Степан Калмыков: Кто из соперников Потапова мог стать первым лицом Бурятии

Воспоминания Калмыкова С.В. раскрывают историческое значение создания в Бурятии классического университета с точки зрения усиления позиций России на образовательном, культурном и экономическом пространстве восточной Евразии, а также историю становления политической системы Бурятии в конце XX – начале XXI  века.

Из книги: Калмыков С.В. «Университет Байкальской Азии: время созидания», Улан-Удэ, 2020

Часть VIII, здесь часть I, часть II, часть III, часть IV, часть V, часть VI, часть VII, часть IX, часть X, часть XI

Метисы были не в тренде

Если говорить о политиках потаповской эпохи, у которых был несомненный потенциал успешного руководителя, но этот потенциал не реализовался, был потерян для республики, то это в первую очередь это, конечно, Александр Семенович Иванов.

Он был директором завода «Электромашина», потом Саганов назначил его министром экономики Бурятии, а в 1994 году, перед первыми выборами президента республики, Иванов занимал пост заместителя председателя Совета министров Бурятии. С этой позиции он при поддержке Владимира Бизьяевича Саганова выступил соперником Леонида Потапова на тех выборах 1994 года. На тот момент он официально считался бурятом, но он, как сейчас говорят, «метис». Мать у него русская, видимо, с еврейскими корнями. Очень способный человек, сейчас, говорят, в Израиле живет.

Александр Семенович много раз выступал на сессиях Верховного Совета, общался с депутатами, в том числе, и со мной. И по сравнению со многими другими руководителями и из окружения Саганова, и из окружения Потапова он был все-таки гораздо лучше подготовлен как руководитель. Кстати, что удивительно, он хорошо знал английский язык, свободно общался с иностранцами и выступал на английском. В то время в управленческой среде это было большой редкостью. Впрочем, как и сейчас.

на фото: Александр Иванов, кандидат в президенты Бурятии, 1994 год 

Я уверен в том, что если бы тогда, в 1994 году, к руководству республикой пришел Александр Семенович Иванов, то Бурятия сейчас была бы другой. Он был молодым лидером, хорошо вливался в модную тогда струю управленческих кадров, как говорится, мейнстрим того времени. Тогда многие новые руководители и в Москве, и в некоторых регионах пришли в госуправление из науки, из бизнеса. Как, например, Кирсан Илюмжинов в Калмыкии.

На федеральном уровне это были Егор Гайдар, Анатолий Чубайс и множество других менее известных управленцев, заполнивших тогда кабинеты в Белом доме и на Старой площади в Москве. И Александр Семенович, в отличие от Потапова, хорошо вписывался в эту тенденцию, был для новых руководителей в Москве, так сказать, социально и психологически близким, мог говорить с ними на их птичьем языке.

Леонид Васильевич Потапов и его первый заместитель в правительстве Бурятии Владимир Константинович Агалов в эту струю совершенно не вписывались, им было очень трудно найти общий язык с теми новыми людьми, которые сидели в Москве на ключевых для регионов постах. Владимир Бизьяевич Саганов тоже вырос из партийной среды. Тем не менее, он такие вещи хорошо понимал, больше интуицией и наработанным жизненным опытом, чем разумом советского управленца. Поэтому Саганов сам не лез, а пытался продвинуть молодого Иванова. Для пользы республике.

Иванов был хорошо образован, к тому времени уже побывал на стажировке в Америке, хорошо владел новой по тем временам экономической и политической терминологией, лучше других наших руководителей разбирался в экономике.

Я с ним много раз общался и могу сказать, что это достаточно эрудированный, без резких реакций, уравновешенный человек, очень рассудительный. С широким кругозором, а главное, с хорошими способностями к обучению, изучению вопросов. Если он чего-то не знал, или слабо ориентировался, то так и говорил: сейчас я не могу вам ответить, но изучу вопрос. Представить таким, например, Коренева, совершенно невозможно. Тот всегда все знает. Что тут знать, ерунда! Что ты тут мне говоришь еще? Я и без тебя знаю! Хотя часто о самом предмете он не имел вообще никакого представления.

