Туземцы, вы завоеваны! Нате вам бус!
Как происходили бескровные завоевания в эпоху великих географических открытий? Джеймс Кук раздавал аборигенам специальные медали Адмиралтейства, испанцы оставляли зарубки на деревьях, а французы устраивали торжественные шествия с музыкой, молитвами и активным участием туземцев.
Адмиралтейство всегда требовало от Джеймса Кука, чтобы он во время путешествий в незнакомые земли «оставлял там метки и надписи, как подобает при открытии и завладении». Также ему выдавали специальные медали для раздачи туземцам. Приказ был «распространять среди населения такие предметы, которые послужат свидетельствами и следами вашего посещения». Эту задачу Кук, как известно, выполнил, даже чересчур.
С самого начала территории Нового Света могли присоединяться разными методами, но даже прямое завоевание не отменяло вопрос права. Туземцам (и, что важнее, европейским конкурентам) следовало сначала обьяснить, что земля эта теперь принадлежит Испании/Франции/Англии — а уж потом начинать стрельбу. Конечно, имелся Тордесильский договор, но он мало впечатлял даже Францию, не говоря о протестантских странах. Требовались дополнительные доказательства, и каждая страна подходила к вопросу по своему.
Португальцы часто аппелировали к самому факту открытия, сопровождавшемуся сбором географических и астрономических данных (как в Бразилии в 1500, где мастер Жуан впервые описал Южный крест). «Эпоха открытий» была для них не случайностью, а закономерным итогом их жертв и усилий, работы ученых и моряков, длившейся весь 15 век.
Не все с этим соглашались.
Когда посол Португалии жаловался Елизавете I на английских контрабандистов, то просил ее запретить подданным торговать «во всех землях, открытых Португальской короной». На что та отвечала, что может «запретить подданным посещать земли, где король Португалии имеет владение, повиновение и налоги. Но не те места, лишь открытые им, где у него нет никакой власти». (Calendar of State Papers, Foreign Series,1562). Знание высоты звезд в данной точке не казалось ей веским доказательством владения.
Похожий ответ получил от Елизаветы и испанский посол в 1580, когда требовал принять меры к Дрейку после похождений в Южной Америке. «Испанцы просто подходят к побережью здесь и там, строят хижины и дают названия реке или мысу, а это не дает им права собственности. Заявления без обладания мало стоят». Логика есть, хотя в любом случае «морских псов» мало волновали юридические тонкости.
Сами англичане каких-то стандартных процедур завладения не имели (хотя иногда случались импровизации). Акцент был именно на фактическом«обладании»: колонисты сразу приступали к постройке постоянных домов, ставили заборы и ограждения, распахивали землю и разводили сады. «Оставляли следы своего посещения». Создание settlement было самым надежным аргументом в территориальных спорах.
Испанцы, напротив, «метили территорию» пером и шпагой. Выполнялся символический вызов с оружием, по результатам писали «Акт завладения» (Auto de Posesion). Как, например, в Мексике в 1519: «..и там Кортес взял во владение эти земли от имени Его Величества. И сделал это так: обнажив меч, сделал три зарубки на большом дереве, как знак владения. И сказал, что, если кто-то против, он будет это защищать мечом и щитом, что держал в руках. И все мы, кто там был, сказали, что это правильно, и мы ему поможем против любого, кто будет против. О чем королевский нотариус составил акт.» (Берналь Диас). Такая сцена повторялась в испанской Америке много раз.
Нельзя сказать, чтобы туземцев просто ставили перед фактом: им зачитывали знаменитое Requerimiento («Требование»), где разъяснялась папская булла. «От имени Его Величества, я (ФИО), его посланник, уведомляю, что Господь един и создал небо и землю... И его наместник отдал эту землю монархам Испании... Поэтому я вас прошу и требую признать церковь владыкой мира, и Папу ее наместником... а Его Величество вашим господином и королем.»
В качестве бонуса за согласие местным обещали туманные «многие привилегии». Зато последствия отказа конкретны: «... с божьей помощью, я войду в вашу землю силой, и буду воевать с вами повсюду, и сделаю рабами ваших жен и детей, и заберу ваше добро, и причиню вам всяческий вред. И все смерти и убытки будут по вашей вине.» Свобода выбора есть, но несколько ограниченная.
А вот у французов все было красиво и демократично. Водружение на новых землях крестов и знамен проходило в ходе торжественных шествий с музыкой, молитвами и активным участием туземцев. Те непременно должны были идти в составе процессии, выражая бурную радость, что стали подданными Его Христианнейшего Величества.
«Французы шли с барабанами и трубами, за ними следовали индейцы. Процессия подошла к жилищу генерала, чтобы взять знамя Франции, которое взяли и понесли на плечах шесть индейских вождей. Они были одеты в синие рубахи с белыми крестами спереди и сзади. За ними шли генералы, а замыкала колонну толпа индейцев». (Клод д'Аббевилль, «История отцов-капучинов на острове Мараньян», 1614)
Начальство сказало речь, обьясняя значение церемонии, и «индейцы сами водрузили знамя Франции, заиграли трубы и барабаны, был дан залп из пушек и мушкетов, к радости и счастью французов и индейцев.»
Не менее зрелищной была процессия Жана Рибо, который в 1562 во Флориде, вручив индейцам знамя, обошел вместе с ними все окрестные поля, а на следующий день водрузил на холме обелиск с флер-де-лис. Это произвело на индейцев такое впечатление, что и 2 года спустя они приносили к обелиску цветы, продукты и поклонялись ему. Вот что значит демократический подход!
Индейцы поклоняются обелиску Рибо (гравюра Теодора де Бри, 1591)
Правда, это нисколько не помешало отряду Педро Менендеса де Авилес уже в 1565 выкинуть французов из Флориды. Их колонию на Мараньяне постигла та же судьба. Потому что Елизавета была права — «заявления без обладания мало стоят», и мудреные процедуры дают легитимность только тому, за кем сила.
На всякий случай: пост не о текущей политике, и просьба ее не обсуждать.