Конец - это начало. Почему “игры престолов по-бурятски” остаются единственным генерирующим энергию элементом
Публицист и автор АРД Бато Очиров продолжает цикл статей про политику в Бурятии.
Я досмотрел все серии “Игры престолов” задолго после появления в Бурятии Telegram-канала “Степной дозор”: интриги, межплеменная вражда и битвы; положительные герои вдруг оказываются не такими уж хорошими и, наоборот, отрицательные персонажи становятся положительными героями; готическая архитектура средневековья переплетена с юртами кочевников, а эротика - с магией. Серия за серией, сезон за сезоном самым драматическим способом эта историческая фантастика создает целую вселенную человеческого мироздания.
Между тем, финал остросюжетного сериала формулируется одной фразой: “политика умерла, да здравствует политика”. На руинах оставшегося мира вырисовываются зачатки парламентаризма и появляется “первый среди равных” (primus inter pares).
По всей видимости, основатель известного бурятского Telegram-канала “Степной дозор”, придумывая название канала, черпал вдохновение от просмотра этого эпического сериала. Да и все мы, зрители “Игры престолов”, невольно рассматриваем реальные внутренние политические процессы (realpolitik) с позиции сценария известного сериала: бурятские рода, племена, территориальные кланы и прочие образования.
И в этом плане в очередной раз подтверждается, что реальность не совсем отличается от воображаемого и, наоборот, воображаемое - от действительности. Широкие массы двигают образы, а конкретных людей - выгодное предложение или непреодолимые обстоятельства. Поэтому можно долго спорить о том, что первично: реальность или воображение, эмоции или рациональный разум (ratio).
В тоже время, можно долго спорить и о том, является ли благом или злом достаточно бурная политическая жизнь (игры престолов по-бурятски) в этом отдельно взятом регионе.
В любом случае, борьба противоположностей в зарождающейся бурятской политической культуре оказалась важнейшим фактором, вытесняющим со сцены трусливое интриганство и выталкивающим на арену элементы реальной политики.
И в этой связи, в бурятском обществе начался процесс трансформации ранее устоявшихся дуализмов “свой и чужой”, “реальность и образ” и, безусловно, “война и мир”.
Свой и чужой
Границы между этими понятиями в недавнем прошлом казались очень рациональными и четкими. Однако сейчас они начали достаточно быстро размываться.
Во-первых, в процессе общественной эволюции в Бурятии разрушилась родоплеменная структура удержания власти, а заодно показала свою ущербность и низкий потенциал. Следовательно, исчезла некая метка, демонстрирующая “особые” позиции тех или иных социальных групп в кормовой цепочке. Граница между “более и менее одаренными” растворилась.
Вследствие этого все действия, направленные на так называемое скрепление различных бурятских родов или территориальной общности, в политтехнологическом плане стали не актуальными. В быстро меняющемся современном мире общественные тренды начали диктовать другие смыслы и символы.
Во-вторых, в 2000-х годах произошла вторая за всю историю массовая волна урбанизации населения. К тому же фактическая ликвидация Агинского и Усть-Ордынского автономных округов ускорила приток бурятского населения в Улан-Удэ и значительно усилила процессы кардинального изменения общества. Сегодняшнее общество становится более традиционалистским по мировозрению и прогрессивным по содержанию.
В-третьих, изменение внешнеполитического курса Российской Федерации, связанное с внешнеэкономической переориентацией на страны Азии, и включение Бурятии в Дальневосточный федеральный округ значительно повлияли на настроение широких масс и на общее восприятие Бурятии как субъекта федерации. Сейчас республика начинает позиционировать себя не как глухой сибирский уголок, а как часть крупного российского проекта, направленного на усиление восточного фактора.
В связи с этим, открывающаяся реальность окончательно размывает грань между устоявшимися в Бурятии социальными институтами и начинает формулировать новые образы, на основе которых может появиться другая общественная конструкция. Которая, в свою очередь, будет определять главные тренды и, следовательно, основных игроков...
Образ и реальность
В “Книге перемен” говорится, что любое явление или вещь, достигнув предела своего развития, превращается в противоположность. Таков закон бытия: “вслед за ночью приходит день”. Поэтому азиатская традиция очень внимательно следит за временем и придает ему огромное значение. В протекающем процессе важно поймать волну, иначе она может накрыть вас.
