Шаманы верят, что у человека в предыдущих жизнях есть свой клад, своё богатство
В ноябре 2010 года не стало известной в Туве и за ее пределами шаманки Ай- Чурек Оюн. И сейчас многие помнят эту женщину. Вот что рассказала партнер и автор АРД Саяна Монгуш, лично знавшая Ай-Чурек:
“Ай-Чурек была грозной, суровой шаманкой. Она ругала опешивших клиентов за то, что они допустили в свою жизнь ту проблему, с которой пришли. Она была энциклопедией для этнографов : тайные механизмы мироздания, законы и следствие протекающих невидимых процессов она раскрывала с обескураживающей простотой, основываясь на народных приметах, обычаях, возвращая их смысл и назначение.
Ее опасались. Она могла замахнуться шаманской плеткой, чтобы изгнать бесов. Она единственная из шаманов могла выйти на сцену и провести публично ритуал, балансируя между шоу и сакральностью. Ее уважали. Фолк-музыканты считали ее своим учителем, наставником. Ее низкий, животный рык обращения к духам во время проведения шаманского ритуала был прагорловым пением. Утробным, живым, цепляющим.
Ей завидовали. У нее были ученики и состоятельные зарубежные клиенты. Она была больше, чем исполняющая желания, загадочная женщина с бубном. Она умерла внезапно. Вернее всего – погибла. Разбилась. Хотя официальная версия гласит об остановке сердца. Но до всего этого были земные тяжбы. На берегу Енисея, рядом с советским памятником «Центр Азии” у нее стояла юрта и дом, где велся прием. Освященное место – оваа с развевающимися лентами и грифом посреди каменной насыпи. Это дорогое место. Здесь прибыльно держать ресторан с видом на закат над Енисеем. В этой земной борьбе за денежное место шаманку победили. Ее юрту снесли.”
Это одно из самых полных интервью тувинской шаманки, предоставленное АРД нашим автором московским журналистом Алексеем Беловым.
- Что лично для Вас значит шаманизм? Почему Вы этим занимаетесь, что чувствуете, что это Вам даёт?
– Шаманизм в Туве, и не только в Туве – во всей России, был запрещён долгое время. Шаманизмом занимались мои предки, и это для нас – линия судьбы. Это у нас передаётся по наследству, с рождения. Шаманизм – это как дар, и для меня, например, это – на всю жизнь.
Шаману и самому нужна своя сила, но если есть нуждающиеся люди, то сильный шаман во многом может помочь такому человеку. Шаманизм имеет очень древнее происхождение. Для моих предков и меня самой одним из очень важных аспектов шаманизма являются пение и особенные мелодии.
Я помню с самого детства, как моя бабушка обращалась со взываниями к дождю, солнцу, ветру, совершала другие ритуалы, обращённые к природе, которые обязательно сопровождались древним обрядовым пением. Для меня в шаманизме главное – земля, природа и моя связь с предками.
В 2000 году я совершила очень большое камлание на берегу Москвы-реки. Также провела ритуал для защиты парков и зелёных насаждений, и результатом этого была помощь людям, которым небезразлична судьба деревьев, судьба живой природы.
В этот приезд в Москву, проводя ритуалы, я также делала акцент на древнем ритуальном пении. Я совершила много мистерий вызывания богатства и долголетия. Этот ритуал предназначен, прежде всего, для людей, у которых утеряны свои корни, своя связь с предками.
Шаманы верят, что у человека в предыдущих жизнях есть свой клад, своё богатство. И после этой мистерии человек своё богатство даже может увидеть во сне. То, что он увидит во сне, к чему прикоснётся – это может быть, например, сундук или украшения – вот это и есть его богатство, это то, что потом приведёт к человеку удачу, богатству, долголетию.
В течение десяти лет я очень много ездила по разным странам Европы и Америки – и везде есть нужда в шаманизме.
Увидеть людей, желающих самим стать шаманами, можно очень редко. Дело в том, что шаманить очень трудно. Чтобы человек по своему желанию принял путь шамана, научился этому, научился обладать этой силой, этим даром – такого я почти не встречала.
– Вы родились шаманом. Это ваша судьба, ваше предназначение?
