайшего столетия. А что будет лет через 200? Сохранится или нет монгольский язык в мире – пусть это будет головной болью наших внуков, правнуков. Осенью прошлого года в Иволгинском дацане по инициативе Хамбо ламы Д. Аюшеева собрался большой хурал, где собравшиеся завели разговор, очень серьёзный, нужный и своевременный, по проблемам бурятского языка. К большому удивлению, были высказывания, что спустя аж 80 лет (!) не всем этническим бурятам нравится нынешний литературный язык (неудобно или затрудняются читать, а может, до сих пор не признают хоринский диалект?). Предлагалось для сохранения, развития и удобства читать на своем диалекте – издание газеты на местах компактно проживающих этнических бурят. С одной стороны, я как будто бы согласен, может это и нужно, кто хочет и может, пусть издают свою газету, но с другой стороны думаю – зачем? Зачем нам, и так малому народу, разбиваться, расходиться по кланам, улусам, вместо того, чтобы объединиться?! Если в районах пусть даже изыщут деньги и начнут издавать свои газеты, то газету селенгинских бурят необходимо сделать республиканской. Не получится отдельным тиражом, то можно приложением к еженедельнику «Духэриг» (2/3 – литературный, 1/3 – селенгинский вариант). Что касается обязательного изучения бурятского языка в школах республики, скажу следующее. Сто лет назад чуть ли не каждый русский, живущий в Бурятии, имел своего друга бурята - тала, с которым общался на его языке, и они считались лучшими друзьями по жизни, обменивались самым необходимым для жизни. Заканчиваю, и всё-таки рад, что в республике вновь и вновь поднимают вопрос о возрождении и сохранении бурятского языка, и это здорово. Не ошибается тот, кто ничего не делает, авось что-нибудь да придумаем? Так рассуждает писатель в своей статье в http://burunen.ru/articles/detail.php?ELEMENT_ID=3758" target="_blank" rel="nofollow">газете «Бурятия».</p>
В сюжете: бурятский язык