Алексей Цыденов: объем инвестиций в Бурятии за последние годы — порядка 640 млрд рублей

Инвестиционный портфель Бурятии

— Алексей Самбуевич, каков объем инвестиционного портфеля Бурятии на сегодня, какие проекты вы бы выделили?

— Объем инвестиций, вложений в основной капитал за последние годы — за период действия национальных проектов — составил порядка 640 млрд рублей. На период 2025–2030 годов мы примерно столько же закладываем — порядка 650 млрд рублей, без падения. Есть достаточно дорогостоящие проекты — это, например, строительство Мокской гидроэлектростанции. В прошлом году на Восточном экономическом форуме мы подписали соглашение. Речь о каскаде Мокская, Ивановская ГЭС — они вошли в генеральную схему развития электроэнергетики в стране. Сейчас идет предварительная проработка, стадия формирования ТЭО. Проекты дорогостоящие, поэтому пока не бежим впереди паровоза.

— На какой ВРП рассчитываете по итогам 2025 года?

— По валовому региональному продукту (ВРП) мы растем ежегодно. Сложно спрогнозировать по текущему году, потому что ситуация разнонаправленная: где-то предприятия устойчиво работают, где-то рентабельность снижается. Вызов на сегодня — это, конечно, высокие процентные ставки.

— Улан-Удэнский авиазавод — флагман промышленного производства в Бурятии. Каковы успехи предприятия?

— Начали выпуск нового вертолета Ми-171А3. На сегодня это лучшая машина по грузоподъемности, дальности, с повышенными эксплуатационными характеристиками, повышенной скоростью. У вертолета два двигателя: если один по каким-то причинам выходит из строя, он может продолжить взлет на одном двигателе. Очень много заложено в части безопасности. Один из плюсов — большая емкость, это более 30 человек. Эдакий очень комфортный "летающий автобус". Заказы есть по линии "Газпрома", авиакомпании "Аврора", которая летает на Дальнем Востоке. Другие направления также есть. Безусловно, это гособоронзаказ. Завод работает, загружен полностью.

— Ваши ожидания от площадки Петербургского экономического форума? Какие соглашения планируете заключить?

— Уже подписано соглашение с компанией "ВодоходЪ", которая заходит к нам на Байкал — строит круизные суда для курсирования по озеру. Коллеги уже строят судно. В планах два судна, объем инвестиций — порядка 4 млрд рублей. Наша задача — обеспечить причальную инфраструктуру. Частично причалы есть, но где-то еще требуются вложения. Сейчас считаем, сколько все это стоит, работаем над источниками финансирования. Есть поручение президента России [по развитию туризма на Байкале], создана специальная рабочая группа под руководством Игоря Евгеньевича Левитина, так что мы активно в этом направлении работаем.

Байкал — центр развития туризма

— Особая экономическая зона "Байкальская гавань". Там тоже большой объем инвестиций заявлен. На какой стадии проекты резидентов?

— Бурятия еще ведь входит в федеральную программу "Пять морей и озеро Байкал"?

— Да, мы вошли в программу. Наш проект утвердил президент России Владимир Владимирович Путин, и мы на сегодня с этим проектом впереди всех включенных в данную программу — по проценту реализации, по привлеченным инвесторам. Все земельные участки у нас не просто перспективные, а уже розданы инвесторам. Общий объем заявленных инвестиций — порядка 100 млрд рублей. В этом году выделяется финансирование на строительство электрической инфраструктуры. За счет поддержки, которую мы получаем от [вице-премьера, полномочного представителя президента России в Дальневосточном федеральном округе] Юрия Петровича Трутнева, по линии дальневосточных механизмов поддержки в этом году сдается подстанция и электролинии для проекта на Байкале, который реализует "Космос Отель Групп" (CosmosHotelGroup).

— На Байкальской природной территории есть ограничения, до сих пор существует правовая коллизия, которую вы пытаетесь разрешить. Успешно?

— Часть нормативных вопросов решилась, часть — в законопроектах. Есть поручение президента России по актуализации законодательства. И правительство РФ, и Госдума сейчас в этом направлении работают. Поэтому тут тоже ничто не стоит на месте. Все движется.

Запасы редкоземельных металлов

— Алексей Самбуевич, президент России поручил создать цепочки полного цикла разработки месторождений твердых полезных ископаемых, в том числе редкоземельных металлов. Актуальна ли тема для Бурятии?

— По редкоземельным металлам мы заинтересованы. У нас есть определенный набор редкоземов. Литий. Он в достаточно труднодоступном месте, но мы с Росатомом тему рассматриваем. Решения, входить или не входить, пока еще нет. Это достаточно сложное месторождение. В первую очередь по удаленности, отсутствию инфраструктуры — энергетической, транспортной и прочей.

— Да, дорого заходить. Но рассматриваем все равно.

— А еще есть месторождения, которые планируется осваивать, изучать сейчас?

— Изучаем. У нас есть идея, но там вопрос подтверждения запасов. Есть разные редкоземельные металлы. Поэтому работа ведется. У нас бериллиевое месторождение заработало. Это Ермаковское месторождение. Там работы ведутся, объем инвестиций — порядка 14 млрд рублей. В следующем году выходим на промышленное производство, промышленную добычу. Это уникальное месторождение, лучшее в России. Там тоже все идет строго по графику, никаких отставаний нет. Все по плану.

