Цыбен Жамцарано и панмонголизм
К 350-летию основания Улан-Удэ мы начинаем серию публикаций, посвященных историческим деятелям Бурятии и Сибири, именами которых названы улицы столицы республики. Изучая биографию Цыбена Жамцарано, автор АРД Сергей Басаев задается вопросом: "Нужно ли реабилитировать дискредитированный в 30-е годы прошлого века политический термин "панмонголизм"?
"Панмонголизм! Хоть слово дико, но мне ласкает слух оно..."
(В. Соловьев, стихотворение "Панмонголизм", 1894 г., опубликовано в 1905 г.)
Сегодня имя Цыбена Жамцарано носят две улицы. Одна из них находится в поселке Агинском Забайкальского края, на родине известного ученого, общественного и политического деятеля, другая - в Улан-Удэ, в одном из новых микрорайонов на юго-западе столицы Бурятии.
Какой же урок дает нам жизнь Цыбена Жамцарано, знаменитого исследователя этнографии и фольклора, еще в молодости записавшего и сохранившего для мировой культуры улигер Маншута Эмегенова "Абай Гэсэр", идеолога панмонголизма и одного из создателей современного Монгольского государства, агента русского МИДа и транснационального Коминтерна?
Культурный панмонголизм и "исправление имен"
От "культурного" панмонголизма к политическому. Именно такой путь менее чем за 20 лет прошел Цыбен Жамцарано, а вместе с ним и другие представители бурятского национально-демократического движения начала XX века, - сгинувшие в годы сталинских репрессий Элбэк-Доржи Ринчино и Базар Барадийн, а также погибший в Гражданскую войну бурятский "западник" Михаил Богданов, в прошлом идейный оппонент Жамцарано.
Именно Цыбен Жамцарано в годы первой русской революции 1905-1907 годов на страницах выходившего в Санкт-Петербурге влиятельного общественно-политического журнала "Сибирские вопросы", ставшего с начала революционных волнений "настольной книгой" всех сибирских губернаторов (из него они узнавали о настроениях сибирских "областников" и о самых острых общественных проблемах Сибири), впервые ввел в русский политический оборот термин "культурный панмонголизм".
Что же сегодня мы понимаем под термином "панмонголизм"? Идейную основу национально-освободительной борьбы монгольского народа за создание независимого от Китая Монгольского государства (Монгол Улс)? Движение монгольских народов в разных странах за объединение в составе единой Монголии? Прояпонскую (или пророссийскую) политическую доктрину продвижения национальных (интернациональных коммунистических) интересов Японии (России, СССР) под видом защиты интересов монголов в создании собственного государства? Некую абстрактную "азиатскую угрозу" Европе, воплотившуюся затем в агрессивную паназиатскую доктрину "Азия для азиатов"? Или же просто романтическое движение бурятских "народников" за культурное единство всех монголов на основе общей этнической, языковой, культурной идентичности?
Эти вопросы далеко не риторические, и поэтому предлагаю начать наше эссе с вполне себе конфуцианской процедуры "исправления имен". То есть, с выяснения, а затем и заключения некоего общественного договора (в данном случае между читателями и автором) о том, что и как называть. И хотя панмонголизм принято считать явлением в первую очередь антикитайским, разбирать его начнем вполне себе по-китайски. Кстати, даже китайские коммунисты (да славится в веках имя мудрого председателя Мао!))) каждый очередной съезд своей Компартии Китая (КПК) до сих начинают именно с традиционного "исправления имен".
Панмонголизм - это вам не паназиатизм!
Напомню, что бурятские "народники" (Ц. Жамцарано, М. Богданов, Б. Барадийн, Г. Цыбиков, Э.-Д. Ринчино), которые в самом начале своего движения проповедовали в основном идеи "народного просвещения", заимствовали термин "панмонголизм" из европейского и русского политического лексикона середины - конца XIX века, сконструировав его путем калькирования близких терминов. Сам же термин "панмонголизм" впервые прозвучал в стихотворении русского поэта-символиста и известного философа Владимира Соловьева, который под панмонголизмом имел ввиду совсем даже не национальное движение нойонов и аратов на монгольской окраине Китая, а, скорее, некую пока абстрактную угрозу Европе из Азии.
У Владимира Соловьева и русских "романтических националистов" эта смутная угроза в начале XX века связывалась с взрослением и явным политическим усилением молодого китайского национализма, грозящего обрушить у себя на родине дряхлеющую маньчжурскую империю Цин и бросить вызов Британии и России в Азии. А также с напугавшим Европу и Америку выходом на международную арену модернизированной на европейский лад и неожиданно агрессивной Японии.
Эту раскосую (монголоидную?) "паназиатскую угрозу", которая в то время в политическом смысле еще никак не оформилась (пропагандистская и расистская в своей основе теория "Азия для азиатов" была окончательно сформулирована лишь в 30-годы в Японии при императоре Хирохито и потерпела крах после Второй мировой войны), Владимир Соловьев и называл "панмонголизмом". Не указывая конкретного этнического адреса (китайского или японского) отправителя этого послания в Европу. При этом Соловьев, а вслед за ним и другие русские символисты, идейно связывал панмонголизм с теми относительно молодыми движениями пан-национализма, которые возникли в разных частях света во второй половине XIX века.
