Геше Тайвансайхан: ламы стали стяжателями, страна расколота на два лагеря
Один из редких представителей "красной веры" в Монголии, учитель Стивена Сигала высказался о положении современного монгольском обществе - и такая правда многим не понравится. Интервью 2013 года впервые на русский язык перевел в этом году автор АРД Сергей Куваев.
Монголия давно считается оплотом буддизма школы гелуг, называемой в народе «жёлтой верой». Однако в истории страны поучаствовали все крупнейшие школы тибетского буддизма. Одной из них, относимой к «красной вере», является школа карма-кагью, впервые появившаяся в монгольской столице ещё в имперский период. Сегодня в Улан-Баторе существует один карма-кагьюпинский монастырь — Уржин-Пэрэнлэйн-хийд. Им руководит сын старейшего монгольского кагьюпинского ламы Диваасамбу — геше Тайвансайхан, который несколько лет назад прославился в Монголии в качестве личного наставника Стивена Сигала, ставшего в последнее время одним из видных деятелей буддизма на Западе. У Тайвансайхана и взято приведённое ниже интервью.
— Верно. Люди видят: кто-то кому-то что-то дал, кто-то у кого-то взял, и потом об этом только и рассказывают. Ну хорошо, а куда делось такое великое дело, как душевное даяние? Даяние бывает трёх видов: даяние учения, душевное и вещественное. А люди обычно замечают только то, что связано с имуществом, вот в чём дело.
Я сказал, что проникновение к нам множества религиозных течений — опасно. То, что в будущем это приведёт к религиозным разногласиям, противоречиям, невозможно отрицать. И на межгосударственном уровне именно из-за религиозных вопросов возникают конфликты, в том числе военные. Этого я опасаюсь.
Сегодня только если есть деньги, можно получить какое-нибудь образование. Или в США, скажем, высокие языковые навыки, или в Англии экономическое образование можно получить, имея обеспеченность. Этому вопросу родители уделяют очень большое внимание. Это-то ладно, только вот момент воспитания оказывается заброшен. Вообще никакого воспитания.
Смерти при родах, от неправильной беременности, в автокатастрофах — очень много смертей. Когда я беседовал с представителями управления дорожной полиции, зашёл разговор о смертности на дорогах, и я сказал, что тоже думаю о том, как её уменьшить.
О том, чтобы думать о народе, нет речи. Они и того, как брать, как давать, не знают. С народа — берут. А о том, что надо и давать что-то взамен — они не в курсе. Таков уж он, наш национальный характер. На то, чтобы заказать чтение Ганджура и Данджура, они дают от силы 10 тугриков. Ну что тут говорить? Зато на известные вещи они не скупятся, выкладывают тысячи. За водку, вино. То, насколько чудесно то учение, с которым они соприкасаются, они ведь даже не ощущают.
Что жёлтая вера распространилась у нас благодаря государственной политике маньчжуров — это каждый знает. У них жёсткая дисциплина. В жёлтой вере много строгих запретов. Отличие в этом. А помимо этого, между «красными» и «жёлтыми» каких-то несовместимостей нет.
Единственный человек в Монголии, который не снял облачения, был мой отец. В этом году ему исполнилось 83. Помимо него, в социалистический период никто по своей воле не мог носить ламское одеяние. Но с 1990-х и по сей день в него рядятся и пьяницы, и сумасшедшие.
Интервью С. Ууганбаяра, 2013 (с сокращениями).