Демократия не для азиатов. Азиаты по природе своей послушны властям
Ян Бурума - профессор в области демократии, прав человека и журналистики в Бард-колледже и автор книги Нулевой год: история 1945 года: Ли никогда не утверждал, что либеральная демократия на Западе была ошибкой. Все, что он говорил, было то, что она не подходит для «азиатов». Его аргументом было то, что азиаты привыкли ставить коллективную пользу выше личных интересов. Азиаты по своей природе послушны высшим властям. Эти качества растут из азиатской истории: они являются внутренними «азиатскими ценностями».
Азиатские ценности, да упокоятся с миром
Немногие политики получали такую экспансивную дань уважения после своей смерти как Ли Куан Ю, основатель Сингапура, долгое время бывший премьер-министром. Человек, которого Генри Киссинджер считал мудрецом, президент России Владимир Путин считал образцом в политике, а президент Барак Обама назвал «истинным гигантом истории», должно быть, действительно сделал что-то необычайное.
Одна вещь бесспорна: влияние Ли было во много раз больше, чем его фактическая политическая власть, которая, после того как Сингапур и Малайзия разделились в 1965 году, к его очевидному разочарованию никогда не распространялась за пределы границ этого маленького города-государства в Юго-Восточной Азии. Самым большим влиянием Ли пользовался в Китае после эры Мао Цзэдуна, где быстро развивающаяся рыночная экономика сосуществовала с авторитарным ленинским однопартийным государством.
Ли был пионером капитализма с железным кулаком. Его партия «Народного действия», хотя намного менее жестокая, чем китайская коммунистическая партия, фактически управляла подобно партии в однопартийном государстве. Как и многие другие авторитарные лидеры (к примеру, Муссолини), Ли одно время был социалистом. Но на его взгляды оказали влияние странно переплетенные ностальгические воспоминания о британской колониальной дисциплине и довольно корыстно выбранные идеи конфуцианства, в которых подчеркивалась необходимость повиновения власти, но при этом игнорировалось важное конфуцианское право на инакомыслие.
Оживленная экономика Сингапура, существенный материальный комфорт и постоянная эффективность, видимо, подтверждают точку зрения многих о том, что авторитаризм работает лучше, чем демократия, по крайней мере в некоторых частях мира. Поэтому неудивительно, что все авторитарные руководители, мечтавшие объединить свою монополию на власть с созданием высокого уровня благосостояния, так восхищались личностью Ли.
Все же есть что-то экстраординарное в преклонении перед Ли. Других лидеров, которые придерживались подобных взглядов, не считали великими мудрецами, не говоря уже о мнении о них как о гигантах истории. Чилийская сильная личность, генерал Аугусто Пиночет, например, навязал свою собственную версию капитализма с железным кулаком, и, хотя Маргарет Тэтчер и Фридрих фон Хайек восхищались им, едва ли кто-то преклоняется перед ним сегодня. Почему же Ли, а не Пиночет?
Прежде всего, Ли не пришел к власти путем военного переворота, и его противники не были зверски убиты на футбольных стадионах. Диссидентов в Сингапуре часто запирали и плохо с ними обращались, но никто не подвергался смертельным пыткам. Правительство Ли, хотя и разрешило проведение выборов как символ демократического правления, предпочло сокрушить оппозицию путем запугивания и финансовых расправ: смелые мужчины и женщины, которые противостояли ему, были разорены в губительно дорогих судебных процессах; Ли мог полагаться на послушную судебную власть.
Но звездная репутация Ли имеет также и отношение к культуре. Он очень хорошо разыгрывал древний западный стереотип о «Восточном мудреце». Несмотря на то что «Гарри» Ли, (как его звали в студенческие времена в Кембридже), усвоил очень многое из западной цивилизации, включая специфическое восхищение иерархией Католической церкви, он всегда старался подчеркивать азиатское происхождение своих политических идей.
Ли никогда не утверждал, что либеральная демократия на Западе была ошибкой. Все, что он говорил, было то, что она не подходит для «азиатов». Его аргументом было то, что азиаты привыкли ставить коллективную пользу выше личных интересов. Азиаты по своей природе послушны высшим властям. Эти качества растут из азиатской истории: они являются внутренними «азиатскими ценностями».
Есть серьезные основания сомневаться в этом тезисе. В первую очередь, кто такие «азиаты»? Большинство индийцев, конечно, не согласилось бы, что они по роду культуры не подходят к демократии – так же как и современные японцы, тайванцы или южные корейцы. Имеет определенный смысл говорить об азиатских ценностях в Сингапуре, потому что это было бы непочтительным по отношению к малайским и индийским меньшинствам, для оправдания их угодничества призвав их к признанию китайских ценностей.
Но есть много китайцев не только в Тайване и Гонконге, которые не согласились бы с защитой Ли авторитаризма с точки зрения культуры. Даже сингапурцы начинают волноваться по этому поводу.
Действительно ли верно сказать, что рост демократии сделал бы Сингапур менее эффективным, процветающим и мирным обществом? Многие сингапурцы верят в это. Но ни в коем случае нельзя считать бесспорным, что они правы, потому что это предположение никогда не проверялось. Южная Корея и Тайвань прошли демократические преобразования в 1980-х, после конца их версий авторитарного капитализма, и процветают сейчас более чем когда-либо. Совершенно очевидно, что демократия не причинила никакого вреда японской экономике.
Предпосылка Ли, от которой он никогда не отклонялся, заключалась в том, что в таком многонациональном обществе, как Сингапур, элита, определяющая ценности в обществе, должна ставить превыше всего социальное согласие. В этом смысле он был действительно настоящим китайцем. Богато награждая элиту, Ли минимизировал масштабы коррупции. Организация такой работы в Сингапуре именно его заслуга, хотя это и было сделано за счет определенных издержек. Сингапур может быть эффективен и относительно свободен от коррупции; но это и довольно стерилизованное общество с очень малыми возможностями для интеллектуального или артистического развития.
То, что могло бы работать какое-то время в маленьком городе-государстве, едва ли может быть полезной моделью для более многочисленных, более сложных обществ. Попытка Китая ввести капитализм с железным кулаком создала систему грубой коррупции с огромным неравенством в богатстве. И Путин должен обратиться к еще более воинственному национализму, чтобы покрыть социально-экономические недостатки своего правления.
Итак, в любом случае давайте восхищаться гладкими автострадами, высокими башнями бизнес-центров и безупречными торговыми комплексами Сингапура. Но, оценивая наследство Ли, мы должны также учесть слова Ким Дэ Чжуна, который был заключен в тюрьму и почти убит за свою оппозицию диктатуре Южной Кореи, перед тем как стать демократически избранным президентом страны в 1998 году. «Азия должна не теряя времени устанавливать надежную демократию и укреплять права человека, написал он в своем ответе Ли. Самое большое препятствие – это не наше культурное наследие, а сопротивление авторитарных правителей и их апологетов».
Источник: ca-news.org
В сюжете: Сингапуразиатыдемократия