– Как я уже говорила, все мои предки – шаманы. Это наше предназначение, и ко мне оно пришло по материнской линии. У моей бабушки было восемь сестёр, и все девять женщин были шаманами. У неё самой было только три дочери, и она умерла вскоре после рождения последней. Поэтому многие думали, что традиция шаманизма в этом роду прервалась, утерялась.
Моя мать – средняя из трёх дочерей моей бабушки. Мама в 50-60 – х годах родила девятерых. Я – восьмая сестра. Самая младшая сестра – очень сильная шаманка, работает в Туве вместе со мной в нашей организации. Она родилась в 1967 году, и спустя два года наша мама умерла.
Смерть мамы тоже связана с шаманизмом, потому что ее очень многие ненавидели за то, что она родила целых девять человек, желали ей смерти. Вероятно, у неё случился сильный нервный срыв, нервное истощение, и она умерла.
В Туве в разных кожуунах (районах) в семьях шаманов часто бывает по 7-9 детей. Это потомственные шаманы, и они – самые сильные. Все мы, все девять дочерей – шаманы и работаем в Туве. У нас есть официальная организация шаманов, устав, обряды, ритуалы, юридически зарегистрированная Министерством юстиции Российской Федерации.
У нас, как рассказывала моя бабушка, все в роду были шаманами. Шаманы связаны с другими мирами, и от них, от ветра, неба, земли происходят наши древние мелодии, пение, обряды. Основываясь на этом, сейчас мы применяем много разных методов лечения, очищения.
В книгах и легендах описываются одинокие шаманы. Раньше многие очень боялись шаманов – просто невозможно было работать. Семья, в которой рождался шаман, считалась проклятой. Я имею в виду шаманов-одиночек, которых раньше было много. Часто, когда шаман рождался, его оставляли где-нибудь в лесу, в священном месте, у шаманского дерева, у источника.
Если же такой шаман оставался жить, вырастал взрослым, у него, как правило, была очень трудная судьба. Они не женились, их считали сумасшедшими, асоциальными. Из-за этого они часто становились злыми, и совершали ритуалы, направленные не на добро, а на зло.
Из-за этого с такими шаманами-одиночками обычно было очень сложно. Они считались, как правило, очень сильными, совершали сильные обряды и ритуалы. Они могли даже отправить человека в другой мир, изгнать из человека духа, превращались в животных.
– Вы говорите, что сами сильные шаманы – те, кто унаследовал этот дар от предков. Но всё-таки – можно ли стать шаманом, и если да, то есть ли ученики, к примеру, у Вас самой?
– Сейчас я провожу много мистерий, ритуалов и семинаров за границей. К примеру, в Италии за последние пять лет я провела много семинаров, в том числе в группах. Ко мне приходили группы йогов, суфиев, последователей рейки, представителей различных духовных направлений. Именно они, представители различных духовных школ, были наиболее заинтересованы в практических методиках шаманизма, и приходили ко мне из-за этого.
Например, последователей рейки больше интересовали техники шаманского массажа, а также методики очищения, в том числе сильные методики шаманизма. Йоги были больше привлечены шаманским камланием, в частности, его видом, связанным с огнём. Суфии же посещали, как правило, мистерии, в которых центральное место занимают ритуальные танцы.
Если говорить об интересе к шаманизму в целом, то я очень рада тому, что люди обращаются к шаманизму, интересуются им, приходят на семинары. А если речь идёт о том, чтобы эти люди, заинтересовавшиеся шаманизмом, могли бы продолжать дальше своё развитие в этом направлении – боюсь, что такой силы, которая требуется для этого, внутри человека не существует.
Большинство людей, обратившихся к шаманизму, могут получить помощь от духов, улучшить своё состояние, стать сильнее с помощью шаманских техник гадания, медитации, сновидения – есть в моём арсенале и такой семинар. Как правило, максимальную пользу человек сможет получить именно от таких семинаров, проводимых шаманом-профессионалом. Но идти простому человеку по этому пути дальше, думаю, невозможно.
В последние свои визиты в Москву, в конце 2003 года и сейчас, мне очень интересно было посмотреть на отношение москвичей и россиян в целом к шаманизму. Дело в том, что я очень уважаю Москву и москвичей за их ум, культуру, интеллигентность.
