Халатность, самолюбие и привычка к иждивенчеству. Почему "горькая правда" Монгольской возвышенности остается её спутником. Часть 2-я
Кормильцы Монголии - кто они.
Новый кормилец – Россия
Китай, считавшийся последней азиатской опорой, с середины 19-го века стал мишенью для всё более расширяющего процесса европейской индустриализации. Новая империалистическая Япония в 1895 году начала войну против Китая, а в 1905-м против России. В 1907 году Россия и Япония заключили тайный договор, договорившись поделить территории своих влияний. Маньчжурия и Внутрення Монголия отошли Японии, а Внешняя Монголия - России. Вот так появился прообраз сегодняшней Монголии.
Маньчжурская династия Цин в Китае пришла в упадок. Значит, остались монголы без кормильца. Под нажимом России в 1915 году Внешняя Монголия, хотя и была сюзереном Китая, получила автономию с полноправным влиянием на неё со стороны России. Это означало появление нового, после маньчжуров, кормильца. В первую очередь Россия одолжила Монголии несколько миллионов рублей. На них построили огромную статую бога Жанрайсага, в Германии и Китае заказали по 10 тысяч латунных статуэток бога Аюуш. В Непале заказали статуи божеств более метра высотой. Эти статуэтки божеств были сделаны вручную способом ковки. Поэтому, возможно, монголы называют страну Непал – Балба /балбах – по монгольски означает бить или ковать/.
Так как одолженные деньги тратились без всякого контроля, то в Монголию из России был командирован чиновник Козин, отвечающий за финансы. Как отмечал Коростовец, монгольский военный министр, встретившись с Козиным, попросил у него казенных денег. На вопрос “Для чего?”, министр ответил: “Мне понадобилось немного денег”.
Когда в России к власти пришли большевики, они дали Монголии 3 миллиона рублей на нужды революции. Так как за эти деньги отвечал в основном Ринчино /Элбэгдорж Ринчино/, то в какой-то период времени он слыл ханом Монголии. С этого момента и начали монголы постоянно просить у советской России деньги. А те взамен продвигали свою идеологию и разные коммунистические эксперименты.
С одной стороны, Монголия являлась буфером, отделяющим Россию от Японии и Китая, а с другой стороны - безлюдной степной территорией, подходящей для ведения боевых действий. И поэтому в 20-м веке советские войска 3 раза дислоцировались на территории Монголии. Взять к примеру битву на Халхин-голе. Японии не собиралась завоевывать Внешнюю Монголию. Она была единственной страной в мире, которая выразила готовность признать независимость Монголии в случае признания государства Маньчжоу-го. И из-за того, что Маньчжоу-го было спорным вопросом у границ Монголии, Советский Союз и Япония померялись силами в районе Халхин-гола. Премьер-министр Гэндэн говорил: “Если хотят, то пусть воюют русские и японцы, зачем втягивать не имеющих к этому никакого отношения Маньчжоу-го и Монголию”.
Официальное признание независимости Монголии в 1946 году было связано с ее географическим расположением, делающим страну буферной зоной, отделяющей Россию от Китая и Японии. И эта независимость была благодарностью за принятие идеологии, общественной системы соседней страны и безоговорочного послушания.
Возможно, единственным периодом времени, когда Монголия, в смысле экономики, существовала за счёт своих сил и возможностей, был период 2-ой Мировой войны. Ощущался дефицит во всём, даже табак пробовали выращивать сами. После войны, когда Китай стал коммунистической державой, появились благоприятные условия получать экономическую помощь и кормиться с двух сторон. Когда наши соседи с конца 50-х годов начали конфликтовать между сообой, то возникли ещё более благоприятные условия. За счёт китайских льготных кредитов в размере 190 миллионов рублей в сегодняшнем Улан-Баторе и Налайхе были сданы в эксплуатацию многие объекты. Тогда с севера стали поступать кредиты, превыщающие предыдущие.
В силу холодной войны
С 60-х годов отношения между двумя соседями обострились и перешли в состояние холодной войны. В Монголии расположился 100-тысячный контингент советских войск. Из Советского Союза стали поступать огромные инвестиции и вскоре более 70 процентов монгольского производства стали опираться на кредиты. За каждую плановую пятилетку Монголия получала 3 миллиарда переводных рублей, и к 1990 году эти долги достигли 9,8 миллиардов. Хотя это была несуществующая валюта, но, согласно официальному курсу, они составляли 17 миллирадов долларов США. И это за то, что мы даром отдали свои обширные безлюдные просторы под военный полигон.
