«Башни мировой революции» Марии Сахьяновой. Часть I
АРД представляет эссе Сергея Басаева о жизни известной революционерки с неоднозначной биографией Марии Сахьяновой.
«Бурятский Брежнев» и чувашская интеллигенция
Свое нынешнее название улица Сахьяновой (бывшая часть улицы Ключевской) в Улан-Удэ получила в последние годы партийной карьеры многолетнего лидера республики, первого секретаря Бурятского обкома КПСС Андрея Модогоева. «Бурятский Брежнев» сразу же после того, как в январе 1981 года в Москве скончалась дожившая до глубокой старости и почти забытая на родине при жизни пенсионерка союзного значения Мария Михайловна Сахьянова, счел своим долгом увековечить ее имя. Невзирая на мнение партийной элиты и интеллигенции Чувашии, которая до самых последних лет жизни той, чьей карательной рукой в 30-е годы в Чебоксарах осуществлялись партийные чистки и классовый террор, поминала ее недобрым словом.
В середине 80-х годов мне довелось быть в гостях у востоковеда-арабиста, члена Союза писателей Чувашии и будущего президента Чувашского национального конгресса Атнера Хузангая. Сын классика чувашской литературы Петра Хузангая, женатый, кстати, на бурятке, за чаем и коньяком рассказывал травмирующие нежную душу юного исследователя подробности из практики сталинского террора. А также о том, например, что после смерти Сталина чувашские руководители долгое время добивались «справедливого возмездия» для спокойно проживавшей в то время в Москве и отошедшей от активной деятельности персональной пенсионерки союзного значения Марии Михайловны Сахьяновой. О том, кто такая Мария Сахьянова, я до этого не знал и простодушно считал, что научный институт, в котором я тогда работал, стоит на улице, названной в честь «народной» балерины Ларисы Сахьяновой. Как оказалось, племянницы знаменитой революционерки.
Позже не раз доводилось слышать о довольно распространенной в СССР практике, когда в среде нацменов (ленинский термин, обозначающий национальные меньшинства) террор против одних этнических элит проводился представителями других нацменьшинств.
Жизнь Марии Сахьяновой – это пример трагедии и жизненного краха фанатиков-революционеров, для которых высокие идеалы и очищающая стихия революции обернулись не возвышающей душу подлинной свободой и установлением «царства справедливости», и даже не героической смертью за счастье народа. А совсем даже наоборот. Революция породила новую смертельно опасную борьбу за власть между своими же соратниками, кровавую практику репрессий против собственного народа и страх за себя и за близких людей. Доживших до старости робеспьеров часто ждало забвение, унизительные хлопоты за льготные пайки и персональную пенсию. И это в лучшем случае. Поскольку именно такие люди часто сами оказывались в пыточных камерах и расстрельных подвалах НКВД или в концлагерях.
Первый учитель видел в будущей революционерке миссионера
Мария Сахьянова родилась 5 января 1896 года в улусе Шибертуй Балаганского уезда Иркутской губернии в многодетной бурятской семье. С детства она отличалась умом и твердым характером. В 1906 году ее отдали учиться в Бильчирское двуклассное училище, где в то время работал заведующим известный российский этнограф, собиратель фольклора Матвей Хангалов.
К тому времени Матвей Николаевич уже имел известность среди ученых и путешественников, успел издать три научных сборника бурятского фольклора. По рекомендации известного сибирского общественного деятеля, бывшего политкаторжанина Григория Потанина Хангалов стал действительным членом Русского географического общества. К работе учителя в народной школе в Бильчире он вернулся после продолжительного пребывания под надзором полиции, длительного судебного следствия и «отсидки» в течение почти года в Балаганском тюремном замке. Как выяснилось во время следствия, Хангалов должен был пойти за решетку за банальную «уголовщину», выразившуюся в револьверной стрельбе в ходе межклановых разборок в бурятской среде, связанных с дележом власти и влияния в родовой управе, административной единице в системе бурятского самоуправления.
Именно Матвей Хангалов, испытывавший тогда личный кризис из-за «подлости окружающей жизни», тем не менее, разглядел в маленькой Марии тот потенциал, благодаря которому она смогла бы стать и выдающимся ученым, и успешным миссионером. Напомним, что семья Хангаловых исповедовала православие, а отец Матвея, известный улигершин-сказитель Николай Хангалов был активным членом православного миссионерского общества. Благодаря Матвею Хангалову и другим учителям-бурятам, собравшим деньги для поездки девушки на учебу в столицу, юная Мария Сахьянова в 1915 году после окончания Бильчирского училища и Малышевской церковно-учительской школы, отправилась из своего улуса прямиком в Северную Пальмиру.
