Буха-нойон — тысячник монгольской армии и зять рода Чингисхана

Между тем, сравнительно недавно Буха-нойон упоминался другими служителями культа в другом районе. Выдающийся бурятский ученый Цэвэн Жамцарано, посетив Восемь белых юрт, центр культа Чингисхана в Ордосе, записал для науки строки произносившихся там гимнов в честь соратников монгольского правителя. Он отметил, что в них фигурируют и буряты. Вслед за Жамцарано обратил внимание на этот факт монгольский ученый Б.Ринчен, однозначно высказавшийся за то, что образ бурятского божества-быка в основе своей содержит реальное историческое лицо — одноименного полководца, тысячника. В гимне, исполнявшемся при обряде раздачи жертвенных долей сподвижникам Чингисхана, в частности говорится:

Долю выделяем потомкам
Буха-нойона бурятского,
Что ведал тумэном монголджинов.
Муж несгибаемой воли,
И подвиги его неувядаемы,
Отдавал он силы свои
И в походах не знал
Страха и смятения,
И буря, и ливень
не задерживали его никогда!

В крупнейшем среднеазиатском источнике о монголах - «Сборнике летописей» Рашид-ад-дина говорится, что нойон по имени Буха был эмиром (нойоном) Левого крыла при жизни Чингисхана и получил девушку из его рода в жены. Это был сравнительно крупный военный и политический деятель той эпохи, чья биография заслуживает тщательного изучения на предмет связи с образом Буха-нойона из фольклора лесных монголов. Рассматривать судьбу этого полководца и мифологического персонажа необходимо с установления места его рождения.

В бурятском шаманизме и язычестве общепринято, что центром культа Буха-нойона является скала в Тунке, в сознании верующих выступающая окаменевшим быком, в образе которого герой мифов совершил большую часть запомнившихся шаманам подвигов. Однако те же мифы не утверждают, что Буха-нойон родился в Тунке. В мифологии он — небесное божество антропоморфного облика, превратившееся в быка после схождения на землю. Т. е., родился он на небе, но местом, где он ступил в мир людей, была не Тунка. В мифах говорится, что Буха-нойон прибыл в Тунку по тропе, именуемой Бухатай (бур. Бычья), что ведет из Закамны в Тунку через горы Хонгор-улы и Хамар-Дабана. На этом заканчиваются географические ориентиры, найденные в бурятском фольклоре. Дополняют его сведения из письменных источников.

В «Сборнике летописей» сказано, что Буха был представителем племени джидинских баяутов, а в «Сокровенном сказании монголов» говорится, что Буха был проводником в походе Джучи к лесным народам Хубсугула и Енисея. Ареал обитания баяутов неплохо очерчен в источниках — джидинская их ветвь населяла современные Джидинский и Закаменский районы Бурятии и, возможно, небольшие северные пределы Хубсугульского и Булганского аймаков Монголии. Буха в 1207 году не случайно был выбран проводником, он сам происходил из народа, близкого к местам, в которые Чингисхан направил своего сына. В сопоставлении данные фольклора и летописей сходятся на верховьях р. Джида, где, очевидно, и родился, либо провел детство, будущий полководец.

Основатель Монгольской империи понимал важность опоры среди северных племен, поэтому обещал джидинским баяутам вечное право на жен из своего рода. Первым из баяутов таким правом воспользовался Буха. Он же стал и первым тысячником из джидинцев, получив утверждение в 1206 г. на Ононском сейме. В 1207 он шел проводником у Джучи. Следующее упоминание Буха относится к 1218 году.

Предысторией очередного похода с участием Буха-нойона стала цепочка трагических событий, вызвавших многолетнее кровопролитное восстание хори-туматов. Только по завершении первой кампании против чжурчженьской империи Цзинь монголы смогли найти войска для подавления мятежа на севере. В 1217 г. монголы предприняли два похода против мятежников, во втором добились крупных успехов, но полностью подавить сопротивление в горной тайге не могли. Империя потребовала военной помощи от енисейских кыргызов, те не просто отказали, но и присоединились к мятежу. 1218 год привел даже к эскалации конфликта. Вновь на Енисей был отправлен Джучи, но именно Буха возглавил авангард, обратил кыргызов в бегство и вернулся на соединение с главными силами.

Спустя два года Буха-нойон участвует в хорезмийской кампании. В 1220 году Чингисхан, дойдя по пограничного Отрара, убедился, что противник рассредоточил свои силы по крепостям, и в свою очередь разделил армию вторжения на несколько групп. Одно из таких тактических соединений в пять тысяч сабель из минганов Буха и нескольких других нойонов было отправлено на г. Бенакент. На четвертый день осады город сдался, а освободившаяся группа монголов двинулась на Ходжент, у которого к ней присоединились части из-под Отрара.

В 1251 году по вступлении на престол хана Мункэ Буха в последний раз отмечен в летописях. В дни подавления офицерского заговора, Мункэ отправляет Буха-нойона «с двумя туманами войска» к границам кыргызов и Кэм-Кэмджиута (совр. Тува) для предотвращения любых неожиданностей с той стороны. Как видим, к интронизации Мункэ Буха существенно поднялся по карьерной лестнице, получив под команду значительное соединение, причем в тревожное время «охоты на ведьм», когда впавший в подозрительность хан всюду видел сети, раскинутые сторонниками идеи реставрации дома Угэдэя. Дальнейшая биография Буха-нойона в письменных источниках пока не прослеживается.

Очевидно, что мифологический образ бурятского шаманизма и язычества формировался под влиянием переосмысления имени Буха, которое в переводе означает «бык», а также интерпретации названия существующей горной тропы Бухатай. Это место известно как тропа диких яков («красных быков»), которая была расширена монгольской армией в 1217 году, отсюда сразу два совпадения: «монгольские воины — бычья тропа» и «тропа из верховий Джиды — родины Буха-нойона». В сознании верующих совпадения приобретали мистический оттенок и соответственно перерабатывались в фольклоре. Такого рода обстоятельства, а также смешение с более древними культами зверей-тотемов, привели к тому, что историческая основа образа постепенно забывалась, а мифологическая — возрастала.