Бурятия на фоне украинских событий: эхо мира

Поводы и причины внимания к бурятам всякий раз были довольно разными, подчас неожиданными, что называется, из серии «внезапно». Подчеркнем, что речь идет о периоде приблизительно с конца ноября 2013 года, т.е. ДО получившего известность с оттенком скандала скромного митинга в столице Улан-Удэ.

Первые ласточки

Одним из первых оказался респектабельный Financial time, который в декабре мимоходом упомянул бурят в статье об успехе миссии путинского советника Глазьева, отговорившего Януковича от евроинтерграции. Что интересно, упоминание было подано как иллюстрация мнения русских националистов. Дескать, множество русских воспринимает Северный Кавказ, скорее, как заграницу, чем часть своей страны, тогда как Украина видится им больше частью России. Отсюда мысль плавно перетекла к другим мнениям русского наци-крыла, среди которых прозвучала старая идея о том, что славянское большинство в РФ лишено государственности, в отличие от мусульман-татар и бурят в Сибири. В январе на украинских сайтах, в том числе на сайте самого Майдана, вспоминали убитых неонацистами в Москве бурят Сергея Николаева и Баира Самбуева. Чуть позже в том же месяце была опубликована статья Пола Гобла «Нерусские в Российской Федерации сражаются на два фронта в языковой войне». В частности, там рассказывалось о тяжелой ситуации с бурятским языком и констатировалось, что буряты и удмурты на текущий момент оказались на передовой линии борьбы за язык. Довольно подробно в статье были описаны инициативы и проекты бурятских деятелей в YouTube, обращения к Наговицыну и многое другое, известное жителям Бурятии. Автору показалось примечательным, что бурятские языковые инициативы обращены не только к населению республики, но и к бурятам двух автономных округов, «присоединенных Путиным к более крупным субъектам с русским большинством».  Статья впервые вышла в блоге на сайте Jamestown Foundation, но автор также имеет свой блог «Окно в Евразию» Window on Eurasia. Что касается сайта J и всего проекта, то он характеризуется как «ведущий поставщик исследований и анализа конфликтов и нестабильности в Евразии», а привлекаемые им авторы, как «интеллектуальное ядро, включающее бывших высокопоставленных госчиновников и военных, политологов, журналистов и экономистов». Гобл — вполне под стать сайту — не совсем рядовой колумнист и блогер, коих ныне — миллионы, а довольно заметная персона в определенных кругах. По некоторым (непроверенным) сведениям, он в свое время был специальным советником (по национальным вопросам на территории СССР) госсекретаря США Джеймса Бейкера в 1989-1992 годах, и какое-то время работал аналитиком в ЦРУ. Имеет награды трех прибалтийских республик за содействие восстановлению ими независимости. Статья Гобла, цитаты из нее и ссылки на нее, а также отдельные мотивы, очевидно берущие корни в этой публикации, появлялись на нескольких или даже многих ресурсах. Изначально в тексте автора не проводилось никаких аналогий с Евромайданом или иными событиями в Украине, зато в более поздних упоминаниях других авторов такие аналогии или увязки порой делались. Причем, как ни странно, это редко связывалось (точнее, в обнаруженных комментариях, вообще, не связывалось, но не исключены и не попавшие в поле зрения) с языковыми проблемами востока и юга Украины, но приводилось как косвенный пример нерешенных внутренних российских проблем, которые по идее должны были бы заботить руководство России, как минимум, не меньше ситуации в Киеве.