Тогда куда были израсходованы эти огромные суммы денег в малонаселённой Монголии? Согласно советской политике, экономика Монголии имела важное значение для обеспечения советской армии мясом. Вдоль границ Монголии работали три крупных мясокомбината: Улан-Удэнский, Читинский и Томский. Ещё Сталин советовал увеличить поголовье монгольского скота до 200 миллионов. Из протоколов многих встреч Чойбалсана и Цэдэнбала с советскими руководителями следует, что главной темой их беседы было развитие монгольского животноводства. Хрущёв даже учил Цэдэнбала технологии производства корма для скота. Особо важным для увеличения поголовья скота считали наличие колодцев и зимних стоянок. Таким образом, 60 процентов всех кредитов были направлены на поддержку животноводства.
За короткий срок были вырыты и построены десятки тысяч колодцев и зимних стоянок для скота. Так как всё делалось согласно государственной плановой экономике, колодцы были вырыты вдоль рек, а зимние стоянки построены в каждой горной долине. Такая роскошь не понадобилась полудикому кочевому скотоводству. После приватизации скота большинство из них оказались ненужными и заброшенными. Ненужными оказались также обширная ветеринарная сеть, зоотехническая служба, предприятия по производству кормов и дорогая сеть их доставки. Во всяком случае, средства, израсходованные на кочевое животноводство в период от 1970 по 1980 годы несколько раз превысили саму стоимость общего поголовья скота. Но всё равно поголовье скота не увеличилось и завершили социализм с 20 миллионами голов.
Существует один анекдот, который, вероятно, соответствует истине: «Группа иностранных туристов ехала на автобусе из аэропорта в город. Гид знакомит их с городом:
-С правой стороны обувная фабрика, построенная Чехословакией, с левой стороны деревообрабатывающий комбинат, построенный Польшей, здесь домостроительный комбинат, построенный советскими друзьями, за ним - мебельный завод, построенный Румынией, а дорогу, по которой мы едем, построили китайцы, когда отношения были ещё нормальными...
-А что вы сами построили?
-Мы...? Мы строим социализм.»
На Эрдэнэт и строительство других горнорудных объектов были потрачены только 7 процентов тех огромных кредитов. Почти не строилась значимая инфраструктура. Было построено достаточно предприятий лёгкой промышленности, которые позже не выдержали рыночной конкуренции и обанкротились. Малая оставшаяся часть кредитов была направлена на постройку жилых районов, науку, здравоохранение, и результат был замечательным. Монголы впервые в своей истории стали культурными и цивилизованными, получили современную технику и технологии. За всю историю у кочевников в первый раз появился свой урбанизированный город.
Новые кормильцы
В 1990 году в Монголии победила система демократического государства, страна перешла на рыночную экономику, что было скорее следствием распада коммунистической системы во всём мире, нежели инициативой самих монголов. Хотя монголы смогли с выгодой использовать и этот момент. Но монголы потеряли своего кормильца с распадом СССР, за счёт кредитов Союза страна обеспечивала три четверти отечественного производства. Всё было кончено. В магазинах не стало других товаров, кроме соли. Одно за другим стали закрываться обанкротившиеся предприятия, не способные конкурировать на рынке. В этой стране не было ни единой продукции, которую можно было бы продать за границей. Но был скот, и поэтому смогли пережить голод.
Международные финансовые организации, такие как МВФ, Всемирный банк и Азиатский банк развития сразу приняли Монголию в членство и протянули руку помощи. Новые кормильцы! Эти кормильцы до 2000 года 40 процентов национального производства Монголии обеспечивали за счёт своих льготных кредитов, пожертвований и безвозмездной помощи. Основную помощь оказывала ответственная за Азию Япония. За эти десять лет, кроме долгосрочного льготного кредита в один миллиард долларов, Монголии была оказана равная этой сумме безвозмездная помощь, давались технические советы и оказывалась другая поддержка. К примеру, Франция оказала самую большую помощь в пересчёте на на душу населения. Китайцы несколько раз оказывали безвозмездную помощь. Кстати, была и продовольственная помощь из Тайваня, хотя она и была передана через Комитет Монголии и Тибета. В основном за помощь и пожертвования, направляющиеся в Монголию, отвечали США и Япония, которые много раз организовывали собрание стран-доноров. МВФ, обратив своё внимание на финансово-экономическое регулирование Монголии, взяла руководство в свои руки и научила Монголию политике, соответстующей менеджменту рыночного периода, и вскоре появились первые успехи.
С приватизацией скота сразу начался рост их поголовья. Так как козьий пух был единственной продукцией, которую можно было экспортировать, поголовье коз стало слишком быстро расти. Это начало отрицательно влиять на пастбиша и стало причиной процесса опустынивания. Но благодаря рыночной экономике, пришёл конец дефициту на товары и монголы смогли пережить этот трудный период.
