Бурятская политическая история сбилась с “намеченного курса”
Автор АРД Бато Очиров о том, что происходит в сегодняшней политической жизни Бурятии, по каким законам она работала раньше и какой вектор она уже приобретает.
Самой обсуждаемой темой последних дней в Бурятии, несомненно, является встреча Вячеслава Наговицына с президентом страны Владимиром Путиным. Обсуждение этой темы в основном крутилось вокруг того, что он "много врал" Путину, вводя его в заблуждение относительно социально-экономического положения в регионе. Дескать, если бы он сказал ему правду, то глава государства сразу бы уволил его, как соседнего экс-губернатора Ильковского и т.д.
Если говорить об этой встрече как о свершившемся факте, то можно считать, что главе Бурятии дали тайм-аут. На фоне его не столь удачного в политическом плане прошлого года, резкой критики в СМИ и всевозможных слухов ему рекомендовали подумать, как действовать дальше.
Ровно 9 лет назад, в 2007 году, в марте месяце в столице Бурятии проходили бурные обсуждения по поводу того, кто будет следующим президентом Бурятии. Тогда Леонид Потапов, будучи президентом Бурятии, беспрерывно ездил в Москву, о чём-то договаривался там. Здесь же бурятский истеблишмент кого-то уже “назначал” на трон.
На слуху тогда витали множество кандидатур: Халанов, Жамсуев, Турбянов, сам Потапов и т.д. Последние события в республике вызывают стойкое ощущение дежавю. Такое ощущение, что мы попали в 2007 год. Однако, учитывая вспышку интереса к национальному вопросу, в ещё большей степени всё ныне происходящее заставляет обратиться к началу 90-х.
Все прошедшие митинги на площади Революции, всевозможные уголовные скандалы, “атака” в СМИ - это, безусловно, проявления начавшейся против Наговицына игры. Но началась она не вчера, а идет уже несколько лет. С того момента, как он пошел на второй срок, начали появляться антинаговицынские знаки, кризисные явления, которые набирали силу в течение всего второго срока. Эти моменты свидетельствовали о том, что именно он должен стать разменной монетой, благодаря которой местные олигархи и номенклатура могли бы и дальше править.
В какой-то момент бурятская региональная элита стала искать “козла отпущения”, чтобы повесить на него все проблемы и, проведя косметическое перемоделирование системы, выиграть время на ещё 10-20 лет беспроблемного правления и эксплуатации Бурятии.
Так было в 1991 - 1994 годах, когда для этого был использован Владимир Саганов и “поставлен” Потапов. При развале советской системы это дало возможность номенклатуре продолжить своё существование в качестве правящей элиты. Возникли олигархи, как финансовый инструмент номенклатуры, и они получили ещё 20 лет правления. Потапова сменил, так же повесив все беды на него, Наговицын. Это было продолжение движения того же номенклатурно-олигархического вектора, хотя появились новые, теперь уже наговицынские, тренды.
Сейчас весь ресурс номенклатурно-олигархического клана, который был получен в 90-е, исчерпан практически окончательно. Ситуация не контролируется, и надежд на развитие нет. Сформированная во времена Потапова широкая властная коалиция перешла в наступление. Эти люди поняли, что, в конечном счете, они могут потерять всё, что нужно срочно начать процедуру “перезагрузки”, принести в жертву Наговицына и успеть заскочить в “уходящий поезд”. Чтобы потом "рулить" ещё 20 лет.
Сейчас Наговицын ведет активную борьбу против тех сил, которые стремятся от него избавиться. Он начал активизировать свое окружение, напрямую задействовать административный ресурс. Так, например, назначение Сангадиева министром экономики, в итоге усиливает блок так называемых восточных бурят.
Сегодня главным политическим вопросом любого губернатора, несомненно, является недопущение радикальных проявлений возмущения народа. Известно, что это самое “недовольство” контролируется достаточно узким кругом олигархов и номенклатуры.
Кто держит бразды правления от управления народным недовольством? На митинги по БГУ в прошлом году приходило несколько сот человек, столько же человек пришло на митинг по поводу выборов в Тунке. Очевидно, что это одна и та же технология с тем же бюджетом и технологией исполнения. В тоже время на эти акции приходят люди, выражающие реальное недовольство действиями нынешней власти, в частности, в области государственной политики.
В Бурятии все протестные акции приобрели свой уникальный, мутационный формат. На один и тот же митинг выходят люди под лозунгом КПРФ, люди либеральной ориентации и, несомненно здесь присутствует ещё национальный формат. На самом деле на улицу выходят люди, выражающие интересы того самого большинства, широкой массы, которые, казалось бы, не попадают в парадигмы олигархическо-номенклатурной формации.
В существующей широкой протестной коалиции первую скрипку играют либералы, сросшиеся с потаповской номенклатурой. Психологически и идеологически они далеки от населения, и бурятского народа в том числе. Однако население сегодня нуждаются в радикализме любого формата для того, чтобы уйти от положения пассивного наблюдателя.