«Буряты крепче!», особенно на Т-34

Бурятская тематика на фоне возвращения Крыма поначалу ознаменовалась курьезами. Уже в конце февраля на англоязычных форумах появились сообщения с информацией об «опознании» бурятских лиц в некоторых солдатах, взявших под контроль государственные и военные объекты в Крыму. Это полушуточное поветрие выискивать монголоидные глаза за закрытыми масками лицах бойцов спецназа началось задолго до нашумевшего в том числе в Бурятии интервью добродушного солдата в новенькой форме и сразу приняло «бурятскую направленность». Выражение «буряты крепче (точнее, «самые крепкие»)» (Buryats strongest), появившееся под одним из фото с хорошо экипированным солдатом в Крыму, чуть не стало мемом. Фраза пользователя, впервые написавшего ее, полностью звучала как «Россия крепка, а буряты крепче!». При этом осталось неизвестным, какой именно смысл автор в нее вкладывал, но позднее ее применяли в основном в порядке шутки относительно заверений официальных лиц РФ о том, что крымские «зеленые человечки» не являются военнослужащими российской армии. То есть получалось, что азиаты в масках как бы не россияне, а некие абстрактные «буряты», своей крутой экипировкой действительно мало напоминавшие привычный образ российского солдатика. Ничего особенно примечательного в скоротечном увлечении, в общем-то, не было, кроме вопроса о том, почему именно буряты вспомнились пользователям различных ресурсов в самых разных странах. Здесь мнения расходились от тезиса о том, что бурят просто-напросто достаточно много в российской армии, до соображения о том, что буряты, активно осваивающие западные регионы РФ и зарубежья, понемногу становятся узнаваемым брендом азиатской части России. В тот момент, когда в сеть попало знаменитое интервью, на англоязычных обсуждениях добряка сходу без всяких сомнений окрестили бурятом. Единственное, о чем все еще время от времени продолжаются вялые споры, это определение ресурса, на котором впервые всплыло «опознание бурят». Не вдаваясь в конкретизацию, можно отметить, что многие полагают несомненным первичное появление «крепких бурят» на зарубежных сайтах, откуда поветрие перешло в рунет. Другой вопрос, кем были первые англо- франко- и германоязычные специалисты по распознаванию бурятских глаз — бурятами, живущими за рубежом и хорошо владеющими иностранными языками, или то были собственно американцы, британцы, французы и немцы? Один из участников обсуждений сам признавался в том, что он наполовину бурят, со смайликом добавляя “Buryats strong indeed” («буряты действительно крепче»). Другой по некоторым признакам выглядел русским из Улан-Удэ. Однако эти люди не числятся в рядах первооткрывателей крепких бурят в хорошей экипировке. До бурятской же прессы мимолетное увлечение участников военно-любительских форумов добралось только в первых числах марта. В конце концов, под занавес модного поветрия 8 марта на французском Атлантико появилась заметка, не без ехидства и передергивания «анализирующая» высказывания генсека НАТО Расмуссена, попутно называя его менеджером военного магазина. Организации, мол, нужно усиление военного потенциала, и, вообще, новые вторжения (буквально — le déferlement «потоп», «наводнение») бурят и других монголов на Т-34 (советский танк времен Второй мировой) и с ножами в зубах могут состояться уже в течение наступающего лета. В данном случае, можно верить, что появление именно бурятского персонажа на танке вызвано недавними фотографиями и видео под слоганом «Буряты крепче». Но, кроме того, фраза несколько напоминает пропагандистские завывания времен Третьего рейха, первое время строившего аллегорический образ «монгольской опасности» с Востока.

В Европе целый месяц любовались контуром Бурятии

С начала марта обозначились совершенно другие, более серьезные, тренды упоминаний. Общий их смысл сводился к вопросу о том, что теперь вправе предпринять автономные республики РФ, в частности, Бурятия. При этом, среди всех автономий, входящих в состав Российской Федерации, Бурятия в найденных публикациях упоминалась, если и не чаще других, то уж в первой тройке — точно. Частотность появления Бурятии, кроме прочего, обусловливалась тем, что другие лидеры упоминаний оказались «плавающими», на месте Татарстана нередко оказывалась Карелия, на месте Чечни — другие северокавказские республики, или просто Северный Кавказ. В аутсайдерах числились автономии башкиров, тувинцев, калмыков, исчезнувшая автономия немцев Поволжья, о которой вспомнили, видимо, в связи с озвучиванием идеи ее восстановления, что по времени совпало с крымскими событиями. В случае с упоминаниями Бурятии в контексте крымских событий преобладали (помимо англоязычных) украинские, крымско-татарские, турецкие, польские и французские ресурсы. В Украине некоторый резонанс имел митинг демократической оппозиции в Улан-Удэ, провозгласивший солидарность с Украиной. В дальнейшем многочисленные выступления политиков и МИД Украины, призывавших Россию подумать о собственных национальных проблемах, иллюстрировались картой Федерации с выделенной территорией Бурятии. Эта взятая из Википедии карта, по какой-то причине приобрела невероятную популярность и на некоторых респектабельных сайтах (в т.ч. сайтах крупнейших информационных агентств) ею иллюстрировали вообще любые статьи, в которых хотя бы отдаленно и косвенно упоминалась Россия.  Практически в то же время на польских сайтах появилась другая карта, где наряду с Бурятией были выделены Карелия и Татарстан. Карта снабжалась подписью «А что же Бурятия, Карелия и Татарстан?». Как карта, так и аналогичные вопросы с краткими рассуждениями на тему, появились на нескольких онлайн-ресурсах Польши. Бурятия в списке потенциальных последователей Крыма обычно шла впереди. Также в этом ключе на первом месте Бурятия упоминалась на англоязычных сайтах, поддерживающих Евромайдан. В комментариях к публикации во французской «le Figaro» появлялись высказывания в духе: «...если Путин ослабит (бросит) поводок для чеченцев, бурят, татар, башкиров, прозвучит независимость и мы посмотрим на его реакцию (особенно, если Турция или Саудовская Аравия пошлют туда войска и организуют референдумы за 15 дней)...». Этот текст написан французом, но вообще со времен войны с Грузией тенденцией стало активное присутствие россиян в комментариях к онлайн-изданиям на основных европейских языках. Они высказываются по ключевым политическим вопросам, стремясь создать или изменить общий фон мнений аудитории того или иного сайта, блога или форума. Например, россиянин писал в комментарии к статье в кубинской «Granma»: «...Ощущение внутренней силы, надежды, веры и гордости за то, что мы также россияне. И не важно, кто были наши предки: украинцы, татары, евреи, буряты или узбеки...». Статья в газете кубинских коммунистов, между тем, сама по себе полна той же риторики, что и российское телевидение, например, дважды в адрес украинских политических сил используется термин «неонацизм». Надо отметить, что многие сайты и сми, например, польский «Nasz Dzeinnik» или «Daily Maverick» из ЮАР, упоминали Бурятию вне контекста предположительного следования примеру Крыма, как образец автономии, наряду с Чечней и Татарстаном (здесь Бурятия идет третьей), которому теперь уподобится Крым. Подчеркивается, что законодательство РФ не предусматривает выхода автономий из ее состава, иногда присутствуют пространные рассуждения о сложности политического мироустройства, изменения границ и т.д. Турецкие и крымско-татарские ресурсы упоминали Бурятию, в основном, нейтрально в том же контексте, но почти всегда на первое место выдвигали тюркские регионы РФ. Отдельные турецкоязычные сайты отходили от нейтральных интонаций, но это, как правило, оказывались маргинальные ресурсы, зарегистрированные вне самой Турции. Крымско-татарские сайты время от времени поднимают вопрос о процедурах предоставления турецкого гражданства, о практике двойного гражданства в РФ, о наличии множества тюркских народов в составе РФ, и также иногда упоминают бурят. Надо отметить, что тут сказывается не только слабая информированность о языковой принадлежности бурят. В Турции общераспространенной тенденцией является восприятие монгольских народов близкородственными; даже полтора года назад раскрытая тайная организация высших турецких офицеров называлась «Эргунэ кун», по названию местности, где укрывались предки онон-керуленских монголов в раннем средневековье.