Главной экспортной продукцией Монголии является сырьё и полезные ископаемые. Но из-за неразвитой инфраструктуры и отсутствия выхода к морю, Монголия инвесторов не интересовала. Только за первые 10 лет президенты и премьер-министры официально сделали 200 заявлений, призывая и прося, как внутри, так и за рубежом, инвестировать в горнорудную отрасль Монголии.
Интенсивное развитие Китая начало сильно влиять и на соседнюю Монголию. Три четверти всех медеплавильных предприятий мира сконцентрировались в Китае, что было связано с их политикой привлечения иностранных инвестиций. Ненасытный китайский рынок поглощал всё, что есть в Монголии – железо, цинк, медь, их стоимость возросла. За 10 лет к 2005 году цены на медь выросли в 5 раз, а на уголь - в 8 раз. У Монголии впервые за последние 100 лет появился достаточный доход, чтобы обеспечить все свои внутренние потребности. За 10 лет экономика возросла в 10 раз, что стало мировым рекордом.
В 2008 году весь мир потряс очередной экономический кризис, но благодаря программе МВФ “Стэнд бай” Монголия смогла встать на ноги. Кроме этого, крупные угольные месторождения Австралии, которые обеспечивали рынок Азии, были затоплены в результате наводнений, что стало причиной резкого роста цен на коксующийся уголь. Уголь месторождения Таван толгой, за тонну которого несколько лет назад мы просили 19 долларов, стали отдавать за 130 долларов. Доходы государства превысили запланированную норму. Парламент стал принимать 2-3 поправки в бюджет за год, Монголия не знала, куда направить лишние деньги.
Некий гражданин Швеции Ларсон, который жил в начале 20-го века, прожил в Монголии 35 лет. Он писал в своих воспоминаниях, что “хвастливый монгол - это всё равно, что сумасшедший китаец”. Крупные компании не только Китая, Японии и Кореи, но и Австралии, США, Индии, ощущавшие дефицит угля, стали просить правительство Монголии. Но монголы не стали слушать их и компании на протяжении 4 лет зря прождали ответа. Было и такое, что в Улан-Батор созвали со свех уголков мира на консультацию всех заинтересованных инвесторов и вдруг, сославшись на занятость, переносли встречу на потом. Обычными стали такие явления, как унижение и обман инвесторов, невыполнение своих обещаний, требование взяток. Чем богаче становились монголы, тем больше они стали игнорировать остальной мир, выгонять МВФ и прямо называть иностранных инвесторов грабителями и эксплуататорами. Даже стали сажать за решётку некоторых из них без всякого на то основания, запрещать им выезжать за пределы Монголии, наказывать штрафом из-за необоснованных подозрений. Все это самостоятельно решали аймачные и районные налоговые службы и полицейские отделы. В результате этот процесс стал всеобщим делом и словно грибы после дождя, начали появляться различные НПО в виде семейного бизнеса, главной деятельностью которых был шантаж и нападки на компании. А слабое государство, чтобы принять меры, наборот, наделило их полномочиями и само стало принимать в этом участие.
Монголы стали богатыми, как никогда прежде в своей истории. В 1990 году в Улан-Баторе насчитывалось 3 тыс. автомобилей, 100 из которых были частными. Но разбогатев, граждане Монголии на 7 млрд. долларов купили автомобили, на 2 миллиарда - сотовые телефоны, на миллиард - телевизоры и другую бытовую электронику. Госзакупки превысили разумную норму. Закупки делались без всяких расчётов. Когда министерству финансов стало некуда девать деньги, решили раздать членам парламента по миллиону долларов с правом расходовать их. Депутаты на эти деньги стали строить в своих округах, причем без всяких расчётов, школы, больницы и культурные центры. Не редкостью стали такие случаи, когда в больницах в год рождались 1-2 ребёнка, в школах в одном классе учились 5-7 учеников, тогда как в столице, где живёт почти половина населения страны и которую в парламенте представляет небольшое число депутатов, остро ощущалалсь нехватка больниц и школ, больные лежали в коридорах, а в одном классе сидели до 50 учеников.
В Монголии не кризис, страна просто вернулась на своё прежнее место
Высохли затопленные в результате наводнений австралийские месторождения и цены на уголь снова упали. Борясь с выделениями парниковых газов, китайцы начали закрывать свои угольные шахты. С появлением материала, замещающего медь, цена на неё упала в 2 раза. Также снизился спрос на железо. Внешние долги Монголии превысили 20 млрд. долларов, из которых четверть принадлежала правительству, а одна пятая часть имела отношение к Центральному банку. Иностранные инвестиции приостановились и валютные доходы резко снизились, что стало причиной падения курса тугрика в два раза. Поочередно стоящие у власти стали винить в этом друг друга, что ещё более обострило кризисную ситуацию. Положение страны стало подобно сюжету сказки о золотой рыбке. Там старуха осталась в конце концов со своим разбитым корытом.