Здесь не так уж просто работать. Семинары не пользуются большой популярностью, а если люди не посещают шаманские семинары, это значит, что народ побеждает, значит, что люди и так очень сильные, и им не требуется помощь шамана. А самое главное для шамана – чтобы люди шли своей дорогой.
Однажды я проводила семинар здесь, это было весной 2003 года. В этом двухдневном семинаре участвовало десять человек, и мне показалось, что они ищут пути восстановления связи со своими предками. Ещё я заметила, что все они были очень сильные. Они сами были учителями, сами создают свою дорогу в жизни и идут по ней.
Если человек выбирает одну дорогу, например, буддизм, и идёт по ней, то ему надо на этом остановиться, её нельзя поменять. Нельзя немного научиться одному, потом пойти искать ещё чего-то и так далее. Если человек будет поступать таким образом, ему это будет очень сильно мешать, и он просто потеряет время. Поэтому я хочу, чтобы все люди нашли свою дорогу.
Сейчас я вижу, что люди в Москве очень умны, очень сильны благодаря своим духовным заслугам, и поэтому нет необходимости здесь много работать. Россия этим сильно отличается от других стран. Почему здесь, в России, люди очень умны и ценят себя, свои возможности? Потому что здесь есть некая свобода, особенная природа, особенная земля. Здесь каждый человек может сам выбирать свой жизненный путь и управлять им. Сейчас у нас идёт возрождение. Пройдет ещё несколько лет, может, ещё лет пять, и в России будет порядок.
За границей – другое дело. Там на семинары собирается очень много человек – двадцать, тридцать, сорок, и мне даже иногда бывает трудно вести такие семинары. Много людей приходит, к примеру, в Турине (Италия), в Америке. У меня есть семинар "хуваанак" – гадание по камням, он очень популярен. И через некоторое время я поняла, что эти люди, которые прошли мои семинары, будут впоследствии заниматься бизнесом, зарабатывать деньги. И мне это, честно говоря, немного непонятно. За границу меня приглашают менеджеры, продюсеры, занимающиеся этнической музыкой, и они делают это для того, чтобы заработать на том, что я делаю.
Для меня же самое главное то, что своими мистериями, музыкой и ритуалами я помогаю своим землякам, тывинцам, их культуре и нашей Родине. Я трачу на это немало сил. Каждое лето я принимаю участие в фестивалях, в том числе в ежегодном фестивале живой музыки "Устуу-Хурээ", который проходит в Чадаане, в Тыве, и делаю это бесплатно. Я даю множеству людей на этих фестивалях возможность очиститься с помощью моих древних шаманских обрядов.
Главный закон нашей жизни - это силы добра и зла, между которыми человек делает выбор. Если человек выбирает зло, то к нему это зло и вернётся – он сам и будет отвечать за свой выбор. В этих случаях он становится очень страшным, и, в конце концов, может потерять близкого и самого себя. Я серьёзно занимаюсь этим вопросом, потому что у меня также были трудные периоды в жизни. Меня спасли мои духи.
А если человек идёт чистой дорогой добра, у него всегда будет чистое здоровье, добрые друзья, и жизнь его становится легче.
В России есть много колоколов, дающих возможность людям улучшить свою жизнь. Однако большинство людей этого не понимают. Если человек не знает того, как звуки, мелодии действуют, и в том числе и на него, он просто проходит мимо, и вся польза от них будет потеряна. В шаманизме очень много информации передаётся через звук, и поэтому каждый, кто интересуется шаманизмом, должен очень внимательно относиться к этому.
Я же очень благодарна земле, где я родилась, людям, которые меня окружают, а также людям, которые ищут добро. Не хочу, что бы люди искали зло.
– Каковы внутренние взаимоотношения в шаманской среде Тывы? Почему существуют две шаманские организации? Все ли шаманы туда входят, и как они относятся к тому, что их возглавляет женщина?
Количество шаманских организаций в Тыве года от года растёт. Только в Кызыле у нас не две, а три организации. В кожуунах (районах) - четыре.
