Звезда по имени Цой

Я хотел бы остаться с тобой,
Просто остаться с тобой,
Но высокая в небе звезда зовет меня в путь.

21 июня 1962 года родился Виктор Цой. Можно ли представить его 52-летним? Пробую нарисовать его в воображении сегодняшнего, рядом с постаревшими Шевчуком и БГ, и не получается. Наверно, есть в судьбе некоторых поэтов и рокеров особая предрасположенность к раннему трагическому уходу. Можно ли представить себе 64-летнего Джона Леннона? Старого Джима Моррисона?.. 

Однажды Цветаева спросила у Анны Ахматовой: «Как вы могли написать: "Отыми и ребенка, и друга, И таинственный песенный дар..."? Разве вы не знаете, что в стихах все сбывается?»

Поэтический дар — он шаманский. Каждый, кто пишет стихи, об этом знает. Ведь слова приходят невесть откуда, из самого космоса, складываются сами собой в рифмы или ритм... И все о чем пишешь — сбывается: 

И мы знаем, что так было всегда,

Что судьбою больше любим, -

Кто живет по законам другим

И кому умирать молодым

Он не помнит слова "Да" и слова "Нет",

Он не помнит ни чинов, ни имен,

И способен дотянуться до звезд

Не считая что это сон.

И упасть опаленным звездой по имени Солнце.

Помню, однажды я прилетела в Москву, зашла в гостиничный номер, включила телевизор, и застыла от неожиданности: с экрана Цой пел какую-то свою песню, кажется «Перемен, мы ждем перемен!». Дело в том, что именно эта песня почему-то звучала у меня в голове, и я даже напевала ее перед тем, как нажать на кнопку «Вкл.», причем телевизор начал ее воспроизводить чуть ли не синхронно со мной, с того самого места. До сих пор гадаю, было это простым совпадением или нет.      

Мой американский друг во время перестройки жил какое-то время в Москве и в новосибирском Академгородке. С тех пор любит русский рок, слушает «Аквариум», слышал и про группу «Кино». Недавно я с удивлением обнаружила, что он не знал, как выглядел Виктор Цой в жизни. Не знал, что он был корейцем.

Отыскала в ютьюбе «Звезду по имени Солнце» с его портретом, и объяснила, что для советских азиатов в конце 80-х он стал тем, чем Брюс Ли стал для китайцев во всем мире. В биографическом фильме о Брюсе Ли есть сцена, которую поймет лишь тот, кто побывал в шкуре китайца в США в 1960-ых или азиата в России: Брюс Ли с женой-шведкой сидит в кинотеатре на какой-то черно-белой комедии. В одном эпизоде вдруг появляется карикатурный слуга-китаец и начинает что-то с акцентом лопотать. Зал взрывается хохотом, а камера в этот момент выхватывает искаженное гримасой боли лицо Брюса Ли.

Сколько мальчишек в свое время оделись в черное, понакупили китайских косух, сделали стрижку «под Цоя»? Сколько подростков обоего пола учились играть на гитаре, чтобы петь во дворе его песни? Он был кумиром даже для моего, родившегося после его гибели, племянника. При жизни ему пытались подражать, а после смерти — обожествили.

Практически в каждом городе бывшего СССР есть своя «стена Цоя», а слова «Цой — жив!» стали мантрой.

Люди до сих пор обращаются к нему в сети напрямую, как если бы он и вправду был жив:     

«Блин... Слушаю и плачу... Завидую Богу- он ведь тебя в живую слушает:)».

«Ничто не вечно: любовь, искусство, планета земля, вы, я, особенно я... Витя Цой один ты вечно с нами, просто молча стоишь в сторонке и куришь». 

«Пройдет время мы все соберемся на твои концерты , кто тебя помнит и любит . Человек не вечен, мы все равно когда-нибудь вознесемся. Зная что ты там, мне кажется, что смерть не столь будет уж страшная».

Я далеко не меломан, музыку слушаю крайне редко, потому что любой background noise мне мешает сосредоточиться. Но вдруг поймала себя на мысли, что знаю несколько песен «Кино» наизусть. Когда я оказываюсь вдали от родных широт, где-нибудь в Индии или на экваторе, в Доминикане, в голову неизменно приходит:    

Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна

И не вижу ни одной знакомой звезды...

А когда на душе скребут черные кошки, на помощь приходит его «Печаль»:

Дом стоит, свет горит,

Из окна видна даль.

Так откуда взялась печаль?

И, вроде, жив и здоров,

И, вроде, жить не тужить.

Так откуда взялась печаль?

Почти все его песни грустны, но эта печаль по-пушкински светла.

Мир его песен освещен не солнцем, а звездным небом. И однажды высокая в небе звезда позвала его в Путь...