Самоопределение Крыма подстегнуло борьбу «несвободных» народов
17 марта стали известны итоги крымского референдума о самоопределении автономии. Подавляющее большинство населения автономии высказалось за вхождение в состав РФ.
<p>Мировая общественность по-разному среагировала на это неординарное событие. Но, кроме всего, итоги референдума и, главным образом, факт ускоренного вхождения Крыма в РФ неожиданным образом подстегнули вялотекущие процессы «борьбы за свободу» десятков, если не сотен, народов мира. Объединяющей их идеей стал Крым, точнее, слоган «Крым мощно подтвердил право наций на самоопределение». Так ли уж «манит страсть к разрывам» и какова ситуация в этом противоречивом процессе. Вслед за крымчанами заявить о своем самоопределении готовятся шотландцы. «Нигде в Европе с таким вниманием не наблюдают за событиями в Крыму, как в Шотландии и испанской Каталонии», пишут СМИ мира. Тысячи шотландцев вышли на улицы своих уютных городов и провели марши-демонстрации в поддержку выхода из состава Великобритании. Итог: в Шотландии на 18 сентября уже назначен референдум о независимости. Интересно, что там разрешили несовершеннолетним голосовать по вопросу о независимости. «Сирены независимости» смущают шотландцев уже почти 300 лет. Но по последним опросам общественного мнения в Шотландии, сторонники «за» отделение наберут в сентябре от 32 до 37 процентов голосов, ибо есть что терять. Премьер Великобритании Дэвид Кэмерон, хоть и против выхода Шотландии, но плебисцит шотландцев ему пришлось поддержать. Лидер Шотландской национальной партии Алекс Салмонд заявил: Мы пытаемся быть в этом вопросе предельно рациональными. Мы хотим сохранить монархический союз, сохранить королеву как главу государства, сохранить социальный союз, валютный союз. Но мы хотим ещё и контролировать налогообложение, государственные расходы. Мы хотим сами решать, нужно ли ядерное оружие на нашей земле или нет. Мы хотим сами решать, пойдем ли мы воевать в незаконной войне в Ираке. И мы хотим по-настоящему выстроить равноправные отношения с Британией» (См.: Шотландский майдан» для Дэвида Кэмерона?). За крымчанами и шотландцами в очередь «за свободой» встали каталонцы. Депутат испанского парламента от Каталонии Энрике Равелло даже побывал в качестве наблюдателя на референдуме в Крыму. Еще в январе 2013 г. парламент Каталонии принял Декларацию о суверенитете этой автономии, которая «разрешила» её жителям самостоятельно определять свое политическое будущее. После приезда Равелло шотландский сценарий развернулся и здесь, и с теми же маршами о самоопределении. Так же назначен референдум о независимости – на 9 ноября 2014 г. Испания – это многонациональное государство 17 автономий. Там есть кастильцы, баски, но самый крупный народ – это каталонцы. И они всегда выступали за широкую автономию в рамках испанского королевства, заявляли и о желании быть суверенным государством. Сепаратистские настроения «поддерживаются» воспоминаниями о репрессиях при диктатуре Франко: каталонцы доныне не забывают эти гонения. В 1978 г. Каталония добилась статуса автономии. Она является одним из 17 регионов Испании, имеющих собственное правительство и парламент. Вдобавок к этому в руках у местных, т.е. каталонских, властей находится контроль над судами, полицией и сферой образования, тремя главными сферами, оберегающими национальное самочувствие. В том, что подавляющее большинство каталонцев поддержит идею «развода» Мадрида и Барселоны, мало кто сомневается. Президент Автономной области Каталония Артур Мас считает, что испанцы совершенно искажают истинную правовую картину, и у автономии есть все законные права на «развод» с Мадридом. Глядя на них, баски Басконии, отложив в сторону оружие и вооруженную борьбу, также изучают формы плебисцита как мирные пути самоопределения. ЕС после Крыма весьма настороженно относится к шотландскому и каталонскому сепаратизму. Почему «старая добрая Европа» так боится? Дело в том, что выход этих регионов может подстегнуть аналогичные тенденции в других частях Европы – Валлонии, Фландрии, Швейцарии, а там и дальше, во многих «сложносоставных» государствах всей Европы. Такое же настороженно-опасливое восприятие крымского самоопределения в Азии, в целом ряде её многонациональных стран. Твердое неприятие самоопределения