Большинство тывинцев верят в духов, так как традиции шаманизма на нашей земли имеют очень давние корни. К примеру, в праздник Шагаа, или праздник Белого месяца по лунному календарю большинство Тывинцев проводят праздничные обряды - зажигают огонь Нового года, выкармливают духа и т.д. (подробнее о новогодних обрядах Тывинцев см. справку "Буддийский Новый год" на Портале–Credo.Ru). Мы считаем, что корень земли - её эхо, и от этого и происходит столь большое внимание шаманов к мелодиям и звукам. Каждый год у нас проходят симпозиумы по шаманизму, которые организует наше общество.
В 1993 году была зарегистрирована первая организация шаманов "Дунгур", а в 1998 году – централизованная религиозная шаманская организация "Тос-Дээр" (Девять Курганов). Эти организации платят государственные налоги. Старые шаманы получают от государства пенсию, шаманы, у которых рождаются дети, получают детское пособие.
Конечно, очень трудно организовать всех шаманов, собрать под одной крышей, так сказать. Шаманы – это обособленные люди, они не склонны постоянно общаться со своими коллегами по ремеслу. Это связано и с самим характером деятельности. Шаманов часто приглашают проводить ритуалы, в том числе в разных районах Тывы. Многие ездят в командировки, за границу, в Европу и Америку.
Конечно, внутри шаманского сообщества бывают различные проблемы, в том числе конфликты, но без этого, наверное, не обходится не одна организация, а тем более такие специфические, как наши, шаманские.
У нас есть свой президент, которого выбрали шаманы. Он выбран на эту должность пожизненно. Для шаманов – он очень значительная фигура, и этот пост может получить только очень достойный человек. Его зовут Монгуш Кенин-Лопсан. Он всю свою жизнь, и в советское время очень много работал, хотя ему приходилось по понятным причинам многое скрывать и работать тайно.
Монгуш Кенин-Лопсан автор нескольких работ по шаманизму. Имеет учёную степень, и сейчас в одном лице совмещает должность научного сотрудника, с одной стороны, и практикующего шамана, пожизненного президента нашего общества, с другой. Он один из трёх людей во всём мире, удостоившихся почётного титула "Сокровище мира" (двое других – американцы).
Монгуш Кенин-Лопсан и другие шаманы, в том числе Сарыг-оол Иван Николаевич, Ооржак Николай Мунзукович, собрались десять лет назад и создали первую шаманскую организацию "Дунгур", для того, чтобы шаманы получили общественное признание, официальный статус и государственную поддержку.
Есть разные категории шаманов. Шаманы первой категории, которых знает вся Тыва, имеют также и международное признание, ездят за границу. Есть также и начинающие. С другой стороны, есть и те, кто не входят в нашу организацию, работают индивидуально, на дому. Среди них есть тоже мастера разного уровня.
В 1993 году был большой симпозиум по шаманизму, на котором собрались преимущественно потомственные шаманы, и их одних было около 500 человек. А сейчас, я думаю, пол-Тывы так или иначе связаны с шаманизмом.
Дело в том, что если человек родился шаманом, и у него есть этот дар с рождения, то он должен его развивать, иначе дар этот будет потерян, и он будет страдать. В жизни его будет много трудностей и проблем. Я думаю, так происходит потому, что Тыва – земля шаманизма.
Все шаманы встречаются один раз в году на Шагаа – праздник Нового года по лунному календарю. В том месте, где находится центр Азии, у слияния двух рек в одну – Енисей, шаманы встречают восход солнца. Это необходимо для каждого шамана, и если кто-то туда не придёт, следующий год для него можно счесть неудачным.
Я всегда встречаю Новый год и восход солнца в Тыве. Тот шаман, который первый встретит Солнце, будет наиболее успешен в наступившем году. С 1993 года и до сих пор я первая встречаю солнце. Я знаю секреты звёзд и солнца, знаю, откуда будет первый луч солнца.
Некоторые шаманы боятся идти первыми, думая, что могут сделать ошибку, и уступают дорогу мне. Поэтому каждый год Солнце встречаю я, и шаманы идут за мной.
Поэтому меня и выбрали председателем организации – для защиты прав шаманов, помощи их детям и т.д.