Потапов выключил из политики Иванова потому, что тот полностью опирался на Саганова. Когда Владимира Бизьяевича в 1998 году отовсюду вытеснили, Александр Иванов тоже ушел в тень. Хотя мог бы закрепиться где-то в федеральных структурах. Но он сильно переживал поражение, сидел дома, поддался, говорят, известной нашей народной «болезни». Это продолжалось почти до следующего избирательного  цикла, в котором он в 2002 году поддержал Бато Семенова.

Александр Семенович Иванов – сильная фигура в политике Бурятии, со своими взглядами, оригинальным мышлением. Потапов понимал, что если оставить Иванова в правительстве, там все будет фонить, влияние Потапова будет размазываться. Александр Семенович высказывал позицию, которая всегда расходилась с позицией Леонида Васильевича, на нескольких совещаниях я слышал его выступления.

Потапов всегда сильно раздражался, когда выступал Иванов, затаил на него обиду. Любого другого выступающего он мог пожурить, высказать замечание. Но Иванова Потапов всегда слушал молча, набычившись, давил гнев, но было видно, что он сильно нервничает. Потому, что против Иванова у него не было весомых аргументов. Вообще, Потапов, конечно, в определенной степени начитанный человек. Он даже доктор экономических наук, но многие люди знают о том, кто писал ему диссертации.

В 90-х годах к нам в республику часто приезжал один сотрудник академика Абалкина из Института экономики РАН - Сергей Дмитриевич Валлентей. В Верховном совете Бурятии он часто общался с Иосифом Терентьевичем Павловым, я даже участвовал в организации его приема. И вот этот Сергей Валлентей, замдиректора института Абалкина, собирал тогда материалы для программы социально-экономического развития регионов России.

Не мудрствуя лукаво, группа Валлентея брала типовую программу, разработанную в их институте, подставляли в нее цифры, взятые на месте, и выдавали как результат «экономическую программу развития региона». А заодно тем, кто им платил за эту «работу», оформляли в своем институте защиту кандидатских и докторских диссертаций.

У нас группа Валлентея подготовила докторскую диссертацию Леонида Васильевича Потапова. Большого секрета в этом нет. Другое дело, что сам Леонид Васильевич не абстрагировался, не отстранялся от работы над диссертацией, он вникал, читал, вполне мог рассказать о сути своей работы, мог даже подискутировать на тему, заявленную в его диссертации.

Конечно, у самого Потапова не было времени самому заниматься ни написанием диссертации, ни оформлением документов для получения ученой степени. А они сами расставляли всю нужную статистику, составляли текст работы. Таким образом, сотрудники Валлентея, подготовили диссертации и оформили ученые степени целому ряду руководителей регионов и их заместителям. То же самое можно сказать и о некоторых руководителях кроме Потапова здесь, в Бурятии.

Вообще, его диссертация в целом качественная, без плагиата, построена на хорошей теоретической базе и на конкретных статистических материалах Бурятии. Правда, кому все эти цифры пригодились, трудно сказать. Я не помню случая, чтобы Леонид Васильевич сам выступил и сказал, опираясь на свою научную работу, что у нас в соответствии с научными прогнозными данными, показатели развития экономики изменятся так-то и так-то. Потому, что он сам знает цену таких работ.

В принципе Потапов всегда при случае демонстрировал свою научную компетенцию, как доктора экономических наук. У него было несколько дежурных научных терминов и наукообразных словосочетаний, которые он накрепко заучил: «макроэкономика», «экономическая составляющая», «нам надо активнее включаться в процессы макроэкономического развития», другие такие же слова.

Многие доклады и выступления на экономическую тему ему готовил Николай Иванович Атанов, который был у него сначала советником, затем министром экономики. Сам Николай Иванович, как ученый-экономист, показал себя подготовленным человеком. Но с точки зрения организационно-управленческой он уже тогда понимал, что реализовать те положения, о которых он писал в докладах Потапова, с таким составом правительства, как у Леонида Васильевича, было маловероятно. Он мне сам об этом говорил.

Александр Коренев, хамбо-лама и  «русская партия»

Следующим соперником Потапова в борьбе за пост президента Бурятии был Александр Степанович Коренев. Потенциал Коренева, который в разное время претендовал и на пост президента Бурятии, и на пост мэра Улан-Удэ, также остался нереализованным. Он начал подниматься при Белякове, был секретарем Улан-Удэнского горкома, потом работал директором ЛВРЗ. В то время он считался потаповским кадром, потом они с Потаповым разошлись.