До этого мэйн-стримом старой общественной мысли считалась идеология европейского империализма, когда практику колониальных захватов и политического доминирования в мире Британской империи и ряда других европейских держав, имеющих обширные заморские колонии (Франции, Испании, Португалии, Голландии), обосновывали с позиций европоцентристских теорий расового и культурного превосходства ведущих европейских наций. В противовес этому на мировую политическую сцену стали выходить теории пангерманизма, пантюркизма, панарабизма, панславизма, панамериканизма и панафриканизма.
Вышли из романтического национализма
В дальнейшем каждое из этих первоначально романтических течений национализма оформилось в середине 19-го - начале 20-го века в культурно-политическое движение, поддерживаемое финансово и политически одной из стран (или группой стран), противостоящих расширению господства Великобритании и Франции. Из течений романтического "культурного пан-национализма", - а такая европейская политическая традиция идет еще от древнего панэллинизма (греч. "пан" - всё, общий; "эллинес" - греки), движения за объединение древних греческих государств и полисов, - они в конечном итоге превратились в политические идеологии. Идеологии, ставившие своей целью создание либо единого государства для разделенной границами нации, либо политического блока государств, объединенных идеей культурно-исторического единства.
Так, например, поощряемый ведущей среди германских государств Пруссией пангерманизм, основанный на идее политического единства немецкой нации, весьма способствовал созданию единого немецкого государства. Оно было образовано в 1871 году в результате объединения Королевства Пруссии и почти четырех десятков (кроме Австрии) независимых карликовых государств Европы и вольных городов с немецким населением.
Однако после двух мировых войн, окончившихся полным крахом для Германии, идея пангерманизма, превратившаяся в средство достижения доминирования Германии на территории Европы и "перехвата" заморских колоний у Великобритании и Франции, была почти полностью дискредитирована. После второй мировой войны немецкое население было насильственно переселено с территорий соседних стран, - Франции, Польши, Чехословакии, Венгрии, СССР (Восточной Пруссии), а сама идея пангерманизма стала явно направляться извне. Не на объединение Германии и Австрии в пику всей Европе и США, а на "воссоединение" ФРГ и ГДР в пику Советскому Союзу (России).
Панславизм, основанный на идее объединения под крылом России славянских народов и поддерживаемый Российской империей в противовес двум своим империалистическим конкурентам (Австро-Венгрии и Османской империи), потерпел фиаско в конце Первой мировой войны. После позорного для России выхода из войны планы проникновения ее преемников (Российской республики, РСФСР, СССР, РФ) в Средиземное море в европейскую политическую повестку дня больше не ставились. В дальнейшем в ходе трех волн перекраивания карты Европы количество независимых славянских государств не уменьшалось за счет объединения, а наоборот каждый раз увеличивалось. Так происходило после обеих мировых войн и после распада Советского Союза.
Что общего у пантюркизма и панмонголизма
В дремлющем состоянии сегодня находится и проповедующий политическое единство тюркских народов (под эгидой Турции) пантюркизм, который возник в среде тюркских народов России, в основном, крымских и волжских татар, а также азербайджанцев. Как ни странно, но Российская империя финансово, политически и идейно поддерживала и всячески продвигала пантюркизм. Нацелив его не на собирание тюркских народов, в том числе и живущих на территории России, под крылом Турции, а на развал многонациональной Османской империи. Напомню, что в нее входили как народы, проживающие на своей природной территории (славяне Европы, армяне, курды), так и многочисленные выходцы с Северного Кавказа, не имеющие в Турции своих территориальных анклавов и объединенные на основе культурной и языковой общности.
После распада Османской империи пантюркизм некоторое время служил политическим инструментом для воплощения идеи "перманентной революции" Льва Троцкого, выдвинувшего в 20-е годы проект создания Тюркской Советской социалистической Федерации, а также "воссоединения" Южного (в Иране) и Северного (в СССР) Азербайджана. Таким образом, пантюркизм, который первоначально возник из стремления российских татар в Крыму, на Волге и в Баку объединиться с Турцией, постепенно превратился по сути в антитурецкий и антииранский пропагандистский проект. В конечном итоге направленный на ослабление позиций Великобритании в Азии и на распад Британской империи.
Сигналом к сворачиванию активной фазы пантюркистского "проекта" послужило возникновение и утверждение в СССР в качестве доминирующей "новой" сталинской теории о возможности "построения социализма в одной отдельно взятой стране". С этого времени пантюркизм в СССР и Китае рассматривался уже не как "прогрессивное национально-освободительное движение", а как "реакционное буржуазно-демократическое течение", основанное на "агрессивной расистской доктрине". В этом смысле судьба пантюркизма отчасти напоминает то, что произошло в идеологической сфере с дискредитированным в СССР панмонголизмом.