– Ходят слухи, что к Вам обращаются высокопоставленные чиновники, включая самого Шериг-оола Ооржака – главы республики. Будто бы раз в году Вы приходите к нему в кабинет и проводите для него специальное камлание.
– У меня нет каких-то политических амбиций, тайных связей в кабинетах власти. Я такого не люблю. Я, конечно, принимаю всех, кто приходит ко мне за помощью.
Но за те три года, что я работаю в "Тос-Дээр", я ни разу не ходила в кабинет президента. Такая у меня гордость. Шериг-оол Ооржак также ко мне не приходил. Так что это всё слухи. Я обращалась к чиновникам однажды, но только для того, чтобы найти какую-то помощь, поддержку, чтобы шаманы встали на ноги, жили сытно.
То, что шаманами становятся люди, доведённые до крайности, бедные, не имеющие перспектив в жизни – тоже слухи. Главная цель шаманизма, чтобы человек не потерял себя в этой жизни. Конечно, он сможет улучшить и свою жизнь, повысить уровень благосостояния.
Что касается чиновников, то я, в силу особенностей моего характера, общаюсь с ними с большим трудом. Хотя они сами изъявляют такое желание, им очень сложно его осуществить. Они не могут попасть на мой приём, потому что у меня нет времени на это. Когда я приезжаю в Тыву, у меня в юртах много гостей, музыкантов, с которыми я должна общаться.
Для меня важно, чтобы гости, которые приезжают в Тыву, были хорошо приняты, и у них осталось хорошее впечатление. Я должна принимать гостей, поддерживать их, чтобы они понимали, что наша земля – всё-таки святая земля. Вот это для меня важно, а не чиновники. Даже когда меня приглашают, я отвечаю, что у меня тоже есть своя приёмная, в которую вы можете прийти, а к вам идти я не могу.
Те места, где работают чиновники, также управляются духами, а этих духов я боюсь. Мне от них ничего не надо, и я туда никогда не пойду. Это правда.
– В своё время, когда в Тыве начал распространяться буддизм, он несколько потеснил шаманизм. Вы, однако, помогаете буддистам, в частности, участвуете в фестивале "Устуу-Хурээ", посвящённом восстановлению буддийского храма. Каковы сейчас отношения между буддистами и шаманами? В частности, хотелось бы узнать о том скандале, который чуть было не случился на симпозиуме в прошлом году, когда буддисты стали возражать против проведения обрядов у горы Хайыракан?
– Очень хорошо, что в Тыве есть буддизм. Без буддийских храмов я не считаю свою землю красивой. Важно то, что вера помогает людям, а не то, что это ламы, или шаманы, или кто-то ещё. Самое главное, чтобы люди были довольны, а вера – это очень важно, так как она нужна людям. Я не могу быть против буддизма только потому, что я – шаман. Злого буддизма нет, это я знаю точно. Поэтому я хочу, чтобы были буддистские храмы и большие сильные учителя.
Что касается симпозиума, там произошло некоторое недоразумение. Этот скандал начался ещё в 1992 году, когда в Тыву приезжал Далай-лама. До этого в течение 70 лет гонений никаких обрядов на Хайыракане не проводилось. Далай-лама же освятил Хайыракан. Эта гора имеет в Тыве большое значение. У неё высокий статус горы с "белым духом", и в ней заложен большой потенциал богатства и долголетия.
В 1993 году на первый симпозиум в Тыву приезжал финский учёный Хеймо Лаппалайнен. Когда он впоследствии умер, он завещал похоронить себя по шаманском обычаю – развеять его прах. В прошлом году программу симпозиума составляли сотрудники научного центра. Они не шаманы, не буддисты, они даже сами не знают, кто они.
И они в программу внесли обряд вызывания. Вызывания бывают разные – одно дело, вызывание белой дороги. Там же речь шла о вызывании духов умерших шаманов и духа Хеймо Лаппалайнена.
Вся Тыва была против этого. Пришло очень много народа из Улуг-Хемского кожууна, на территории которого находится Хайыракан. Все они стояли там и не пропускали шаманов. Для меня это была очень трудная ситуация. Мне было даже стыдно за шаманизм. Я увидела в нём плохую сторону. Шаманы слишком много себе позволили. Шаман – человек, управляющий своим духом, а в этом случае они пошли на поводу у других. Этого делать было ни в коем случае нельзя.