В 1998 году во время вторых выборов президента Бурятии Александр Коренев был основным конкурентом Леонида Потапова. Их довольно острое противостояние закончилось еще до дня голосования. Кореневу были предъявлены определенные «аргументы», в результате чего он снял свою кандидатуру в пользу Потапова. Его примеру последовал и депутат Госдумы, коммунист Сергей Будажапов.

на фото: Александр Коренев, кандидат в президенты Бурятии, 1998 год

В результате Потапов в первом туре уверенно выиграл выборы у девяти оставшихся кандидатов, среди которых численно преобладали так называемые спойлеры. Достаточно сказать, что занявший тогда второе место Саганов набрал всего 6,5 %, а Валерий Шаповалов – 5,5 %! На этом, собственно, завершилась их карьера в Бурятии. Шаповалов уехал из республики, Саганов ушел из политики.

Александр Степанович Коренев был вынужден оставить завод ЛВРЗ  и уйти директором в железнодорожный техникум. Я всегда считал, что он себя так и не реализовал, будучи по характеру явным лидером. Причем, он все время ходил вокруг первых в республике постов – президента и мэра Улан-Удэ.

В 1998 году он вполне мог бы выиграть у Потапова, который к тому времени еще не успел полностью выстроить свою систему и до конца зачистить поляну вокруг себя. В 2007 году он реально претендовал на то, чтобы стать кандидатом в мэры Улан-Удэ от «Единой России» вместо Геннадия Архиповича Айдаева. Если бы тогда единороссы выдвинули Коренева, то он стал бы мэром, а не Айдаев.

Но в результате очередной торговли с администрацией президента Бурятии он отказался от претензий на пост мэра, и за это получил должность вице-спикера Народного Хурала при спикере Матвее Матвеевиче Гершевиче. Просидел там до конца срока того хуральского созыва.

Ближе познакомившись с Александром Степановичем Кореневым, я пришел к выводу о том, что если бы его восхождение на высшие к республике посты все-таки состоялось, то это было бы опасным для Бурятии. Опасность Коренев представлял потому, что это очень самонадеянный, амбициозный политик, не склонный к компромиссам в разных областях. Многие его действия были основаны исключительно на личных амбициях. Мог бы много дров наломать.

Заняв определенную позицию, он всегда выступал безапелляционно, мог принимать решения вообще без их обсуждения с кем-либо. В общественном смысле такое поведение  довольно опасно. Не знаю, смог бы он переформатировать такой стиль управления, если бы оказался на самом верху. Мне кажется, что ему не хватало в целом политического кругозора и гуманитарной подготовки.

Кто поддерживал Коренева? Лично преданных ему людей было совсем немного. Но вокруг него всегда складывалась группа людей, среди которых он был лидером. Это объясняется его уверенностью в себе, я бы даже сказал, самоуверенностью. Это такой вожак, альфа-самец, который всегда мог высказать публично, то, что обсуждалось внутри этой группы, заявить об ее интересах. Ничего не боялся.

Но недостаток его был в том, что он не мог до конца обосновать суть своего выступления, ему всегда трудно было четко сформулировать свои мысли и вообще то, что он хотел сказать. Он всегда говорил на каком-то чиновничьем жаргоне, через который люди схватывали отдельные его намеки и посылы. Но четко и ясно никогда не высказывался. Я не помню ни одного его яркого высказывания, не встречал каких-то интервью в прессе или книг, где можно было бы узнать о его взглядах, мировоззрении.

Он часто публично выражал недовольство состоянием экономики, решениями руководства республики по каким-то отдельным вопросам, положением в стране. Но какой-то содержательной критики, просто законченных мыслей по каким-то насущным проблемам услышать от него было нельзя. Я, например, такого вообще не помню.

Возможно, на каком-то интуитивном уровне эти высказывания как-то воспринимались. Ну, скажем, встает человек на сессии Верховного Совета или Народного Хурала и начинает высказывать какие-то претензии. То, что человек чем-то недоволен, что за ним кто-то стоит, какая-то группа, было понятно. Но понять, почему он недоволен, и главное, что нужно было, по мнению Коренева, сделать, чтобы все исправить, было невозможно. Так человек формулировал свои мысли.

