Шэнэхэнские буряты оказались не нужны ни России, ни Китаю

Бурятский сегмент социальных сетей обошли кадры протестов против захвата земли во Внутренней Монголии КНР. Если раньше показывали протесты пастухов из других монгольских племён, то сейчас пострадавшими стали наши единокровные шэнэхэнские буряты. На кадрах видны изби­тые мужчины, женщина кричит на бурятском языке: «Спа­сите нас!» Картина душераздирающая и на первый взгляд неправдоподобная…

Дело в том, что в декабре прошлого года я был в Шэнэхэне на празднике Снега с гонками верблюдов. А после приезда на­писал оптимистичную колонку: «Праздник в Шэнэхэне прошёл хорошо, и гости, и участники, одетые в традиционные одеж­ды, довольные разъезжались на новеньких машинах. Мы тоже уехали, довольные увиденным и тем, как хорошо живут наши сородичи».

И действительно, год от года жизненный уровень тамош­них бурят рос. В первый раз я посетил Шэнэхэн в 2003 году, побывал в одном из двух крупных сёл - Барун hомоне. В селе проживало 3 600 человек, на них приходилось 150 тысяч голов скота - овец, коз, коров, лошадей и верблюдов! Для сравнения, тогда на всю Бурятию насчитывалось около 400 тысяч голов скота. Государство сохраняло всю инфраструктуру: больницу, ветлечебницу, музей, детский сад, к селу подтягивали совре­менную автостраду. Несмотря на видимое благополучие, у шэнэхэнцев сохранялось желание вернуться в Россию.

«Бу­рятам здесь сложно пробиться наверх, - поделился молодой шэнэхэнец. - Земли скупают под строительство, разработку угольного месторождения. Мы бы уехали в Россию, пусть не мы, а наши дети выучили бы русский язык и адаптировались на земле предков».

Для подобных настроений были серьёзные причины, в том числе и политика интенсификации животноводства. Это значи­ло отказ от кочёвок и переход к стойловому содержанию высокопродуктивных импортных пород скота.

Тогда же на празднике под Хайларом я видел парад дойных коров с соревнованием по удоям. Выиграла доярка-китаянка. Сейчас в Хух-Хото работает молочный комплекс, где есть ко­ровы, дающие 60 000 литров молока за год, их вымя возят на тележке. Все делают роботы, а трактора сами едут по полям по запрограммированному маршруту. В продукцию добавляется отсутствующая у китайцев лактоза, необходимая для усвоения молока. По индустриальному пути идёт и производство мяса.

Но главные причины недовольства монголов и бурят - это промышленный прессинг и миграционное давление земле­дельцев-ханьцев. Горнорудные компании и китайские ферме­ры захватывают пастбища. Протесты со стороны скотоводов жёстко пресекаются властями. Так, в мае 2011 года жертвой во­дителей угольных фур стал пастух по имени Мэргэн. Это вызва­ло демонстрации, разогнанные полицией, и аресты активистов.

Правительство Бурятии не было сторонним наблюдателем в этом процессе. В 2006 году Александр Елаев, председатель комитета по межнациональным отношениям администрации президента РБ, инициировал программу реэмиграции шэнэхэн­цев в республику. Основанием послужил указ президента РФ «О мерах по оказанию содействия добровольному переселе­нию в РФ соотечественников, проживающих за рубежом» от 22.06.2006. Сельские районы должны были предоставить пере­селенцам под пастбища муниципальные земли. При плотности населения в республике в 2,8 человека на 1 кв км существова­ло значительное количество неиспользуемых земель.

Но, как вспоминает Александр Елаев, ныне профессор БГУ, претворить программу в жизнь не удалось. Указ был ориен­тирован только на русскоговорящих репатриантов. Шэнэхэнцы не знают русского языка, а кроме того, они сами не хотели ли­шаться китайского гражданства. Не особо рады были и мест­ные жители. Животноводческие стоянки уже приватизированы, и удобной свободной земли, на самом деле, не так уж и много. А для местного населения трудолюбивые и опытные сородичи скотоводы выглядели сильными конкурентами.

Однако главной причиной провала программы стал резкий подъём доходов населения в Китае. На встречах в Шэнэхэне в канун 2017 года рефреном звучали слова хозяев: «Давайте хо­рошо жить там, где мы живём!»

И что же теперь? Похоже, история в очередной раз сыграла с ними злую шутку. Они оказались не нужны ни там, ни здесь. Вместе с тем, драма шэнэхэнцев и в целом южных монголов - это заключительный акт в тысячелетнем противоборстве се­верных «варваров» с земледельческой цивилизацией Китая. Кочевники совершали набеги, основывали династии и ассими­лировались. Китайцы раздавали титулы, стравливали враж­дебные племена и политика «Разделяй и властвуй» победила. Теперь Великая стена - это туристический аттракцион, а исто­рическая миссия кочевников завершена…