Страсти вокруг Дордже-Шугдена: буддийский фундаментализм или диктатура Далай-ламы? Часть I

«Дело Дордже Шугдена»

Недалеко от резиденции Далай-ламы были обнаружены исколотые ножами тела буддийских монахов. В одном из погибших опознали видного тибетского деятеля Лобсанг-Гьяцо, который был весьма близким единомышленником самого Далай-ламы.

Убийц не нашли до сих пор, однако очень многие полагают, что Лобсан-Гьяцо и его спутники погибли от рук шугденистов, или сторонников культа Дордже-Шугдена. Это трагическое событие стало важным звеном в цепи событий, которые в совокупности можно обозначить как «дело Дордже Шугдена».

Существуют разнообразные мнения об истоках и идеологическом содержании этого дела. Кто-то усматривает в нем столкновение между экуменическим и фундаменталистским направлениями внутри тибето-монгольского буддизма. Кто-то считает, что в нем имеется политическая подоплека и рука Китая. Кто-то склонен полагать, что в этом деле особенно ярко проявились противоречия внутри общины тибетских беженцев. Так или иначе, но это дело уже нанесло и продолжает наносить огромный урон имиджу тибетского буддизма в мире.

Так кто же такой Дордже-Шугден, почему его сторонников обвиняют в этом преступлении и как все это связано с фигурой Далай-ламы и тибетским буддизмом в целом?

Политическое первенство «желтошапочников»

Для того чтобы разобраться в происходящем, следует начать издалека. Тибетский буддизм как явление формировался из различных школ и традиций, большинство из которых происходят из Индии. К XV веку в Тибете выделились четыре крупных буддийских школ – Ньингмапа, Кагьюпа, Сакьяпа и Кадампа. Отличия этих школ друг от друга лежат в сфере преемственности линий передачи тех или иных буддийских практик, соотношения экзотерических и эзотерических учений, организации жизни общины и т.д. Организационно эти традиции никак не объединены.

С XVII века политическое первенство в Тибете завоевывает новая традиция – Гелукпа, основанная в XV веке буддийским учителем Дже Цонкапой. Эта школа стала не только самой массовой по числу последователей, она получила наибольшее признание и за пределами Тибета, в частности в Монголии. От других традиций школу желтошапочников, как часто называют ее последователей, отличает приверженность к монастырским формам организации общины, заметное доминирование монахов в религиозной жизни.

Дже Цонкапа, основывая новую традицию, ориентировался на идеалы индийского монастырского буддизма, пережившего расцвет в первое тысячелетие нашей эры. Его не устраивала ситуация падения престижа института монашества в тибетской среде, когда религиозный авторитет находился в руках светских учителей, часто передававших религиозное знание в рамках своего рода или семьи.

Столь же неприемлемой, по его мнению, была увлеченность тибетцев тантрийскими практиками при слабом знании философских и этических основ буддизма. Эзотерические учения распространялись бесконтрольно, в то время как фундаментальные буддийские трактаты были преданы забвению. При этом деятельность Дже Цонкапы можно охарактеризовать как реставраторскую, поскольку первоначальной его целью было восстановление наиболее «индийской» из школ тибетского буддизма Кадампы, к тому времени уже практически прекратившей свое существование.

Смерть Дакпа-Гьялцена

Путь Гелукпы к успеху лежал через борьбу за право на существование. Новая традиция завоевывала это право, в том числе, и через военное противостояние с другими школами. Тибетские аристократы, покровительствовавшие другим традициям, жестоко подавляли общины желтошапочников, пока лидеры Гелукпы не заручились поддержкой монгольских ханов. Большую роль в восхождении гелукпы сыграли Далай-ламы, линия авторитетных перерожденцев, ведущая свое начало от одного из ближайших учеников Дже Цонкапы.

В XVII веке западные монголы покоряют Тибет и обеспечивают Далай-ламе V и школе Гелукпа политическую власть в стране. Казалось, Гелукпа достигла пика своего могущества. Прочие конкурирующие школы оттеснены на периферию политической жизни страны, крупнейшие монастыри насильно переведены в лоно «правильной» школы, все рычаги управления и административный ресурс находятся в руках желтошапочников, а страной управляет гелукпинский иерарх.