В Петрограде: влияние масонов и большевиков
В столицу империи, переименованную тогда из Петербурга в Петроград на волне патриотических антигерманских настроений, имевших место в русском обществе после начала Второй Отечественной войны (именно так в российской официальной печати называли Первую мировую войну), Мария Сахьянова прибыла осенью 1915 года. Ей тогда было уже 19 лет. В том же году она поступила вольнослушательницей на высшие женские курсы имени Лесгафта, где девушке предстояла учеба сначала на двухгодичных образовательных курсах, а затем – на одном из трех специализированных факультетов (физического образования, естествознания, историческом). Всего курсистки должны были обучаться четыре года. Напомним, что тогда женщинам в России доступ в университеты был закрыт, а получить высшее профессиональное образование они могли только на этих и подобных курсах (Бестужевских, Владимирских), а также в Смольном институте для благородных девиц.
В школе главным интересом Сахьяновой были отечественная и всеобщая история, а также русский язык и литература. То есть, под влиянием своего первого учителя Матвея Хангалова Мария была явным гуманитарием. На курсах Лесгафта кроме гуманитарных дисциплин девушкам давали также основы экономических знаний. Не чужды были сокурсницам Марии Сахьяновой и религиозные искания в виде занятий в новомодных тогда обществах и кружках, которых сложно было назвать не только церковными, но и вообще православными.
С 1916 года Мария посещает не только занятия на женских курсах, но и заседания разных секций Религиозно-философского общества (РФО) Петрограда, где властителями дум тогда были видные русские масоны Александр Мейер и Георгий Федотов, поэты-символисты Владимир Соловьев, Зинаида Гиппиус, Дмитрий Мережковский, Андрей Белый и Александр Блок. На собрания кружков и секций РФО любознательную Машу Сахьянову занесло вместе с ее подругой, тоже курсисткой Соней Батуриной.
Деятельная и энергичная натура заставила девушку пойти еще дальше в отрицании традиционных ценностей. Параллельно с религиозно-философским обществом Мария посещает и собрания студенческой марксисткой группы, где преобладали юноши. Заканчивается это крамольное увлечение тем, что в январе 1916 года, когда ей только что исполнилось 20 лет, Сахьянова вступает в партию большевиков и становится активисткой Петербургской организации этой ультрарадикальной антиправительственной партии. Эта хрупкая девушка стала первым среди бурят большевиком.
Напомним, что все политически активные бурятские деятели, в первую очередь лидеры национально-демократического движения бурят Цыбен Жамцарано, Базар Барадийн, Михаил Богданов, Элбэк Ринчино и все их соратники были членами самой старой в России революционной партии эсеров. В дальнейшем, после демократической революции 1917 года, у бурят стали появляться и анархисты, и социал-демократы (включая большевиков), но крестьянская партия эсеров имела в этой среде почти безраздельное влияние.
Новоиспеченную большевичку-бурятку все больше увлекает стихия борьбы. Она помогает работе Красного креста в поддержке политических заключенных и ссыльных, состоит в легальной больничной кассе Путиловского завода. Но какой же ты революционер, если не сидел в тюрьме! И вот уже в декабре 1916 года Мария Сахьянова оказывается в застенках Петроградской женской тюрьмы. Оттуда ее освободили по амнистии в марте 1917 года, сразу же после революции и свержения монархии в России.
Из тюремной камеры, где она окончательно попадает под влияние марксистских идей, Сахьянова выходит настоящим революционным фанатиком с горячим желанием «разрушить старый мир». Петроград, столица самой свободной в мире страны – Российской республики, закружил ее в вихре событий Революции. К этому времени относится и первое в ее жизни продвижение вверх по партийной линии. 21-летнюю Марию Сахьянову избирают секретарем 3-го Петроградского районного комитета партии большевиков. Всего к тому времени в городе было шесть большевистских райкомов.
В апреле 1917 года Мария участвует в организации встречи на Финляндском вокзале знаменитого «запломбированного вагона», беспрепятственно, через все границы и линию фронта доставившего в Россию лидеров русских большевиков, включая Владимира Ленина. Во время революции они в полном составе находились в эмиграции и в свержении старого режима, собственно, не участвовали. Со всей Европы немцы собрали их в один поезд, снабдили деньгами «на организацию прогерманского переворота» и отправили по специально организованному германским командованием «коридору» прямиком в бурлящий Петроград.
Мария была участницей этой исторической встречи и трепетной слушательницей знаменитой речи ее кумира, произнесенной Лениным «с броневика»! В том же месяце на 7-й партийной конференции большевиков она внимала не менее знаменитым ленинским «апрельским тезисам», ставящим перед партией следующую цель. Вооруженным путем взять в России власть, которая «плохо лежит»!
И вот уже весной бурного 1917 года так и не доучившаяся бывшая курсистка Мария Сахьянова возвращается из Петрограда на родину в Иркутск. Делать свою революцию. И главное, сделать из бурят большевиков.
Фото: letopisi.ru
В сюжете: Мария Сахьянова