Крыма выразил Китай, где руководство Коммунистической партии не без основания опасается, как бы заразительный пример крымского самоопределения не «подлил масла в огонь» в их итак неспокойные Синьцзян-Уйгурский автономный округ, АРВМ (Внутренняя Монголия) и др. национальные анклавы. И они не ошиблись, мгновенно, буквально через неделю после Крыма там прошли те же акции с теми же лозунгами свободы, независимости, «права наций на самоопределение». В Тибете и тибетских провинциях Китая, а также в Индии и Непале с 22 апреля 1998 по 29 марта 2014 г. 136 тибетцев совершили акты за самоопределение Тибета, причём в такой страшной форме протеста против китайской оккупации как самосожжение. В крохотной, тихой и благоустроенной Бельгии тоже происходит «раздвоение личности» и единой нации, и вновь по «вечному» признаку – этноязыковому.Бельгийская «нация» состоит из 60 % нидерландоговорящих фламандцев и 31% франкоговорящих валлонов. Пока бельгийцы вопрос о референдуме не ставят. Но известно, что лидеры Фландрии заявили: мы будут ориентироваться на итоги референдумов в Шотландии и Каталонии. И даже Крыма. Эксперты и власти в Лондоне, Мадриде и Брюсселе признают, что у них в руках взорвалась бы бомба, если бы они поступили так же, как поступило «майданное правительство» в Киеве. Невозможно представить, чтобы Лондон запретил шотландский гэльский - второй официальный язык, чтобы Мадрид посмел отменить каталанский, а Брюссель запретил фламандский и немецкий. В Бельгии три официальных языка – французский, нидерландский и немецкий. Если бы власти вывели их из официального обращения, как это сделали в Киеве, то «За» независимость, выступили бы не 30, 50 или 60 % шотландцев, каталонцев или фламандцев, а все 100. Таково общее мнение аналитиков крупнейших информагенств, с чем невозможно не согласиться. Феномен самоопределения Крыма, кроме всего, в попытке Киева отменить русский язык. Отменить русский в Крыму для, например, Канады было бы то же самое, что отменить в Квебеке, Торонто, Монреале французский, или, например, в США отменить: в Луизиане – французский, второй официальный язык в этом штате, в Пуэрто-Рико испанский, на Гавайях – гавайский. Или запретить официальное и, подчеркнем, равное употребление, параллельно с английским, испанского в Калифорнии, Флориде, Нью-Мехико или Техасе. В США из 320 миллионов американцев 12 % (40 миллионов) говорят на испанском. Очень интересно было бы также понаблюдать, что бы произошло, если двуязычные штаты США вдруг отменили-таки вторые официальные языки. В Америке, кстати, доныне нет правового оформления общенационального государственного, якобы английского, языка. О нем корректно молчат. Но в целом ряде штатов языки вторых по населению групп юридически признаны официальными. МИД Польши (Р.Сикорски), ряд других структур из стран ЕС и мира предупреждали Киев об ошибочности, опасности отмены Закона о языковой политике, что нельзя не выполнять принятые в Совете Европы нормы о защите меньшинств, в т.ч. о языке – острейшей проблеме. Таким образом, Крым объективно актуализировал право наций на самоопределение. И дело не в том, что в части реализации права наций на самоопределение все, мол, решается в зависимости от исхода политической и/или вооруженной борьбы. Сам принцип, заложенный в международном праве, доказывает свою жизнеспособность. Президент РФ В. Путин так же подчеркивает право крымского народа на самоопределение: «Только граждане, проживающие на той или иной территории, могут определять свое будущее». Любое теоретизирование по «самоопределению» конкретных народов лишь только подтверждает незыблемость этого принципа. Со времен Великой французской революции в ходе десятков войн, кроящих карту мира неоднократно, на повестку дня всех дискуссий непременно выходит понятие «самоопределение наций». К праву на самоопределение взывают и суверенные государства, когда им угрожают извне, к нему же апеллируют коренные народы и национальные меньшинства, стремящиеся к автономии или отделению. Сербы в Боснии и русины в Закарпатье, албанцы в Косове и армяне в Нагорном Карабахе, сардинцы в Италии, шотландцы и уэльсцы в Англии и прочие десятки и сотни «национальных меньшинств» ныне вновь взывают к этому Праву. Противники самоопределения говорят о противоречии между самоопределением наций и принципом нерушимости границ. Но границы менялись, меняются и будут изменяться, пока будут на свете государства. От этого никуда не деться, ибо государства – изобретения групп активистов, а народы – творения божьи, им решать, а не чиновникам. Крах колониальной системы в сер. ХХ в., распад СССР, СФРЮ, ЧССР, воссоединение Германии и т.