Аноним Великой Степи. Уйгурский след. (часть 2)
Создание и авторство «Сокровенного сказания монголов» имеет весьма туманный, можно сказать, детективный характер.
Ранее: “Аноним Великой Степи”. “Монголын нууц товч” – 775 он”.
В предыдущем материале мы рассмотрели лишь немногую часть возникновения «Тайной истории монголов» или «Секретной истории династии Юань», вольно трактованное русскими переводчиками как «ССМ».
Но ещё много непонятного остается в 775-летней жизни этого великого труда. Несколько веков учёные пытаются разгадать смысл, тайные послания потомкам, что осталось вне рамок «ССМ», и наконец – кто был автором-составителем, и прочими, кто был причастен к созданию этого произведения?
«Сокровенное сказание», помимо изустно передаваемых мифов, легенд и преданий, остается самым ранним собственно монгольским источником об истории народа, жившего в войлочных юртах.
Поздние работы, такие как китайские «Мэн-Да Бэй-Лу», «Юань Чи», «Сборник летописей» персидского Рашид-ад-Дина, «Алтан товч» и другие, во многом как совпадают, так и противоречат «ССМ», в силу того, что были написаны противниками, либо покорёнными Монгольской империей.
Татунг-а
В вопросе о втором возможном авторе «ССМ» всё гораздо сложнее и запутаннее, чем у Шихи-Хутага. Та-Та Тонга, как его называет казахский историк Рустан Рахманалиев согласно персидским источникам, появился в стане монголов то ли в 1202, то ли в 1204 году, когда Чингис-хаан разгромил государство найманов, располагавшееся на территории нынешней Западной Монголии.
Сведения о Тататунга, как принято его называть у монголов, довольно нечасты и обрывочны. Не было зафиксировано ни прижизненных изображений, ни попыток поздних стилизаций его внешности. Не известны даты его рождения и смерти.
Судя по всему, отец Таян-хана, Инанча-билге хан, имел добрососедские отношения с Уйгурским идыкутством. И вполне возможно, правители Уйгурии прислали к найманам одного из своих учёных мужей, в лице Тататунга.
Инанча-хан с удовольствием принял образованного уйгура, и назначил его писцом.
К тому времени уйгуры давно распрощались с мечтами о доминировании в Степи, где в своё время гремела слава их Каганата от Желтого моря до Согдианы.
Их скромные владения теперь даже не именовались ханством, а правитель именовался собственным титулом идыкут, то есть князь. В настоящее время уйгуры Восточного Туркестана давно приняли ислам.
Любопытно, что монголоязычные найманы впитали себя ещё два влияния – помимо философии Великой Степи, они исповедовали христианство несторианского толка, как и кэрэиты, а также испытывали уйгурское и китайское влияние. При разгроме державы найманов, в плен к Чингис-хаану попадают главный писец и хранитель печати Тататунга и мать Таян-хана Гурбесу.
Так или иначе, как отмечал этнограф Лев Гумилёв, Чингис-хаан своим гениальным умом оценил великое значение письменности и тотчас же воспользовался услугами этого пленного сановника для удовлетворения нужд своего государства, а также для подъема культурного развития подвластных ему кочевых народов. Конечно, он мог бы воспользоваться для этой цели и другой древней цивилизации, находившейся в пределах его досягаемости, китайской, но он отдал предпочтение уйгурской, очевидно потому, что она была по духу ближе кочевникам: среди уйгуров сохранялось много остатков кочевых преданий и обычаев. Усвоение монгольской знатью этой культуры не отрывало ее от своего народа и не подрывало в ней преданности степным обычаям.
Таким образом, Татунг-а стал главноначальствующим писцом во всей Империи. Чингис-хаан ввёл в документооборот государственную печать, хранителем которой опять же, стал этот уйгур.
Однако вернёмся к вопросу о стилистике повествования «ССМ». В то время Уйгурия стояла проводником между религиями – зороастризм, манихейство, буддизм, даосизм, христианство и мусульманство. Как известно из «Юань ши» – одном из китайских трактатов об истории монгольской династии – Тататунга был принят Чингис-хааном как учитель уйгурской письменности для своих детей и приёмного брата Шихи-Хутага.
К тому времени найманы, будучи христианами, были, разумеется, знакомы со Священным Писанием. Мы не будем точно утверждать, принял ли Татунг-а христианство, но, вполне возможно, применил стиль Библии к составлению «Сокровенного сказания». Об этом говорят схожесть построения повествования, обильное цитирование, в том числе поэтическое.
Впрочем, тут много работы для литературоведов, мы лишь исследуем возможные пути вдохновения предполагаемого автора.
Стоит отметить, что ещё в 431 году н.э. Третий вселенский собор в Эфесе признал несторианство ересью, как и Халкидонский собор в 451 г. В результате, различными путями, гонимые миссионеры добрались вплоть до Китая, где им покровительствовали императоры династии Тан.
Так или иначе, «Юань ши» была создана в 1369 – 1370 годах, и при династиях Мин и Цин стала объектом критики. В особенности, за спешку при составлении и сплошную компиляцию материалов из более ранних источников, зачастую противоречащих друг другу.
Следует также учитывать то, что в самом «ССМ» ни разу не упоминается фигура Тататунга. Можно, конечно, списать это на исключительную скромность автора «Тайной истории монголов», но неужели человек, обладавший такой властью, и повлиявший на обретение письменности целым народом, не пожелал оставить своё имя в веках?
Опять же стоит учитывать то, что к моменту завершения работы над «ССМ» – 1240 год, Татунг-а, скорее всего, был уже глубоким стариком, либо его давно не было в живых. Ибо к 1202-1204 годам он уже был явно взрослым человеком, владеющим грамотой – да что уж там – главным писарем и хранителем печати владыки найманов.
И если существование его ученика, взятого из татар приемного сына Оэлун, названого брата Хаана Шихи-Хутага достаточно подробно зафиксировано во многих источниках, то в отношении Тататунга есть много сомнений – был ли он вообще?
Либо действительно монгольская династия Юань впоследствии постаралась вымарать воспоминания о действительном если не авторе-составителе, то об авторе замысла нанести на бумагу подлинную историю монголов и Чингис-хаана?
PS: Вот он – сюжет для новых исторических детективов, наподобие «Кода да Винчи» Дэна Брауна или фильма «Аноним» Роланда Эммериха. Оговорюсь, что в статьях о «Сокровенном сказании» я нисколько не претендую на фундаментальную историчность. Моя цель – пробудить интерес к тем событиям и тому великому произведению, чья бы рука его ни создала.
Продолжение следует.