Если почитать стенограммы сессий Народного Хурала с выступлениями Коренева, то в них вообще довольно трудно докопаться до смысла этих вступлений. Повторюсь, подспудно о чем-то можно было догадаться, но внешне это выглядело просто как недовольное бурчание.

В последующие годы Александр Степанович Коренев стал председателем Союза промышленников и предпринимателей Бурятии, часто мелькал по телевизору, давал интервью прессе. Но таких высказываний, которые действительно произвели бы впечатление, запомнились бы в содержательном плане, тоже не было. Чего-то нового, интересного, каких-то ярких инициатив, предложений.

Возможно, в какой-то другой обстановке, среди своих людей он что-то такое говорил, мог простым языком объяснить то, что он предлагает, чего он хочет. Ведь люди же шли за ним. Значит, понимали его. Но в позитивном смысле реализованным политиком его не назовешь.

У Александра Коренева был яркий эпизод его политической биографии, когда он вместе с хамбо-ламой Дамбой Аюшеевым выступили против Потапова. Это было в 1998 году в ходе борьбы кандидатов на выборах президента Бурятии.

Почему хамбо-лама тогда поддержал на выборах Коренева? Во-первых, в психологическом плане они оба представляют один тип личности, могут хорошо друг друга понять. Но главное, Александр Степанович в тот момент громко выступил в защиту позиции хамбо-ламы, который противодействовал Потапову в его стремлении вывезти Атлас тибетской медицины в Америку.

на фото: Александр Коренев и хамбо-лама Дамба Аюшеев (справа) в момент вывоза Атласа тибетской медицины в США, май 1998 года

Кстати, в этом случае и Вячеслав Михайлович Мархаев со своим отрядом ОМОНа отказались подчиняться своему непосредственному начальнику – министру внутренних дел Бурятии Ивану Калашникову. Мархаев проявил характер, свое отношение к этим вещам. Получилось, что непосредственно перед выборами президента эти трое лидеров выступили против Потапова по болезненной для того теме. Коренев вместе с хамбо-ламой тогда вступили в конфронтацию с Леонидом Васильевичем Потаповым и Лидией Чимитовной Нимаевой.

Несколько слов о роли Лидии Нимаевой в команде Потапова. Леонид Васильевич часто использовал Нимаеву в решении в его пользу разного рода щепетильных вопросов. Можно вспомнить случай с Марксом Васильевичем Мохосоевым, который был еще до Потапова. Тогда Лидию Чимитовну по линии обкома партии буквально подставили под удар в конфликте Белякова с коллективом Бурятского научного центра и общественностью республики, оппозиционной тогдашнему руководству обкома. Нимаеву бросили закрывать амбразуру. В результате ей пришлось выслушать много нелицеприятных мнений в свой адрес.

При Потапове Нимаева продолжала исполнять ту же роль, часто сказывающуюся на ее репутации. Можно вспомнить, как она с подачи Леонида Васильевича в 1990 году пошла на выборы народного депутата РСФСР против Владимира Бизьяевича Саганова, выиграла у него и не пустила оппонента Потапова в российский парламент. Все понимали, что ее специально направили на выборы для этого.

Потом был скандальный эпизод с вывозом Атласа тибетской медицины в США, который тоже осуществлялся руками Нимаевой. И, наконец, история с созданием в Бурятии университета. Потапов тогда делал вид, что стоит над схваткой. А противникам создания БГУ покровительствовала Нимаева. Под благовидным предлогом того, что, мол, нам надо развивать филиал Новосибирского университета!

Вернусь к Александру Кореневу. Его временный политический союз с хамбо-ламой Дамбой Аюшеевым должен был, по его мнению, перетянуть на сторону Коренева часть бурятского населения. При том, что за Кореневым всегда сохранялось реноме, так сказать, «русского националиста». Позже он уже в пику хамбо-ламе помогал его конкуренту, ламе Нимажапу Илюхинову, строить буддистский дацан на проспекте Строителей, в 47-м микрорайоне рядом с культурно-спортивным комплексом ЗММК. Несмотря на эти шаги, широкой поддержки среди бурят Коренев так и не получил.

