Степан Калмыков: «Разделяй и властвуй» по-бурятски
АРД представляет отрывок из книги мемуаров Степана Калмыкова о скрытых политических приемах, с помощью которых первые лица Бурятии сохраняют свою власть. Презентация книги состоится в Улан-Удэ в июне этого года.
Воспоминания Калмыкова С.В. раскрывают историческое значение создания в Бурятии классического университета с точки зрения усиления позиций России на образовательном, культурном и экономическом пространстве восточной Евразии, а также историю становления политической системы Бурятии в конце XX – начале XXI века.
Из книги: Калмыков С.В. «Университет Байкальской Азии: время созидания», Улан-Удэ, 2020
Часть X, здесь часть I, часть II, часть III, часть IV, часть V, часть VI, часть VII, часть VIII, часть IX, часть XI
После Потапова
В 2007 году, в принципе, был такой вариант, при котором республику мог бы возглавить не «варяг», а местный кадр. Сватали на этот пост тогда многих, в том числе, Валерия Халанова и Баира Жамсуева. Я, кстати, тоже был в списке кандидатов. Это был второй в моей жизни случай, когда я реально претендовал на первый в Бурятии пост. Первый раз был в 1990 году, когда мы с Иосифом Павловым конкурировали за пост председателя Верховного Совета Бурятии.
После ухода в отставку Потапова в 2007 году, когда отсеялось большинство кандидатов, в конечном списке остались две кандидатуры – Вячеслава Владимировича Наговицына и вашего покорного слуги. Я, конечно, вполне осознавал, что меня оставили, как некую компромиссную фигуру. Этим как бы подчеркивалось, что администрация президента России учла все интересы, национальные особенности республики, представив список из двух кандидатов на рассмотрение президенту страны. Он и выбрал президента Бурятии из этих двух кандидатов.
В день инаугурации Наговицына по нашему телевидению показали сюжет с участием губернатора Томской области Виктора Кресса. Его спросили о том, как он относится к тому, что его бывший заместитель стал президентом Бурятии. Кресс сказал так: «Давайте подождем, там видно будет. Я желаю ему удачи». Все, больше ничего не сказал! Мне запомнилось то, что эта скупая реплика была высказана Крессом с такой саркастической улыбкой. Он не хвалил своего бывшего зама, не говорил, что, мол, к вам пришел такой хороший руководитель, которого я хорошо знаю. Как можно было от него ожидать. Тогда мне это показалось крайне странным.
Но потом, когда я встречался с разными людьми из Томской области, они мне рассказали о том, что Наговицын там буквально достал всех своими инициативами, особенно в сфере образования. Это пресловутое «подушевое финансирование» школ – тема еще оттуда. В итоге он загнал сферу образования Томской области в финансовый тупик. Потому, что если вводить такое подушевое финансирование школы в маленьком селе, то вскорости не будет ни школы, ни села. Все это, как выяснилось, привело к почти не восстановимым потерям.
Кроме того, стало известно и о коррупционных скандалах в Томской области, связанных с деятельностью Наговицына. В общем, получается, что его буквально сплавили из Томска в другой регион. В Туве депутаты Хурала категорически отказались его принимать, до рассмотрения его кандидатуры на сессии даже не дошло, все закончилось на стадии знакомства с депутатами.
У нас в Бурятии, где при Потапове система власти была ослаблена, не нашлось человека из местных политиков, который мог бы заменить Леонида Потапова. Валерий Халанов, которого готовили на замену, рассказывал о том, что Потапов в администрации президента России всем говорил, что «Халанов - националист»! То же самое он говорил про меня, про Валерия Петрова и про всех других бурят. То есть, любой его конкурент бурятской национальности преподносился им как националист.
Это старое клише, еще из 30 годов прошлого века – «националист», «панмонголист» и тому подобное. Как оказалось, такой прием – это вполне себе работающий инструмент борьбы с политическими конкурентами. Это всегда впечатляет, никто не понимает, почему этот человек националист, но на эмоциональном уровне работает безотказно! Если у кого-то в администрации президента возникают сомнения в этом, то Потапов начинает говорить, мол, вы не понимаете национальную политику в этом регионе. А тут к власти рвутся опасные националисты!