д. у всех на памяти. Второй принцип совершенно искусственный — где и когда в мире за всю его историю была нерушимость границ, какого государства? В Уставе ООН утверждён принцип самоопределения народов, но вовсе не «нерушимость» границ. В 1952 г. была принята резолюция ООН №637 «Право народов и наций на самоопределение», в 2007 г. утверждена Генеральной Ассамблеей ООН Декларация прав коренных народов мира, так же подтвердившая право на самоопределение. А Хельсинский Заключительный акт 1975 г., его положение о нерушимости границ, не является императивной, обязывающей, нормой права, это политическая договоренность ряда стран, и носит рекомендательный характер, от которого можно отказаться. Во исполнение действительного Права – права на самоопределение наций. И тем не менее, следует признать небезосновательными предупреждения авторитетных специалистов о том, что самоопределение нации в ряде мест может обернуться дестабилизацией политической, экономической ситуации как в вышедшей, так и в покинутой стране. Лорд Джордж Робертсон, бывший Председатель Лейбористов Шотландии, бывший министр обороны Великобритании с горечью предупреждает своих соплеменников, что заявление о том, что Шотландия станет богаче, отделившись, в корне ошибочно. Он считает, что потеряют и Шотландия и Соединенное Королевство, буквально по всем показателям, и прежде всего в международной сфере. В Бельгии, чье единство на волоске, дают понять, что если Шотландия получит пропуск в НАТО и ЕС, то они станут следующими в очереди. Несмотря на предупреждения известных политиков, ратующих за статус-кво, видимо, страсть к самостоятельности неизбывна. Да, опыт бывших псевдофедераций ЧССР, СФРЮ, СССР свидетельствует, что предоставление права на самоопределение нацменьшинствам может привести к распаду страны. Но разве плохо чехам и словакам ныне после развода? А из СФРЮ разве не из-за сербского этноцентризма Милошевича разбегались стремглав народы? Словения, Хорватия, Македония, Босния-Герцеговина, даже Черногория сожалеют о распаде СФРЮ? Они забыли ее как кошмарный сон. Отсюда главный теоретический (перерастающий, при отсутствии аргументов, в военный) вопрос международного права: чт0 первичнее – народы-нации или государства-режимы? Ответ, как пишут аналитики, вполне ясен: народы – творенья божьи, а государства – изобретения и часто неудачные, политиков, нередко жестоких и алчных. Как правило, огнем и мечом, покорением соседних «малых» народов (Хакимов. Существование народа или целостность государства). Единственный действительно дискуссионный вопрос, судя по прессе, – о механизме самоопределения наций-народов.Аналитики приводят десятки примеров самоопределительных процессов в Евразии, причём, весьма показательных и поучительных. Зимой 2008 г. парламент Косова провозгласил независимость. Сербия, оставшаяся одна-одинёшенька после кровавого «развода» с республиками, апеллируя к своей Конституция, вновь заявила: «Косово по-прежнему входит в состав Сербии как автономный край». Но независимость Косово признали Албания, Афганистан и Тайвань, затем к мнению этих «держав», подумав, добавились Франция, Англия, США и Италия. Ныне независимость Косова признают 108 стран-членов ООН из 193, тогда как для принятия в ООН нужны голоса 2/3 членов ООН и решение Совбеза ООН, где «против» Россия и КНР. Эти и десятки иных примеров показывают, что никаких общепризнанных международных механизмов реализации права наций на самоопределение просто нет, и всё зависит от итогов информационной, а то и силовой борьбы. К этому выводу приходят аналитики, предупреждая народы Крыма, Европы и мира, «рвущихся на свободу». Тем не менее, «право на самоопределение», как видим в крымском примере, мгновенно и удивительным образом обнажая состояние национального вопроса и нарушения этноязыкового равноправия, доказывает свою историческую обусловленность и неоспоримость. Т.е. жизненность.</p>
В сюжете: события в Украиненация