«Красная кисточка» монголов в пиар-кампании маньчжуров
В XVII веке монголы из-за междоусобиц оказались под управлением чужих этносов. Когда политическая раздробленность ослабила государство, с востока пришли возвысившиеся маньчжуры - потомки чжурчженей, некогда разгромленных Чингисханом.
Пиар-компания Нурхаци
Непосредственные соседи монголов – маньчжуры, хоть и были изначально народом полуоседлым, в основном занимавшиеся охотой, еще со времен монгольского владычества попали под влияние номадической культуры монголов и многое заимствовали у них, в том числе письменность.
Неудивительно, что до создания собственно маньчжурской письменности на основе монгольской в 1599 году они даже делопроизводство свое вели на монгольском языке, так как считали свой язык недостаточно развитым. Но Нурхаци-батур, потомок юаньского генерала Мункэ-Тэмура, посчитал иначе.
И когда в 1616 году основал свое маньчжурское государство Айсин-гурун (золотое государство) по аналогии с чжурчженьской династии Цзинь (золото), правившей Северным Китаем, Нурхаци приказал летописцам переписать легенду о происхождении чжурчженьского племени хурха от небесной девы. И назвал свой род Айсин-гиоро, подражая золотому роду Чингисхана.
Ближайшие соседи – монголы из племени баяут, первыми предподнесли ему ханский титул в 1605 году, назвав его Кундэлэн-ханом, с намерением заключить с ним военный союз против минского Китая. Нурхаци сразу же воспользовался случаем и стал проводить мощную «пиар-кампанию», в ходе которой утверждал, что маньчжуры и монголы изначально являются близким, едва ли не единым народом, только использующим разные языки.
Прекрасно понимая, что им не удастся одолеть более многочисленных монголов только силой оружия, маньчжуры лестью и щедрыми вознаграждениями привлекали на свою сторону монгольских князей, использовали их в качестве союзников как против Китая, так против прежнего их владыки – всемонгольского хана Лигдэна. Последний был человеком сложного и грозного характера, в отличии от первых двух маньчжурских ханов, «щедрых и справедливых». Маньчжуры обвиняли Лигдэна в продажности китайцам за то, что он ежегодно получал огромную сумму денег серебром за ненападение на северные границы Китая.
Красная кисть на головном уборе калмыков крепится на отдельном шнуре
«Мы люди с «улаан-залаа» с давних лет едины»
В многочисленных письмах-агитациях монгольским князьям против их законного хана, постоянно звучит одна любопытная фраза: «Мы люди с «улаан-залаа» с давних лет едины». Традиция носить на головном уборе эту красную кисточку, или кусок ткани, ведется у монгольских народов с 1449 года, когда ойратский Эсэн-тайша, руководя всемонгольскими войсками, наголову разбил огромную армию минского Китая и пленил самого императора Инцзун.
Эсэн приказал в честь этой великой победы носить «улаан-залаа» на своих головных уборах всем народам, входившим тогда в Монгольское государство (а не только ойратам, как ошибочно полагают некоторые исследователи). Под номинальным управлением Дайсун-хана и реальной властью ойратского Эсэн-тайши в то время находились действительно множество народов монгольского, тюркского и чжурчженьского происхождения от северных границ Кореи на востоке, до Средней Азии на западе, от Байкала на севере до китайской стены на юге.
Другими словами, маньчжуры хорошо осознавали, что они не входят в сферу конфуцианского мира Китая и Кореи, а являются носителями культуры монголосферы, и использовав этот факт, очень быстро добились сближения с монголами.
После смерти всемонгольского хана Лигдэна большинство южных монголов к югу от пустыни Гоби признало верховенство маньчжурского Богдыхана, и лишь некоторая часть бежала в минский Китай к своим союзникам против маньчжуров. Но и их маньчжуры тоже уговаривали перейти на свою сторону, успешно используя оправдавшую себя тактику.
На головных уборах халх-монголов ныне "улаан-залаа" крепится не всегда, и может представлять из себя либо кисть, либо длинный кусок ткани
В одном из отправленных в 1640 году посланий маньчжурского хана к служившим на границе монголам, сказано: «Разве чжурчэни и монголы не одного корня люди? А китайцы разве не совсем другого корня? К чему вы отдаете жизни за чужое государство? Переходите к нам со своими монголами. Не думайте, что предам смерти. Худшего происхождения людей, чем вы, я не предал смерти, когда они переходили ко мне. Если вы перейдете к нам, у вас в душе спокойствие наступит. Если же не перейдете, легко ли вам будет в будущем? Зная, что находящиеся на службе у китайцев монголы ежедневно погибают, почему ты не задумываешься, одурманивая себя китайским вином?»
Изображение маньчжурского императора Цяньлуна (1711-1799)
Одной из причин перехода верховной власти во Внутренней Азии от ханов чингисидов из Золотого рода к маньчжурским богдыханам из рода Айсин-гиоро, т.е. тоже золотого рода, как раз была эта успешно проведенная операция «Улаан-залаа» нового Дайцинского государства. Ныне «улаан-залаа» до сих пор присутствует в национальных головных уборах монголов, бурят, калмыков, ойратов, маньчжуров.