Такими же аргументами для большинства русского населения республики было легко оправдать тезис: «голосуйте за меня!». А самих бурят можно было разделить на две группы – «восточных» и «западных». Чтобы не консолидировались против того же Потапова. Такими делами Леонид Васильевич весьма успешно занимался все время своего правления. Эти методы он отработал до совершенства.
Кстати, Наговицын сам этим инструментом пользовался не так часто, сильно это не педалировал, по крайней мере, в первые годы своего президентства. Но при Наговицыне этими вопросами занимался «потаповский кадр» - Петр Лукич Носков, доставшийся Наговицыну по наследству от Леонида Васильевича. Руководитель администрации президента Бурятии Петр Носков и нашептывал Наговицыну на бурят. По привычке.
Но на втором сроке уже самому Наговицыну понадобился этот инструмент. Дело в том, что у него начался период, когда ослабли его позиции в опорных структурах общества. И он нашел опору в людях Потапова – Петре Носкове, министре экономики Татьяне Думновой, директоре авиазавода Леониде Белых.
Белых стал директором завода при поддержке Потапова. В иных обстоятельствах он вряд ли смог бы занять эту должность, поскольку ранее он ни в чем себя не проявил. Очевидно, что у него невысокий уровень культуры коммуницирования. Многие люди отмечали, что с трудом могут уловить то, о чем он говорит. Но при этом он очень хорошо ориентируется в конъюнктуре бизнеса и политики…
Был такой случай. Белых выступал на заседании правительства Бурятии и говорил, что Улан-Удэнский авиазавод брошен на произвол судьбы, БГУ и ВСГУТУ не готовят специалистов для завода, которому позарез нужны инженерные кадры!
Я поговорил на эту тему с академиком Васильевым, он мне сказал, что привезет сюда своих знакомых ученых, связанных с авиационной промышленностью. Они работали в КБ Погосяна, Туполева и могут помочь готовить здесь кадры инженеров-авиастроителей. И вот летом они приехали к нам в БГУ, с семьями. Мы сидим с ними в БГУ, обедаем. Я звоню Белых, говорю, я вам лучшие силы России в области авиастроения привез!
Один человек из Таганрога, член-корреспондент РАН, потомственный авиастроитель, отец у него академик, связанный с авиационной промышленностью, 30 % современных вертолетов – это разработки его отца и его самого. Второй – из Москвы, тоже член-корр, руководитель конструкторского бюро, разработавшего проекты нескольких вертолетов, 75 % проектов в области авионики,.
Вот такие люди, говорю, находятся в Улан-Удэ, хотят с вами встретиться! Белых отвечает: я сейчас на совещании, через час освобожусь, перезвоню. Подождали, не звонит. Я опять его набираю: где вы? Он мне: совещание не закончилось, занят с головой. Но я-то понимаю, почему он не хочет встречаться с ними. Как ему с его словарным запасом, с его уровнем научно-технологической подготовки с такими людьми разговаривать?! Конечно, боится! Тем более, что сам он ничего не решает – предприятие входит в крупный московский холдинг, и все решается в Москве. Ну, я начал его немножко ругать в присутствии этих гостей. Они удивляются, говорят, первый раз видим, чтобы ректор вуза так разговаривал с директором крупнейшего в регионе предприятия. Вот такие у нас в республике работают потаповские кадры!
О “назначенцах” и “коренных”
О полезности такой политической практики, когда глав регионов назначает Москва, конечно же, можно поспорить. Как в Бурятии появился Наговицын?
Когда стало ясно, что Потапова «уходят», среди его преемников в республике чаще всего называли Валерия Иннокентьевича Халанова и Баира Баясхалановича Жамсуева. Наиболее реальным вариантом считался Халанов, который явно шел на президента республики. Больше всего на него работало то, что он представитель силового ведомства, генерал-майор ФСБ, бывший начальник управления ФСБ по Бурятии. В какой-то момент даже сам Валерий Иннокентьевич поверил в то, что он уже фактически новый президент Бурятии.
