Монгольские уроки в Китае. Часть 5
О Шэнэхэне, как самом ярком впечатлении сопредельной территории Поднебесной, где живут современные буряты Внутренней Монголии.
Окончание. Части первая, вторая, третья, четвертая.
Шэнэхэн – это уменьшительно-ласкательное бурят-монгольское слово переводится на русский язык как «весьма новая». В данном случае – земля или территория. Действительно, чуть больше ста лет назад начали ее осваивать немногочисленные выходцы из хоринских родов благодаря неординарному решению китайских, монгольских и российских политиков той поры. Консенсус между ними в 1903 году привел к тому, что бурятам-эмигрантам, не принявшим экономические реформы П. Столыпина, здесь, во Внутренней Монголии, была выделена земля. Данный акт послужил весомым толчком, чтобы к ним присоединились и все остальные, несогласные с внезапным государственным переустройством и последовавшими деяниями власть имущих России вплоть до 30-х годов прошлого века.
Как видно теперь, буряты за свою бытность не только верой и правдой служили белым царям и партийным вождям, но и радикально игнорировали их, уходя в Великую Степь, пересекая границы.
Сегодняшний Шэнэхэн раскинулся на 9 тысячах кв. км, включая в себя Баруун (западный) и Зуун (восточный) сомоны. До первого из Нантуна можно легко и недорого добраться на такси в течении 30-40 минут за 15 юаней с человека. Водитель и один пассажир оказались дагурами, которые также проживают в Хулунбуирском округе, куда, собственно, и входит Шэнэхэн.
Семитысячное бурятское население здесь в меньшинстве. (Тех же эвенков насчитывается 30 тысяч, не говоря уже об остальных). Тем не менее, это исторически сложившийся анклав, где все усилия всегда были направлены на выживание и самосохранение этноса в условиях Срединного государства. Разумеется, данный процесс продолжается и в наши дни, едва ли не самые сложные в плане языковой экспансии.
После посещения местного детского сада «Нютаг», стало понятно, что малыши еще не знают китайский и «сакающий» монгольский, и с момента вхождения в язык говорят только на своем доморощенном и архаичном бурятском диалекте, который, естественно, вряд ли забудут. Хозяева дошкольного учреждения Санжамитэвай Жаргал и Сэдэндамбын Сэрсэгма в начале «нулевых» работали в Японии. Затем по завещанию отца вернулись на родину и вложив 620000 юаней (1ю.=10р.) создали «Нютаг». Сейчас у них на попечении 92 ребенка. Плата составляет 540 ю. в месяц, если в круглосуточном режиме - 800 ю. Очевидно, что за детьми необходим постоянный присмотр, поэтому в садике установлены 32 камеры видеонаблюдения. Отопительный сезон требует 80 тонн угля, зарплата воспитателей составляет 2500 ю. Ежегодно в Баруун сомоне появляются на свет около 100 новорожденных и по достижении 2,5 лет они, как правило, направляются в «Нютаг», которому в будущем году исполнится 15 лет. Недавно власти присвоили детскому саду аймачный статус и, что очень важно для частно-государственного партнерства, регулярно поддерживают экономически, предоставляя дошкольному учреждению все другие необходимые преференции.
И в школе Баруун сомона с первых шагов непременно сталкиваешься с бурятским духом, поскольку всех встречает образ легендарной Алан-Гоа, родоначальницы монгольских правителей, которая, как известно, происходила из хори-туматов.
Здесь получают образование с первого по девятый класс 160 учеников. Обучение уже идет на монгольском языке АРВМ, где аутентичность полностью обеспечивается старомонгольским вертикальным письмом. Как ни странно, китайский язык школьники начинают изучать только с третьего класса. Даже с английским шэнэхэнская детвора начинает знакомство уже во втором. Сначала подумалось, что проникновение ханьцев в жизнь нацменьшинств настолько всеобъемлюще, что не требует с их стороны особого вмешательства, но после общения с второклассниками Сэнгын Заяа и Заятын Тумэр выяснил, что они с трудом говорят на языке Поднебесной. Видимо, здесь так поставлена методика обучения, что с его освоением у них все еще впереди, а вот на начальном этапе жизни учащимся гораздо актуальней знать и изучать свой родной монгольский (бурятский) язык. Возглавляет педагогический коллектив, состоящий из 70 учителей, Галсанжабай Ганжуржаб, ему 52 года, он из рода харгана, член КПК. Отрадно, что в школе для гармоничного воспитания работают немало мужчин, например, математику почти 30 лет преподает Агванай Пунсэг из рода боохэ хуасай. Добавим, что одиннадцать технических сотрудников обеспечивают чистоту и порядок в четырехэтажных «родимых пенатах», где для школяров созданы великолепные условия.