Александр Степанович, напомню, в начале 90-х годов был депутатом Верховного Совета Бурятской АССР. Там они вместе с Василием Васильевичем Устиновым возглавляли некую «русскую партию». Опять же, если посмотреть стенограммы его выступлений в Верховном Совете, можно увидеть, что он часто выступал с этих позиций. Я не назвал бы его каким-то откровенным шовинистом. Но такая группа депутатов, которые выступали с определенно националистических позиций, действительно в Верховном Совете существовала. И Коренев был одним из ее лидеров.

Эта группа состояла в основном из депутатов-промышленников, была там и узкая прослойка русской интеллигенции. В основном местные депутаты. Русские депутаты-бамовцы, как правило, в такие дискуссии не лезли, никогда в них не участвовали. Сказался такой фактор, что БАМ, все-таки, строили многонациональным составом. Северяне-строители были разных национальностей, они понимали эти отношения. Потому, что долгое время прожили в такой плотной коллективистской среде, в которой присутствовали разные национальные диаспоры – армянская, азербайджанская, украинская, литовская и другие.

А местные русские депутаты, которые вошли в эту группу, как правило, родились и выросли в мононациональной среде, в семейских и русских селах. Если это были горожане, то из таких районов, как поселки ЛВРЗ, авиазавода. Сейчас в этих районах бурят стало несравнимо больше, но в 60-70-е годы, когда эти будущие депутаты еще учились в школах, население таких районов Улан-Удэ было более или менее мононациональным.

И хотя многие из этих депутатов в период своей трудовой деятельности были интегрированы в многонациональную среду, но, как оказалось, не настолько, чтобы изменить свои представления об отношениях между людьми разных национальностей. Эта группа не была многочисленной, но они были довольно активны, громко выступали.

Был среди них в Верховном Совете такой депутат - Олег Хомутов. Его отец много лет работал председателем колхоза в Джидинском районе, сам он рос рядом с бурятами. И я помню выступления некоторых депутатов, которые удивлялись такой позиции Хомутова. Они говорили, что не понимают Олега Борисовича, который вырос в такой среде, хорошо знает бурят, и при этом произносит такие речи.

Самым заметным в этой группе был Василий Устинов – активный, на самом деле, довольно харизматичный политик лидерского типа.

на фото: Василий Устинов, предприниматель, депутат Верховного Совета Бурятской ССР (1990-1994) 

Еще у нас в работе сессий Верховного Совета часто участвовали два Касьяновых, которых иногда путали люди. Кстати, если издалека посмотреть, то их можно было даже внешне перепутать. Они тоже входили в эту группу депутатов и общественных деятелей, у которой лидером был Коренев. Один Александр Иванович Касьянов был начальником Улан-Удэнского отделения ВСЖД. Другой, Александр Касьянов (не помню отчества) – атаман Верхнеудинского казачьего округа.

По вопросам национально-государственного устройства, вопросам культуры руководитель отделения железной дороги Касьянов имел взгляды такие же, какие были у Касьянова-казака. У него на вокзале станции Улан-Удэ по перрону разгуливали нарядные казаки с нагайками, “патрулировали”. Вообще казаки были тогда активными в общественном плане. Как сессия Верховного Совета, так они там сидят. 

Валерий Яковлев, бывший армейский особист, в период подъема демократической волны позиционировал себя как представитель казачества. И даже какое-то время пытался возглавить казачье движение, говорил, что он «наследственный казак». Я помню эпизод, когда он прямо в Верховном Совете нарядился в казачью форму. Мы сидели в кабинете у Виктора Саржана, тут заходит Яковлев – с флагом, весь в медалях каких-то. И чуть не со слезами говорит, мол, Виктор Васильевич, посмотрите, как казачество у нас восстанавливается. Саржан улыбнулся, похвалил его. Ты как артист, говорит, хорошо играешь – слезы натуральные!

Полгода не прошло, Яковлева уже нет в казачьем движении. Эту тему перехватил Александр Касьянов, потому что Яковлева там быстро раскусили. Такие люди легко по заданию переобуваются, кем угодно могут представляться, информацию обо всех собирать. В дальнейшем Валерий Яковлев пошел депутатом в Улан-Удэнский горсовет, какое-то время был там председателем, сменил целую кучу партий, и в конечном итоге Потапов его взял к себе в аппарат президента управляющим делами. Когда Яковлев публично выступал, он часто пытался подводить юридическую базу под свои взгляды, представлял себя специалистом в юриспруденции.