— Есть еще Никольское месторождение каменного угля.

— Да. На Никольском коллеги уже вышли на 7 млн тонн добычи. План — дойти до 10 млн тонн. Все работает. В настоящее время основные вопросы связаны с объемом вывоза, с пропускными способностями железной дороги. Сейчас мы идем достаточно стабильно, погрузка без прироста, но на уровне — скажем так, без падения. И ждем, когда будут завершены работы по реконструкции второго и третьего этапов Восточного полигона. Тогда добавятся пропускные способности.

Запрет на майнинг в Бурятии

— Ситуация с дефицитом электроэнергии. Он есть?

— Дефицит электроэнергии у нас есть, точнее — дефицит генерации. И это еще вопрос состояния сетевого хозяйства. У нас дефицит в целом — около 690 МВт. Минэнерго включило все наши потребности в Схемы и программы развития электроэнергетических систем России (СиПР).

— А альтернативная энергетика?

— Тоже развиваем, да. Но альтернативная энергетика — к сожалению, не скажешь, что она надежная и эффективная в наших условиях. Мы за традиционную энергетику, двигаемся в этом направлении. У нас сейчас реализуется проект модернизации ТЭЦ-2, строится дополнительно порядка 200 МВт электрогенерации. Также ждем конкурс: Гусинозерская ГРЭС компании "Интер РАО" планирует выходить на конкурс со строительством новой генерации.

— Бурятия — в зоне запрета майнинга. Как вы видите эту ситуацию? Ваша позиция?

— На сегодня у нас один объект компании BitRiver на 100 МВт, который построился, но не введен в эксплуатацию. Нет решения по допуску. Зимой они не работали, сейчас решается вопрос, как быть дальше. Сейчас на уровне Минэнерго рассматриваются разные подходы. Я считаю, что майнинг сам по себе, когда он идет в кооперации в целом с энергопотреблением региона, это неплохо. Но здесь важен вопрос режимов и периодов использования. Мы понимаем, что для нас промышленность, туризм, социальная сфера несут больше отдачи, чем майнинг. И приоритет выделения мощностей по электроэнергии все-таки отдается этой сфере. Майнинг менее приоритетен. Но это тоже вид деятельности, это рабочие места, налоги, дополнительные доходы для электросетевого хозяйства, для электрогенерации. На фоне дефицита электроэнергии майнер может работать лишь тогда, когда в сети нет потребления — то есть ночью или в определенное время: летом или в межсезонье, в выходные и так далее. Все равно это доход. Поэтому у нас предложение — юридически прописать, закрепить: первое, что под майнинг не блокировать мощности — чтобы юридически они были высвобождены для прочих потребителей. Во-вторых, майнер имеет право работать в период, когда в сети есть свободные мощности.

— Это нужно на федеральном уровне делать?

— Безусловно, на федеральном уровне. Это федеральное нормативное регулирование. И мы при возможности готовы такой эксперимент провести у себя.

Предложение для регионов

— Алексей Самбуевич, вы являетесь руководителем рабочей группы Госсовета по направлению "Транспорт". И вы предлагали в качестве дополнительного источника доходов для субъектов РФ ввести плату за проезд грузовых машин. Сейчас уже ведется законотворческая работа по данному вопросу?

— В законодательстве есть норма, существующая более 10 лет, она не новая и предусматривает право субъектов РФ устанавливать плату за проезд грузовых машин по региональным дорогам. Но сейчас нет нормы в части муниципальных дорог. Дороги агломераций — это пересечение региональных и муниципальных трасс. И в этой части нужно совершенствовать законодательство, чтобы была возможность на единую сеть вводить единую плату. Но это должно быть право, а не обязанность. То есть каждый регион, во-первых, принимает свое решение — вводить или не вводить плату, каков ее размер, устанавливать ли льготные категории для социальных строек, допустим, для проезда мусоровозов. Речь о гибком механизме.

Во-вторых, введение платы должно быть только после оценки эффективности. Чтобы не получилось так, что плату ввели, с людей деньги берут, а сами расходы на администрирование сопоставимы со всем объемом доходов. Все-таки должна быть экономическая эффективность и социальная справедливость. И следующий момент — это цифровизация процесса, так как создание считывающей инфраструктуры — большие деньги. Эффективнее применять тахографы, привязанные к ГЛОНАССу.

— Будет ли регионам обеспечен доход?

— Мы смотрели, у кого какие доходы будут. Разница есть — в зависимости от дорожной сети, от грузового трафика. У кого-то за год может быть предварительно всего 50 млн рублей, у кого-то — под 3 млрд рублей. Очень разная ситуация в каждом регионе, поэтому этот вопрос еще требует дополнительной работы — вопрос требует технического решения, нормативного, экономического обоснования, принятия на региональном уровне. Средства в любом случае пойдут в региональный дорожный фонд, на те же дороги. Задача — обеспечить более качественное, более эффективное содержание дорог в нормативном состоянии. Это ключевая задача.