на фото: Валерий Халанов, заместитель полпреда президента РФ в СФО
И в целом, население было готово его принять. У него была репутация серьезного человека, человека дела. При этом он, в отличие от Потапова, не лез в телекамеры, не выскакивал невпопад на публику и не вызывал у народа раздражения. После службы в Управлении ФСБ он продвинулся в аппарате полпреда президента России в Сибирском федеральном округе, стал мелькать в федеральной информационной повестке в связи с процессом объединения бурятских округов с Иркутской областью и Забайкальским краем. Как заместитель полпреда Квашнина он курировал этот процесс, решал вопросы. То есть, с точки зрения федерального центра Халанов себя неплохо проявил.
В личностном плане Валерий Иннокентьевич вполне нормальный, адекватный человек, с которым можно общаться. Мне понравилась его позиция по Скуратову. Он не лез впереди всех критиковать Юрия Ильича, вел себя грамотно, корректно, по-человечески. Отношений с нами напоказ не прекращал. Хотя в тот момент многие люди, которые занимали даже более низкое положение, из страха перестали со мной здороваться. Некоторые предпринимали всякие недружественные действия. Со стороны Халанова ничего такого никогда не было. Хотя многие на его должности вели бы себя именно так.
Трудно сказать, каким бы он был лидером республики. Почти всю свою жизнь Халанов служил в своем ведомстве, - КГБ, ФСБ, - дослужился там до генерала. При этом он никогда хозяйственной деятельностью не занимался, в силу профессионализма имел специфический образ мышления. Наверное, это создало бы трудности в его работе в качестве президента республики. Вообще-то, он начитанный человек, с широким кругозором. Но все эти знания и информация, которой он владеет, имеют узконаправленный характер в силу специфики его прежней работы.
Обсуждалось в обществе и то, что он не знает бурятского языка. В принципе, с ним можно общаться по-бурятски, общий смысл высказывания он может понять, но в целом владение языком у него, конечно, ограниченное.
Вся беда в истории с притязаниями Валерия Иннокентьевича Халанова на пост президента Бурятии была в том, что его кандидатура резко отвергалась со стороны Леонида Васильевича и всей его командой во власти. Потапов и его люди очень опасались Халанова как слишком информированного человека. В связи с этим и была разыграна «национальная карта».
Хотя в истории с объединением бурятских округов Халанов наоборот как представитель федерального центра, заместитель полпреда президента России активно участвовал в этом процессе. Получив, кстати, много негатива со стороны бурятского населения республики. В вопросе с маршрутом нефтепровода ВСТО они с Потаповым тоже дули в одну дудку.
Тем не менее, Потапов всячески препятствовал этому назначению. Кстати, его преемник Наговицын, как и Потапов, тоже всем в Москве говорил, что Халанов националист. Как и все остальные более или менее заметные в политическом отношении буряты. В администрации президента России к этой проблеме всегда было особое внимание. Там все страшно боялись угрозы национализма, и Потапов этот страх очень искусно и эффективно эксплуатировал.
Был такой момент, когда вопрос о назначении Халанова считался в Москве практически решенным, в республике тоже как будто бы достигли консенсуса по его кандидатуре.
на фото: Ревомир Гармаев, председатель Совета ветеранов РБ
И тут вдруг Потапов организует через своих людей письмо в администрацию президента России от Совета ветеранов Бурятии, который возглавлял Ревомир Гармаев, подручный Потапова. Коротко смысл письма: хотим только бурята и только Халанова!
После этой провокации о кандидатуре Валерия Халанова в Москве сразу же забыли и стали сватать сюда одного «варяга» за другим.
В итоге нарисовался Наговицын. Поскольку стало все равно, кого назначать, лишь бы не бурята, то все решил, по-видимому, размер взноса, занесенного кое-куда. Мне рассказывали, что в тот период подобные вопросы решались только так.