Александр Степанович Коренев, глава  этой «русской партии» тоже периодически выступал на сессиях. Как я говорил, понять смысл его выступлений было сложно, но общее направление его мысли проясняли высказывания членов этой группы.

Вообще, у Коренева был стиль, взятый у руководства железной дороги. Потом он стал руководителем Улан-Удэнского местного отделения партии «Единая Россия».

Кстати, я знаю довольно много персонажей, которые побывали последовательно в пяти-шести «партиях власти» - «Выбор России», ПРЕС, «Наш дом – Россия», «Отечество – Вся Россия», «Единство», «Единая Россия». Например, бывший председатель Бурятстата Леонид Мунаев был в пяти партиях. Борис Данилов, бывший главный федеральный инспектор по Бурятии, - тоже в пяти. Валерий Яковлев, кстати, помимо всех этих партий состоял еще в «Демократической России» и «Народно-республиканской партии» генерала Лебедя. То есть, где только не побывал. Нужно сказать, что это довольно неприятный человек, очень ненадежный.

Я тогда активно в республиканской политике, особенно в борьбе за посты не участвовал, в партии не вступал. Много времени уходило на формирование университета. Тогда дело пошло, мы открывали новые специальности, новые факультеты, филиалы в других регионах России, в Монголии, стройками занимался, пробивал проект строительства на Байкале Центра олимпийской подготовки. В общем, не до этих политических дрязг было. «Единая Россия» меня вообще всерьез никогда не интересовала.

Александр Коренев через «Единую Россию» пытался добиться от руководства партии такого решения, чтобы в 2007 году кандидатом от партии власти на выборах мэра Улан-Удэ выдвинули его, а не Айдаева. Но в итоге он уступил Айдаеву и администрации президента Бурятии, отозвал свою кандидатуру и пошел в Народный Хурал.

Таким образом, у Коренева всегда были амбиции на позицию первого лица – президента, мэра. Откровенно говоря, как президент он вряд ли состоялся бы. Поскольку политик он слабоватый, социально-культурные, политические направления провалил бы. Налаживать отношения на каких-то высоких уровнях ему было бы сложно.

А вот если бы он стал мэром, то вполне смог бы поддерживать город и его хозяйство в неплохом состоянии. При его амбициях, энергии, безапелляционности суждений и командном голосе он легко мог бы полностью подчинить себе команду городских хозяйственников и их службы. Они летали бы по его приказу и работали бы, как надо. Потому, что в городе первым лицом должен быть не политик, а хороший хозяин.

Мне читинцы рассказывали про мэра Читы Михалева, который почти 20 лет возглавлял город. Пришел в город мужик, далекий от всякой политики, с людьми иногда матом разговаривает. Наладил хозяйство, люди работают, в политику не лезут, городское хозяйство более или менее в порядке. А у нас?

В последние 20 лет в Улан-Удэ были мэры, у которых все рушилось, когда они начинали политизировать свою деятельность. Потому, что если ты это начинаешь делать, то сам создаешь систему противостояния разных общественных структур. А городу что нужно? Если течет вода – остановить. Если дорога провалилась – залатать! И мэр должен эти проблемы решать, поддерживать и развивать инфраструктуру, строить. И если человек с этим справляется, если его команда работает, а не внутренней междоусобицей занимается, то это устраивает и горожан, и руководство региона.

Мне кажется на первом этапе, когда нужно наладить городское хозяйство, Александр Степанович Коренев вполне себе справился бы. Но дальше он все равно полез бы в политику! Потому, что характер у него такой - не терпит никого над собой. И тогда у него обязательно возник бы конфликт с Наговицыным. Тем более, что Наговицын по своему складу более интеллигентный, более образованный, в отношениях с людьми более продуманный. И по психическому складу он полный антипод Кореневу. Думаю, что дружно жить они бы не смогли. Потому, что в личностном плане друг с другом не стыкуются. Но как хозяйственник Коренев многое мог бы для города сделать.