Я не собиралась туда ехать. Но организаторы составили приказ, пытаясь заставить меня поехать. В том случае, если я откажусь, они угрожали снять меня, пугали тем, что больше не будет зарубежных командировок и закончится моя карьера. После раздумий я решила всё-таки поехать. Пригласила туда телевидение, средства массовой информации.
Я решила, что если я не совершу этот ритуал, то он не состоится. Другие шаманы не могли этого сделать, потому что вызывание духов умерших - очень трудный и сложный ритуал, который могут выполнить немногие.
Было видно, что многие шаманы, приехавшие туда, боялись духов, обитающих в горе. Они думали, что будет какое-то обычное, рядовое вызывание. Я даже могла в какой-то момент их обмануть, ввести в заблуждение насчёт ритуала. Но так делать тоже нельзя. Собралось очень много народу, приехало более 100 иностранных участников.
В итоге, когда взошла Луна, по знакам Луны и звёздам, я поняла, что мне нужно сделать. Я обратилась ко всем собравшимся и сказала, что программа изменяется, что мы должны будем сделать ритуал, который соответствует духу горы. И мы провели ритуал вызывания Белой Дороги. И все трения и скандалы прекратились на следующий день сами собой.
Ещё иностранные участники хотели установить там памятник Хеймо. Так я им сказала, что раз вы не можете его оживить, так и памятник отсюда убирайте. Никакого памятника здесь быть не должно. Как освятил Далай-лама, так всё и останется.
Некоторые хотели остаться там на второй день, но я сказала, что мы здесь оставаться не будем. Мы провели на рассвете обряд очищения и уехали оттуда.
Когда мы приехали в Шагонар, пришёл Даа-лама, по моему приглашению. Он по моей просьбе открыл чтением мантр следующий вечер. Я сказала, что мы не собираемся совершать тяжёлых ритуалов. Я обязательно помогу людям, чтобы у них была белая дорога. Так всё и произошло. Потом всё это показывали по телевидению.
Некоторые, конечно, преимущественно мужчины, возражали. Но каждый шаман знает свою силу, знает, где остановится, и поэтому мои шаманы со мной не ссорятся. Никаких ссор с буддистами тоже не было.
У научных сотрудников между собой было много ссор, и даже во время торжественного вечера в кинотеатре "Найырал" они продолжали ссориться. Мне пришлось вмешаться, чтобы это остановиться. Я сказала им, что самое прекрасное на нашей земле – буддизм, и никто не имеет права его принижать.
А если вы, как учёные, участвуете в симпозиуме, помогите нам, помогите этой земле, оставьте после себя какие-то позитивные результаты, а не сейте раздор между шаманами и буддистами.
Люди, много занимавшиеся наукой в своей жизни, как правило, либо не понимают ничего в духовности, либо они против буддизма или шаманизма. Вот эти то учёные и ссорились между собой. Такой вот был ужасный симпозиум.
– Сотрудничаете ли вы с другими шаманами с Алтая, Якутии, Бурятии, других стран?
Совместной работы мы не ведём. Иногда, конечно, встречаемся. Однажды в Москве на театральной Олимпиаде, куда я приезжала по приглашению учредителей, я видела шаманов из Бурятии. Мне показалось, что они готовы издеваться над другими людьми.
Также было неприятно от ощущения, что они, как бы, вызывали меня на поединок, провоцировали конфликты, скандалы. Я не дала им возможности и повода для конфликта. Я сказала им, что буду делать то, что мне говорят мои духи. Я вас не знаю. Вы тоже шаманы, и должны делать то, зачем вас пригласили. Мы приехали сюда не для того, чтобы сражаться. Было немножко трудновато общаться, не говоря уже о сотрудничестве.
В других странах, в Америке, например, я общаюсь с индейскими шаманами. Они мне много помогают, поддерживают. Всегда желают мне садиться в самолёт с чистой душой, с хорошим настроением. Алтайские и хакасские шаманы ведут себя по-другому. Они даже хотят меня учить.
Я уважаю шаманов. Но иногда возникает что-то неладное, ведь каждый шаман – это, прежде всего, цельная и сильная личность.