И до сих пор эта система назначений на региональном и даже муниципальном уровне работает без сбоев. Если не прямо с «заносом», то назначенный человек должен потом отработать. Чем Наговицын и занимался большую часть своего первого срока. Нашумевшая история с «бухлерами», сельхозтехникой, из этой серии. Как, по-видимому, и история с поставкой дорогущих электронных «пушек» для Республиканского онкодиспансера. Поскольку примерно такие же ускорители электронных частиц можно было прибрести на рынке за цену в два раза меньшую. В целом, Наговицын, конечно же, для республики человек случайный.
Я, повторюсь, тоже был зачислен Потаповым и Наговицыным в ту же категорию «националистов». Поскольку и тот, и другой считали меня потенциальным своим конкурентом. Особенно эту тему раздули после событий в БГУ в 2015 году, связанных с назначением ректором университета Николая Мошкина.
Бывший глава Агинского округа Баир Жамсуев тоже фигурировал в списке кандидатов на пост президента Бурятии.
...15 лет назад, на фоне Потапова и разваленной в экономическом отношении Бурятии Баир Жамсуев и Агинский округ смотрелись очень даже выигрышно. Тогда уже всем стало понятно, что Потапов совершил серьезные ошибки в области развития экономики, развалил многие предприятия, упустил все возможности, все раздал на сторону. Кроме того, он зачистил политическую поляну вокруг себя.
Среди русского населения у Потапова крепких позиций не осталось. Многие буряты, особенно в последние годы правления Потапова, чувствовали обиду на него. Сам он никогда ничего сомнительного на тему национальных отношений не высказывал, был очень осторожен. Но его люди системно и целенаправленно стравливали русских и бурят в политических интересах своего шефа. И в итоге он был вынужден привлечь некую третью сторону, найдя опору в созданной им же «семейской» властной группировке.
на фото: Леонид Потапов
Таким образом, Леонид Васильевич Потапов сыграл очень негативную роль в кадровой политике республики. Он сам очень боялся появления сильных конкурентов для себя. И при малейшей опасности начинал «зачищать поляну».Силовые способы он применял нечасто, разве что в истории с бывшим мэром Улан-Удэ Валерием Шаповаловым. Это объясняется тем, что если бы к власти пришел Шаповалов, то всей команде Потапова нужно было уходить. А кого-то могли бы и к уголовной ответственности привлечь. Этим и объясняется жесткость в отношении Шаповалова. Но в целом, коньком Потапова были такие «ползучие» методы устранения конкурентов.
Сейчас в республику назначили главу титульной национальности. Возможно, метисы во главе национальных республик – это некий тренд. Бату Хасиков в Калмыкии – метис с русской женой. То же самое Алексей Цыденов в Бурятии. Думаю, это некий переходный, временный вариант. Поскольку здесь произошел полный провал кадровой политики центра, в этот раз назначили по такому принципу: почти местный, звезд с неба не хватает, но зато исполнительный, территорию будет держать, и ладно!
Но сегодня у Алексея Цыденова та же кадровая проблема – не на кого опереться. Если бы у Цыденова была поддержка здесь крупных личностей, он бы не стал приглашать на посты зампредов и министров таких случайных для Бурятии людей как Антон Виноградов, Алексей Мишенин, Сергей Желтиков.
Последних двоих он был вынужден недавно убрать из правительства из-за проблем с законом. Желтиков вообще какой-то подозрительный тип. Тем не менее, строчку в биографии для дальней карьеры они здесь заработали, как и будущую VIP-пенсию от республики. Это та же история, что с Александром Чепиком при Наговицыне.
Справка
Об авторе: Степан Владимирович Калмыков - российский ученый, общественно-политический деятель, ректор БГПИ им. Банзарова (1993-1995), ректор БГУ (1995-2015), доктор педагогических наук, профессор, член-корреспондент Российской академии образования (РАО), депутат Верховного Совета Бурятской АССР/ССР (1990-1994), Народного Хурала Республики Бурятия (1994-2018), почетный консул Республики Корея в Улан-Удэ, посланник культуры Монголии, советник Министра спорта Российской Федерации.