Широкая протестная коалиция, заняв позицию радикального отрицания нынешнего положения дел, вынудила народ идти на контролируемые ими протестные акции. Потому, что именно там люди находят выход накопившемуся негативу. Либералы и потаповская номенклатура, пропуская через себя это недовольство, вынуждают людей апеллировать к ним, становясь выразителями народного недовольства и злобы. Это чистая политтехнология, всё это делается сознательно.
В какой-то момент нынешние либералы и старая номенклатура становятся выразителем духа нестабильности и кажущимися спасителями от неминуемого краха. Через некоторое время, когда народ осознает, что он попал в гораздо худшую ситуацию, чем была до этого, будет уже поздно. Потому, что политическая власть будет зацементирована снова, а общая волна недовольства, которая сейчас соединяет общество, спадёт. Снова возникнет апатия, и народ, как говорится, “махнёт рукой”. Когда все поймут, что оказались у разбитого корыта, опять поднять протестные акции будет сложно.
Рычаги контроля над сознанием, народной психикой будут находиться, соответственно, у победивших либералов - номенклатурщиков. Пока недовольство не достигнет очередной стадии турбулентности, пройдет ещё 10-20 лет. На что и рассчитана такая политтехнология. Такую ситуацию мы сможем увидеть в ближайшее время в Тунке, где выборы выиграл у местного Сыренова иркутянин Альхеев.
Наговицын сейчас объявлен причиной всех проблем, рейтинг его упал и будет продолжать падать. Против него будет набирать силу уличное недовольство. Здесь идет типичная раскачка ситуации - от национального вопроса к радикальному смешанному право-левому протесту и наоборот. Сначала разыгрывается национальный вопрос, а потом, когда люди понимают, что они оказываются в опасной зоне, возникает импульс в противоположную сторону - к патриотической риторике, укреплению государственности. В какой-то момент начинаются нападки на власть по поводу ее давления на бизнес, потери “завоеванных потом и кровью” свобод.
С помощью такого маятника бросания из одной крайности в другую народ могут обманывать много лет. Но в действительности амплитуда этого маятника настолько широка, что наши олигархи и старые номенклатурщики уже теряют контроль над этим “движением”. В народной массе проявился другой, в качественном формате более фундаментальный, традиционалистский вектор. Основанное на своём культурно-историческом пласте и в тоже время на базе многовековой дружбы, взаимовыручки русского и бурятского народов национальное бурятское движение приобретает силу.
Сегодня бурятский народ ищет лидера, но его пока нет. И, судя по интеллектуальному состоянию народа, нет даже условий, чтобы проявилась сколько-нибудь масштабная личность. Но есть вектор, возрожденческий тренд. В нынешнее время запрос на интеллектуальный продукт значительно вырос и быстро растёт. Мы становимся свидетелями того, что как быстро консолидируется народ вокруг традиционализма. Ведь традиционализм - это, на самом деле, очень сложная штука. Она предполагает мышление в метаисторическом ключе. И сегодня мы видим, что люди начали понимать это. В метафизическом плане бурятский народ склонен к интеллектуальному развитию.
Сегодняшняя наша проблема заключается в том, что большая часть населения живет идеалами "холодильника". У этих людей настолько короткая память, и примитивное восприятие реальности, что даже умеренный идеализм вызывает сарказм, недоверие и агрессию. Люди не понимают, что их излишний материализм, желание быстро решить шкурные дела, т.е. ориентация на короткие цели, является источником падения не только их самих, но и народа в целом. Отсутствие воли к достижению дальней цели превращает бурятский народ в маргиналов исторического процесса и создаёт периферийность или провинциализм, которые являются главной нашей проблемой.
В этом смысле, учитывая, что у нас больше восточный менталитет нежели западный, вероятность устойчивого развития традиционалистского вектора значителен. У этой модели намного длиннее “корень”, более устойчив “ствол” и в конечном итоге он наиболее устойчив ко всяким турбулентностям.
В такой конструкции нет западных и восточных, не говоря уже о районном делении. По этому пути идут практически все страны Юго-Восточной и Центральной Азии, в частности, Казахстан. В этой общественной структуре региона, и бурятского народа в частности, вероятность появления крупных политиков мирового масштаба значительно возрастает. Воспитанный на более фундаментальной основе, мировоззренческий потенциал этих людей будет качественно отличаться от нынешних “районных вождей”.
Собственно говоря, после первого этапа “восточно-бурятского правления” до 1920-х годов, второго этапа “западно-бурятского правления” до сегодняшних дней, общество должно выработать третью, универсальную, форму управления республикой. То, какую историческую роль в этом будет играть нынешний руководитель республики Вячеслав Наговицын, покажет время.
Сама по себе опасность исчезновения бурятского народа является мобилизующей. Сейчас люди могут “подняться” благодаря ощущению скорого краха. В этом плане уход от радикализма к традиционализму при решении национального вопроса является очень важным и исторически оправданным.
В сюжете: Бурятияполитика БурятииЖамсуевНаговицын