Правда, идея политического единства тюркских народов до сих поддерживается "демократическими" правительствами Турции, а в последнее время отчасти и в бывших республиках СССР, - ныне независимых странах Средней Азии и в Азербайджане. Последние, впрочем, объединяться в единое государство с Турцией явно не спешат, вскармливая пока свой внутренний национализм.
В режиме ожидания
Идеология панамериканизма, возникшая из доктрины "Америка для американцев" президента США Джеймса Монро (1823 г.), первоначально была направлена на достижение невмешательства старых европейских империй (Британии, Франции, Испании) в дела стран Американского континента. Панамериканизм был в политическом плане весьма актуальным для американцев в начале XX веке. Когда молодой империалист в лице Соединенных Штатов обосновывал свою ведущую роль в созданном в 1910 году Панамериканском союзе и только начинал устанавливать свою гегемонию в Западном полушарии.
После окончания Второй мировой войны, роспуска Британской империи и установления британцами основанной на расчетах в основном в американских долларах мировой финансовой системы, а затем и распада Советского Союза концепция панамериканизма постепенно потеряла свою остроту и актуальность. Сегодня внешнеполитическая доктрина США основывается больше не на весьма спорном тезисе о "единстве всех американцев", а на более эгоистической концепции Америки, как "мирового жандарма" и всемирного ростовщика.
Более актуальной в историческом плане представляется выросшая из панамериканизма теория панафриканизма, занесенная на Африканский континент общественными деятелями из среды афроамериканцев, выступавших сначала за отмену рабства в Америке, затем за предоставление неграм равных прав с белыми в США, и, наконец, за предоставление независимости африканским странам. После достижения последней цели в 60-е годы XX века на повестку дня панафриканской идеи был поставлен вопрос о создании единого черного государства - Соединенных Штатов Африки (США).
Тогда же, в 1963 году на панафриканских позициях была создана с помощью СССР влиятельная на континенте Организация африканского единства (ОАЕ). Так с помощью России (СССР), постепенно утрачивающей свое влияние в Африке, а в последнее время и Китая (зашедшего в Африку при содействии России через ОАЕ), это проамериканское движение постепенно превратилось в целом в антиимпериалистическое и антиамериканское.
Сегодня панафриканизм перешел в режим ожидания. Выстрелить в виде какой-нибудь революционной идеи панафриканизм может в любой точке континента, раздираемого сегодня привнесенными извне гражданскими войнами, переворотами и экономической разрухой. Континента, который внутренне стремится к долгожданному миру и процветанию.
Сегодня единственной реальной опасностью для себя бывшие империи и новый мировой лидер в лице США считают только панарабизм и, особенно, плавно вытекающий из него панисламизм. Их политической целью было и есть создание единого исламского (арабского) халифата. Именно панисламизму США, Европейский Союз, а также Россия и Китай, имеющие внутри себя свои потенциальные "халифаты", сейчас определяют место главной "угрозы для цивилизации". Если для Запада головной болью является молодой и агрессивный проект Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ) на Ближнем и Среднем Востоке, то для России и Китая весьма опасными стали интернациональные региональные движения исламских радикалов на Кавказе (Имарат Кавказ) и в Синьцзяне (Исламская республика Восточный Туркестан).
Россия – родина панмонголизма
Таким образом, возникший в начале XX века панмонголизм не является некой обособленной региональной идеологией, уникальным продуктом политической мысли монгольских народов, не связанным общей логикой с глобальным процессом формирования новых региональных или континентальных "центров силы" взамен старой колониальной системы эксплуатации одних стран другими. Как и другие объединительные национальные движения, панмонголизм является следствием морального упадка старых империй, проявлением их потенции к распаду (что и произошло в XX веке) и связан с повсеместным выходом на международную сцену молодого романтического национализма.
Панмонголизм оформился идейно и политически не во Внешней Монголии, самостийно провозгласившей в 1911 году свою независимость от Китая, а в среде европейски образованных инородцев-бурят Восточной Сибири, учившихся в русских и европейских университетах. После заключения в 1915 году Кяхтинского тройственного договора между Россией, Китаем и Монголией и окончательного разделения Монголии на Внешнюю и Внутреннюю (Внешней Монголии правительство Китая официально предоставило автономию, а во Внутренней Монголии осталось китайское управление) романтический "культурный панмонголизм" Жамцарано и Барадийна стал превращаться реальную политическую доктрину создания единого Монгольского государства для всех монголов под крылом России.
Эту доктрину морально поощряли, политически, финансово поддерживали все действовавшие в начале XX века на территории России правительства, центральные (Российской империи, буржуазной Российской республики, РСФСР, СССР) и региональные (Сибирской Директории, государства Колчака, правительства Забайкальской области, Сибирского Политцентра, Дальневосточной республики). Особенно это касалось трех русских правительств.
В сюжете: Цыбен Жамцаранопанмонголизм