Пришедший 2020 год в этом плане оказался началом нового 12-летнего цикла. Моментом, когда неизбежно появляется новый мейнстрим. И этот вектор практически был сформулирован Алексеем Цыденовым в процессе организации крупнейшего в истории Бурятии культурно-символического мероприятия в Кремле.
Бурятия сумела продемонстрировать, что, невзирая на происходящую вестернизацию, она сохраняет стержень того, что делает ее частью большой азиатской культуры и философской доктрины. И она может продвигать интересы России в этом громадном и быстро развивающемся регионе.
Для бурятского общества Сагаалган-2020 в Кремле оказался символом начала новой реальности. Прежде замкнутая в себе республика, затрачивающая колоссальную энергию на внутривидовую борьбу, начала формулировать абсолютно другую повестку - включение Бурятии во внешнеэкономическую плоскость. А участие в событии первого заместителя Администрации президента Сергея Кириенко и заместителя председателя Правительства России по развитию Дальнего Востока Юрия Трутнева ещё раз подтверждает приобретаемый Бурятией высокий статус.
На первый взгляд это явление может казаться скорее несбыточной декларацией, чем революционным событием. Тем не менее, в новейшей истории республики за короткий период произошел ряд событий, значительно изменивших мировоззрение современника. А сегодняшний феномен по качеству содержания и объему энергии может оказаться действительно революционным.
И явление это носит больше эстетический характер, нежели социально-политический. Старые смыслы рушатся, когда начинают восприниматься как прогнившие, отжившие и безобразные. На месте рухнувшего старья появляются новые понятия и общество быстро подстраивается к ним.
Поэтому существующие символы на глазах становятся “дряхлыми”, сколь бы старательными и нужными ни казались их предводители. Бессмысленные тусовки, проводимые из года в год с одними и теми же лицами и речами, стали отражением неэффективности и гипертрофированного консерватизма, превращая существующую модель в плохо пахнущую мертвечину.
Таким образом, Алексей Цыденов сумел предугадать общественные настроения и достаточно уверенно начал формулировать новый вектор. В эпоху перемен, в которую мы живем, всегда происходит столкновение “старого” с прогрессом.
Для общего понимания хочу заметить, что “старое” - это замкнутая на внутривидовые разборки и самоуничижение поведенческая и политическая модель, а “прогресс” - формирование единой бурятской нации, нацеленной на продвижение российских интересов в Азии.
Война и мир
Одновременно с вышеуказанными процессами бурятское общество переживает сейчас одну из нескольких фаз кризиса. Мы только сейчас начинаем понимать, что тектонические сломы в институциональной сфере спровоцировали настоящий хаос. В последнее время в Бурятии как будто все сорвались с цепи...
Проблема заключается в том, что сегодня никто не готов изучить и сформулировать происходящее. Показать, скажем так, глобальную картину сверху до низу - от микромира до макро, с диалектикой и своеобразной метафизикой, которая помогла бы мобилизовать и модернизировать бурятское общество.
В советское время уровень понимания такого рода вещей принадлежал партии и правительству с его марксистской идеологией, потом, с развалом страны, народ увидел спасение в религии. Но поскольку сейчас религия перестала исполнять роль проектанта истории и Хамбо лама начал ассоциироваться с более земными понятиями, эта тема перетекла в широкие массы. Поэтому сегодняшнее состояние имеет вид череды социальных “потрясений снизу”: народных волнений, вспышек агрессивных требований со стороны различных общественных групп и так далее.
С другой стороны, такого рода потрясения - это необходимая драма перехода от очевидной данности к абсолютной невозможности. Такого рода путь Бурятия прошла за несколько лет в начале XX века и на месте селения, состоящего из нескольких избушек, появился Улан-Удэ с театрами, заводами и фабриками.
В ХХI веке застой - непозволительное состояние и обществу, чтобы оставаться на волне, следует непрерывно прогрессировать. Однако человеческая природа противопоставляет такому динамичному состоянию так называемую “стабильность”. Ведь в жизни людей перемены почти всегда вызывают стресс. Особенно после наступления определенного возраста человеку все труднее меняться, приобретать другие навыки.
Парадокс заключается в том, что Алексей Цыденов, олицетворяющий власть, оказался не только на стороне прогресса, а стал его главным сподвижником. И в этом плане он может войти в историю как видный прогрессист.
А “война и мир” в бурятской политической культуре остается неизменным аспектом единства и борьбы противоположностей и, безусловно, главным генератором энергии развития. В Бурятии политика никогда не умирает, она бессмертна.
Комментирование временно отключено
Обсудить материал на Facebook