Однако Далай-лама V Нгаванг-Гьяцо (1619-1682) видел смысл этой победы в несколько ином свете. Для него, происходившего из клана, традиционно тяготевшего к старейшей из буддийских школ – Ньингмапе, приход к власти означал возможность построить государство всеобщего согласия. Он окружает себя авторитетными представителями других традиций, а в личной духовной практике часто использует методы Ньингмапы. Однако многие представители «желтошапочной» элиты полагали, что их традиция не должна делить свое верховное положение со вчерашними гонителями, а их иерарху не следует отдавать предпочтение «не вполне буддийским» практикам.

Лидером недовольных стал авторитетный гелукпинский учитель Дакпа-Гьялцен

Смутные слухи говорили о том, что в процессе поисков перерождения Далай-ламы IV рассматривалась и его кандидатура. Однако нового Далай-ламу обнаружили в другой семье, а клан Дакпа-Гьялцена затаил обиду. При этом Дакпа-Гьялцен, по отзывам современников, был выдающимся интеллектуалом, превосходил по своим способностям Далай-ламу.

В некоторых тибетских источниках рассказывается о том, что на одном из публичных философских диспутов Нгаванг-Гьяцо потерпел унизительное поражение от Дакпа-Гьялцена и был вынужден преподнести ему белый хадак в знак признания превосходства последнего. Через несколько дней Дакпа-Гьялцена обнаружили мертвым с тем самым хадаком в гортани. Тень подозрений, естественно, пала на Далай-ламу, но никаких доказательств найдено не было. Тем не менее, для тибетского правителя проблемы только начались. Тибетцы верят в то, что убийство высокого ламы способно навлечь на страну большие бедствия.

Перерождение в злобного духа

Однажды утром Далай-лама услышал оглушительные звуки, которые обычно издают камни, обрушивающиеся с гор на крышу дома. И хотя никакого камнепада не наблюдалось, грохот падающих валунов преследовал Далай-ламу беспрерывно. Объяснение этому явлению было найдено быстро. Грохот производил мятежный дух Дакпа-Гьялцена, который жаждал мести. Призванные Далай-ламой на помощь ньингмапинские ламы не без труда сумели заманить его в ловушку, запаять в свинцовый саркофаг и сбросить его в воды озера Дол.

На берегу озера был построен небольшой храм, служители которого должны были умилостивлять дух и держать его в спокойствии. Он получил имя Долгьял, или «дух класса “гьялпо” из озера Дол». Широко известно и его метафорическое имя – «Исполненный мощью ваджры». Последнее имя звучит по-тибетски как Дордже Шугден.

Для сторонников Дакпа-Гьялцена версия о перерождении последнего в злобного духа была неприемлема. Многие годы считалось, что все это выдумки обласканных Далай-ламой V ньингмапинцев, а на самом деле Дакпа-Гьялцен переродился в маньчжурского императора Канси. Однако со временем вера в Дордже-Шугдена как живого духа Дакпа-Гьялцена утвердилась даже в среде его последователей.

Кем же они были? По мнению некоторых авторитетных тибетологов, сторонниками Дакпа-Гьялцена являлась определенная часть желтошапочников, верившая в исключительность традиции Дже Цонкапы. Они полагали, что Гелукпа является не просто одной из традиций, составляющих тибетский буддизм, но единственно правильной и аутентичной передачей учения Будды.

Само по себе это убеждение вполне тривиально. Многие могут сказать то же самое о своих школах. Однако гелукпинские пуристы, как можно обозначить сторонников Дакпа-Гьялцена, были весьма агрессивно настроены к тем желтошапочникам, которые использовали «неаутентичные» учения в своей личной духовной практике, комбинировали гелукпинские и негелукпинские методы. В этом контексте Дордже-Шугден приобрел новый статус – теперь это был не просто мстительный дух, но покровитель учения Дже Цонкапы, стоящей на страже его чистоты. Долгие годы конфликт внутри традиции Гелукпа носил латентные формы. В XX веке выяснилось, что для тибето-монгольского буддизма это была бомба замедленного действия.