Последняя хатан Богдо Гегена

Политические репрессии 1937-39 годов унесли жизни 30 тысяч человек. Среди них были министры, чиновники, ламы, простые монголы. Было также много женщин. По данным исследователей 0.2 процента всех репрессированных составили женщины. Это означает, что из 500 человек была одна женщина. Одной из таких женщин и была последная хатан VIII Богдо хаана Гэнэнпил.

Восьмой Богд Хаан стал теократическим и религиозным правителем Монголии 29 декабря 1911 года, после избавления страны от владычества Маньчжурской империи. Стремясь консолидировать страну и избежать социальных потрясений, Богдо-гэгээн VIII в своих лундэн - указах подчеркивал необходимость прекращения междоусобиц, ссор и взаимной вражды, угнетения высоких и низких людей, важность укрепления семьи. Эти приказы касались самых разных тем – религии, государственного управления, международных связей, финансов, таможенных правил, награждений, охраны природы, возмещения людям, пострадавшим от потерь скота, мерам против голода.

Богдо-хан организовал верхнюю и нижнюю палаты, пять министерств, облегчил налоги, транспортную повинность. Были изданы важные законодательные акты в области политики, экономики, финансов, обороны, торговли, культуры. Организовали военную школу с русскими инструкторами. Построили несколько мастерских и заводов, типографию, пекарню, больницу, ветлечебницу, мельницы, радиостанцию, телеграф, телефон, автомастерские, электростанцию, банки, военное училище. Богдо-гэгэн поощрял не только религиозное, но и светское образование, призывал уважать свою историю.

Глава буддизма в Монголии, которому, и в стране, и за рубежом поклонялись, как “живому божеству” решил жениться. Подобного не случалось ни разу за все семь его предыдущих перерождений. И этой супругой стала Дунгаа, ее религиозное имя Дондогдулам. В 1902 году Дондогдулам получила титул “Мать дакини государства” и Белая тара и звание официальной жены Богдо. Дондогдулам свободно читала и писала, знала тибетский язык, в своих землях прославилась как “искусница”. По ее инициативе они с Богдо хааном усыновили детей из семей, где дети умирали. Одним из них был Мөрдорж, впоследствии ставший знаменитым композитором и автором гимна Монголии.

В 1923 году скончалась Белая тара государства, которая жила с Богдо гэгээном более 20 лет. Но сейчас речь не о ней, а о другой женщине, которая стала, пусть на короткий срок, но все таки хатан Богдо хаана.

Министр Богдо гэгээна собрал 15 женщин, которые были доброжелательными по году рождения с хааном. И по канонам буддизма были брошены жребии – первым выпала бумага на котором было написано Цэенпил. Ее-то и прозвали следующим перерождением Эх дагина Дондогдулам.

Уже весной 1924 года умер Богдо хаан, а Гэнэнпил из фонда хаана были дарованы имущество и отправили домой к родителям. На малой родине, то есть нынешнем аймаке Хэнтий она вышла замуж за Лувсандамба, бывшим борцом. У них родились две дочери и сын Гантөмөр. Сейчас в аймаке Хэнтий проживают дети от средней дочери Цэрмаа.  

К сожалению, репрессии не миновали эту женщину. Для чекистов, женщина, некогда бывшая первая леди Монголии противоречила коммунистической идеологии. Благодаря Новой политике Гэндэн – тогдашнего премьера Монголии в 1932 году удалось предовратить арест и убийство Гэнэнпил. Но революционные репрессии 1937-1939 года не обошли ее стороной.

В 1938 году было сфабриковано дело об уничтожении народной власти с помощью Японии. По этому делу было арестовано немало лучшей интеллигенции того времени. Среди них оказалась и последняя супруга Богдо хаана Гэнэнпил. Ее обвинили в сборе материалов для передачи Японии. Представитель Министерства внутренних дел Монголии в аймаке Хэнтий Очирпурэв подписал указ о ее аресте 21 сентября 1938 года. На самом деле это был хорошо спланированный спектакль - цель которой, сделать законным арест ни в чем неповинной женщины. Но к этому времени Гэнэнпил уже была арестована и велся ее допрос.

Из документов видно, то арестовал последную хатан Богдо гэгээна бурят Дамдинжав, который был направлен министерством внутренних дел. Арест состоялся, еще за восемь дней до того как был утвержден указ об аресте. К сентябрю 1938 года Гэнэпил арестовали и отобрали все ее имущество. Не ясно сколько раз проводили допрос, но в архивных документах остались протоколы трех допросов. Спецпредставитель некто Шарав лично проводил допрос и в документе написано “Меня зовут Наваанлувсангийн Гэнэнпил, мне 33 три года. Родом из аймака Хэнтий сомон Дадал. Кочую в местечке Барьцын булан. Живу с мужем и детьми. Отцу Наваанлувсан около 60 лет, мать Тунгаа также около 60 лет. Мужу Лувсандамба 38 лет. Дочь Цэрмаа около 10 лет, дочь Доржханд более 10 лет”.

Научившийся у русских проводить допросы и добиваться “признания” представитель министерства внутренних дел аймака Хэнтий, так называемый “шар”, “желтый” Л.Рэнцэн проводя допрос  26 октября 1938 года обвинил Гэнэнпил по политическому вопросу. Во-первых, когда приезжала в столицу, слышала об уничтожении народной власти. Во-вторых, участвовала в организации против народной власти восстания, и в третьих, призывала простых скотоводов к борьбе с властью. Также ее обвинили в сборе пожертвования, для восстановления власти Богдо хаана.

12 октября 1938 года Очирпүрэв, проводивший допрос Белой тары добился таки от нее признания в действиях против революционной власти. Так Гэнэнпил стала политической преступницей. Из всех этих допросов видно, через какие пытки проходила ни в чем не повинная женщина. После таких страшных пыток ей ничего не оставалось как признать “свою вину”. В конце всех протоколов допроса нет подписи, лишь оставлены отпечатки пальцев в лиловых чернилах.

Нет сомнения, что бывшая Белая Тара знала свою родную письменность и в том числе тибетский язык. Так-что не подпись, а именно ее отпечатки пальцев служат подтверждением того, что ее обвинили в ложном деле.

Гэнэнпил держали в холодной, неотапливаемой юрте, без еды и воды. И когда смотришь на документы касающиеся допроса становится ясно сколько мучений выдержала эта хрупкая, молодая женщина. Ее содержали в Ундурхаане, а ее делопроизводство в аймачном отделе внутренних дел. В это время в столичном министерстве прошло заседание под руководством министра Х.Чойбалсана, с участием главы ЦК Монгольской народно-революционной партии Д.Лувсаншарава, министра суда Ш.Цэрэндоржа. Это было заседание так называемого чрезвычайной, полномочной комиссии. На этом заседании было решено, что она “Предатель родины, решила бороться против народной власти, и при поддержке империалистической Японии восстановить хаанскую Монголию”. Поэтому мерой наказания должен стать расстрел. И когда эти три высокопоставленных чиновника пили чай с молоком, ели буузы и хуушууры последняя хатун Монголии была уже расстреляна.  

И лишь в 1990 году, когда после демократической революции начались проверки в связи с делами репрессированных. И на военной коллегии Верховного суда Монголии было рассмотрено дело о Гэнэнпил и ее доброе имя было восстановлено.