Известно, что в советскую эпоху повсеместно в бурятских селениях создавались музеи боевой и трудовой славы. Совпадение это или нет, но и в Шэнэхэне, в Баруун-сомоне таковой имеется, причем с очень интересной экспозицией. О всех ее артефактах и уникальных экспонатах, так или иначе, связанных с этнической Бурятией, захватывающе рассказывает директор музея Цырендаши. К тому же, в его родове наряду с хамниганами есть баргузинцы. Кстати, многие шэнэхэнцы, как и он, при первой возможности не преминули посетить родину своих предков.
Оказывается, сеять культуры растениеводства здесь начали сравнительно недавно, когда на излете СССР шэнэхэнские угодья впервые посетили аграрии из Агинского округа. В 1989 году в Сагалгаан прибыли Содном Жамбалов, Владимир Рабданов, Владимир Цыденов, Жаргал Доржиев и другие по специальному приглашению Как сейчас, помнят об этом встречавшие их Бальжинимын Дугарнима, Ширабай Гэндэншойдор, Ширабай Сэбэн, его супруга Пагма и одноклассник Батомунко. Со знанием дела рассказывали они и о животноводстве: овцах бурятской породы и гигантских коровах – сар, которых откармливают до впечатляющих размеров.
Весьма трогательным было свидание местных уроженцев с последним сохранившимся деревянным бревенчатым домом, привезенным бурятами век назад из России, с которого начался Шэнэхэн. Всего их было семь, и хотя время беспощадно, память людская сохранила имена выдающихся шэнэхэнцев, среди которых три генерала, доктора восточной медицины, изумительные деятели культуры, неимоверной силы борцы, филигранные мастера кузнечных и скорняжных дел. Так уж устроены мы, что нас поражают и антирекорды. Был в здешних местах оригинал, выпивавший 32 стограммовых стопки крепчайшей ханьжи.
Впрочем, употребление спиртного, как и азартные игры, в сельской местности слишком явно в глаза не бросаются. Возможно, это обусловлено бытующей обыкновенной ортодоксальностью вкупе с партийным влиянием. Молодежь вообще с вредными привычками не дружит. С религией, видимо, также вопросов особо нет, поскольку тут и там видны буддийские субурганы. К тому же, верующие и атеисты не навязывают друг другу свои убеждения.
Должен сказать, что здешние люди вовсе неполитизированы и чаще всего предпочитают не затрагивать идеологические аспекты, довольствуясь обсуждением других насущных проблем. Вместе с тем, в национальной политике Срединного государства в отношении бурят-шэнэхэнцев, похоже, найдена золотая середина, когда они не «растаяли» не где-то в забытых богом бескрайних степях и таежных углах, а избежали ассимиляции вблизи с административными центрами, можно сказать, в шаговой доступности от глобализации. Безусловно, свою решающую роль сыграло и неизменное чувство локтя с другими монгольскими народностями. Бюрократически они не вычленены и записаны в паспортах как «монгол». Тем не менее, всегда подчеркивают свою бурятскую специфику.
Заканчивая свои путевые заметки, хочется отметить, что посетив северо-восточные земли АРВМ Китая, усваиваешь кроме монгольского и хорошие жизненные уроки, где малое вполне приемлемо сосуществует с огромным. А Шэнэхэн, действительно, воспринимается, как новая земля, где воочию предстают живописные картины из знаменитого михалковского фильма «Урга – территория любви», искренне и доходчиво воспевающие простые добрососедские человеческие отношения.
Фото: Нордоп Дашиев
В сюжете: Монгольские уроки в КитаеШэнэхэнВнутренняя Монголиябуряты