***

В данном обзоре не было цели установления точных дат, статистики и первоисточников, была лишь задача уловить общий тренд, причем с упором на ресурсы, которые заведомо не специализируются на наших региональных вопросах. Было интересно посмотреть, как формируется фон упоминаний Бурятии в Интернете на сравнительно популярных и посещаемых сайтах, блогах, форумах. За исключением сайта Jamestown Foundation, не относящегося к данной категории, о бурятах и Бурятии судят в основном по расположению на текущей политической карте. Фон оказался таков, что Бурятия теперь привлекает к себе внимание, или служит полуабстрактным иллюстративным примером, намного чаще, чем десятилетие тому назад. В то же время, уровень познаний зарубежной аудитории о Бурятии оставляет желать лучшего. Так, в абсолютном большинстве случаев упоминаний в связи с крымскими событиями, Бурятию приводили как пример автономии, которая теоретически теперь имеет моральное право на такое же определение своей судьбы, как крымчане. Нигде не прозвучало отсылок к истории сталинской аннексии трети территории Бурятии, и лишь один раз были упомянуты слияния автономных бурятских осколков с соседними областями, населенными русским большинством. Тем самым, становится очевидным, что реальные проблемы бурят в глазах зарубежных политиков, общественных деятелей, журналистов подменяются абстрактными «возможностями», среди которых на первое место выходит независимость Бурятии. Конечно, глупо было бы обвинять публицистов из Восточной и Западной Европы в намеренном создании искаженного представления, если такая картина проецируется просто слабой информационной работой самих бурят в самой Бурятии, не говоря о зарубежье. В нашем собственном медийном пространстве вместо темы отторгнутых бурятских земель переживали о правах на Крым давно сгинувшей Монгольской империи. Тема воссоединения бурят звучала слабо, хотя некоторые признаки показывают, что почва для нее готовится. На данный момент в поддержку возвращения Крыма выступило достаточно заметное количество представителей политических сил и общественных организаций Бурятии. Логично было бы ожидать от них соизмеримой поддержки возвращения трети территории и народа республики, отторгнутых Сталиным в 1937 году. Навряд ли все «засветившиеся» политики и общественники захотят выглядеть носителями двойных стандартов, когда речь идет о национальных интересах их собственного народа. Пока же остается признать, что информационный повод для озвучивания реальных проблем бурятского народа оказался неиспользованным и полностью заглушенным нелепыми абстракциями, чему, возможно, способствовали, помимо многих других факторов, и интерпретации отдельных высказываний на митинге демократической оппозиции в Улан-Удэ. Тема данного митинга и отклики на него в зарубежных сми в данном обзоре намеренно не затронуты, но следует признать, что он также сыграл свою роль в повышении частотности упоминаний Бурятии.