Маленькие нюансы больших речей на съезде ВАРК
Особенности национального спича на бурятском съезде.
Намеченный «под Алтаргану» съезд Всебурятской Ассоциации развития культуры у многих не вызывал особого ажиотажа. И среди общественников, и среди журналистов господствовало ожидание скучного, чисто протокольного мероприятия. Единственная интрига, просочившаяся до съезда в относительно широкие круги немногочисленной когорты заинтересованной интеллигенции, вертелась вокруг возможного демарша художников, братьев Дугаровых. Ходили слухи о том, что их организация Фонд «Буряад зураг» не удовлетворится кооптированием Зандана Дугарова в Совет ВАРК, а попытается выдвинуть его в президенты Ассоциации.
Другая информация заключалась в опасениях организаторов съезда столкнуться с незапланированными критическими выступлениями по поводу ситуации с бурятским языком и обвинений в непрозрачности финансовой деятельности. В частности, незадолго до съезда поговаривали об озабоченности некоторых крупных фигур с площади Советов возможностью обострения кого-то из общественников в стиле Булата Шагжина, как то было пару лет назад (с мнением Булата можно ознакомиться здесь). Достаточно заметный след в душе опять же отдельных обитателей площади Советов и окрестностей оставила, как говорили, одна из статей, опубликованных в АРД. Точнее некоторые тезисы из нее, касающиеся роли землячеств, «опоры на земле» и вопросов политического воссоединения бурят. Одним словом, кое-какие поводы застать на съезде что-то любопытное в общем-то были, да и вход на него на сей раз был практически свободным. Тем не менее, мало кто верил в интригу. Первые минуты мероприятия, надо сказать, так и пошли, без сюрпризов и бурного течения событий.
Съезд почтил вниманием глава республики В. Наговицын, которого ведущий в числе других шести вип-персон пригласил занять место в президиуме, куда глава и прошел, скромно и без лишнего пафоса примостившись в центре. В своей речи глава отметил, что финансирование бурятского языка выросло в четыре раза, что выделялось 36 миллионов рублей, и что за год количество детей, изучающих бурятский язык, увеличилось на 11%. В. Наговицын на протяжении выступления вообще старался радовать собравшихся позитивными сдвигами во многих сферах. Прозвучали фразы «нам удалось выиграть частоту для бурятского фм-радио» и «мы начали строить борцовские юрты (в районах республики), сейчас по Бурятии их уже насчитывается двадцать одна». Бурятское село явно внушало главе республики самый серьезный оптимизм.
«Сегодня крестьянин живет лучше среднестатистического горожанина», — примерно так подытожил Вячеслав Наговицын рассказ об успехах на селе, добавив, что среди селян немало трудолюбивых и предприимчивых людей.
Речь президента ВАРК Владимира Булдаева в целом строилась на том же позитивном восприятии текущей реальности, но от упоминания проблем глава Ассоциации совсем уходить не стал. Неоднократно и в разных выражениях он с нескрываемым отвращением прошелся по попыткам «политизировать съезд», «втянуть в политику ВАРК» и т. д. В речи прозвучала отсылка к громким событиям времен принятия закона о бурятском языке и было дано объяснение позиции ВАРК: «мы посчитали необходимым сохранить межнациональный мир, не стали обострять вопрос по языку».
Забегая вперед, подчеркнем, что принятие Народным Хуралом выборочного характера изучения бурятского языка более четко и твердо было позже поддержано на съезде депутатом и главой комитета НХ Цыденжапом Батуевым.
Никто не ожидал, но Владимир Булдаев затронул тему репрессии бурятского народа, произнеся фразы «фактически не снятое обвинение в панмонголизме» и «из деликатности мы стараемся не кричать о той трагедии, которая постигла бурят в Монголии». Довольно много раз и неизменно в положительном ключе в речи президента Ассоциации прозвучало слово «землячества», и однажды таки было сказано о том, что в них-то кроются фактически первичные структуры ВАРК. Сопоставив все высказывания о землячествах в этой речи, не трудно прийти к выводу о том, что слух насчет внимательного ознакомления с упомянутой статьей АРД имел под собой какие-то основания.
Речь главы межрегионального движения затянулась на добрые сорок минут, но несомненно предоставила массу интересных подробностей и пищи для раздумий. Правда, извлечь то и то из этой речи могли для себя в основном люди, знакомые с содержанием прошлых острых дискуссий о роли ВАРК в судьбе бурятского народа. Текст, судя по всему, и писался для них, в немалой степени представлял собой сборник ответов на самые разные вопросы многолетнего общественно-политического дискурса.
Под оберткой скучного полуканцелярского языка на самом деле скрывалось немало отсылок к темам, давно будоражащим определенные круги общественности.
Последующие выступавшие все чаще переходили на бурятский язык, вице-президент ВАРК Рыгзын Цырендоржиев говорил полностью не просто на бурятском, а свободно оперировал недавно утвержденной терминологией государственной и общественно-политической лексики, из которой изъяты ненужные заимствования из европейских языков, но введены некоторые термины монгольского (халхаского) языка.
По одной этой речи, между прочим, становится понятно, что такого рода реформы могут проходить на удивление спокойно в тех случаях, когда носители бурятского диалекта в полной мере владеют им.
В самом выступлении прозвучал пример, в свое время частенько приводимый прошлым президентом ВАРК Геннадием Манжуевым, о том, что только у бурят укоренилась привычка на любом собрании переходить на русский язык, если присутствует меньшинство, не владеющее бурятским. Также было сказано о том, что «если мы не будем сами уважать свой родной язык, нас никто в мире уважать не будет». В дальнейшем эта мысль на съезде повторялась другими выступавшими еще не раз.
Соёлсурэн Билэгсайхан, президент Фонда по развитию бурятской культуры и традиций в Монголии, заявил, что народ, не знающий свой язык, выглядит как скот. Представитель монгольских бурят много времени посвятил воспоминаниям о прошлых встречах членов ВАРК и участников фестиваля “Алтаргана”, но было видно, что всё это используется им, как легкое обрамление к тяжелому вопросу о языке. Здесь Билэгсайхан был безжалостен и грустно вопрошал собравшихся: “сколько слов сейчас используете вы в повседневном общении на бурятском? Две-три тысячи? А ведь в бурятском языке их намного больше пятидесяти тысяч!”
Тема судьбы бурятского языка периодически вставала на съезде и во второй части, на которой уже не присутствовали глава Республики и ряд других лиц, и где разразилась некоторая часть из ожидаемых скандалов и даже какое-то количество совершенно неожиданных экспромтов, о чем АРД уже вкратце писал.