Таким образом, у Александра Степановича всегда были личные амбиции, но он их так и не реализовал полностью. По сути, ни в одном карьерном проекте, кроме руководства завода. Получается, что верхом политической карьеры Коренева было то, что он просто отсидел в Народном Хурале зампредом у Гершевича. Как самостоятельный политический субъект никак себя не проявил. Весь немалый потенциал Коренева ушел в рутинный и во многом бессмысленный процесс приведения республиканского законодательства в соответствие с федеральным. Что еще?

Семенов, Калмыков и Бавлов

На третьих по счету президентских выборах в Бурятии, которые состоялись в 2002 году, основным соперником Потапова был Бато Цырендондокович Семенов. Тогда он был депутатом Государственной Думы России. Потапов, как обычно, провел достаточно жесткую в отношения конкурента избирательную кампанию. О ней выше я рассказывал.

Если в личностном плане оценивать результаты деятельности Бато Семенова как политика, можно сказать, что на своем уровне он вполне реализовался. Да, президентом Бурятии он не стал. Но работал на достаточно ответственных постах главы Закаменского района, министра сельского хозяйства, зампреда правительства Бурятии по агропромышленному комплексу, депутата Государственной Думы, вице-спикера Народного Хурала. Сейчас возглавляет филиал Росгосстраха в Бурятии.

на фото: Бато Семенов, кандидат в президенты Бурятии, 1998 год

Мы с Бато Цырендондоковичем хорошо общались, большей частью находили взаимопонимание, хотя я его частенько критиковал. Конечно, политик, лидер региона должен имел грамотную речь. Как я уже говорил, хочешь иметь интересную, грамотную речь, привлекать к себе людей яркими высказываниями, нужно больше заниматься самообразованием, больше читать, заниматься наукой, языками.

А если бы он с такой речью стал бы президентом Бурятии, то какое мнение сложилось бы о бурятах, о нашей республике в федеральных структурах в Москве? Многие из тех, кто с ним близко знаком, так ставят вопрос. Хотя, может быть, как хозяйственник он может считаться неплохим руководителем.

Летом 2007 года я вместе с Наговицыным был в окончательном списке кандидатов на пост президента Бурятии. Но когда узнал о том, что реально получить этот пост мне невозможно, потерял интерес к такого рода политическим комбинациям. Хотя меня пару раз вызывали в администрацию президента России для консультации. В Москве меня проверяли старые партийцы-единороссы.

Анатолий Михайлович Беляков меня в тот момент чуть ли не поздравлял. 3 июня 2007 года был юбилей Юрия Ильича Скуратова, ему исполнилось тогда 55 лет. На банкете мы встретились с Беляковым, он мне вполне серьезно говорил, что шансы у меня есть. Говорил, вы можете, у вас есть потенциал, вы подняли университет. Умели первые секретари человека поддержать, окрылить. Я ему сказал, мол, вилами на воде написано…

Кстати, на пост президента Бурятии тогда обсуждалась и кандидатура Владимира Николаевича Бавлова, который тоже был на юбилее. Его кандидатуру отклонили, в конечный список он не вошел. После того, как в 2001 году Юрия Ильича Скуратова по протесту прокурора Макеевского отозвали из Совета Федерации, Бавлов занял его место. Но вскоре ушел на госслужбу, заместителем руководителя Федерального агентства по недропользованию (Роснедра).

Я помню один смешной случай, связанный с Бавловым. Мы с супругой были на лечении на курорте «Рогашка Слатина» в Словении, я там промывал местной минеральной водой печень и желудок. Как-то после процедур захожу в турецкую баню с паром, слышу чей-то знакомый голос. Степан Владимирович, проходите сюда! В Словении, в пару, где, я думал, никого нет, вдруг кто-то обращается ко мне по-русски и по имени-отчеству!  Подошел ближе, смотрю – Бавлов сидит. Владимир Николаевич, вы же так до инфаркта можете довести!

Бавлов – хороший хозяйственник, серьезный, крепкий, надежный руководитель. Но с точки зрения политики, а должность главы региона – это политическая должность, это был бы, я думаю, не самый лучший вариант. Но он со многими людьми работал, они хорошо о нем отзывались. Владимир Николаевич много сделал для тех наших молодых ребят, которые занимались в республике природными ресурсами, не без личного интереса поработал по нефриту, способствовал созданию эвенкийской общины «Дылача».

Продолжение следует...