Монголия предреволюционная. Что может вызвать народные волнения в стране Вечного Синего Неба?

В 2016 году автор АРД, публицист Бато Очиров считал, что после парламентских выборов в Монголии начнется предреволюционный процесс...

В свете происходящих событий в современной Монголии предлагаем ещё раз увидеть причины слабой государственной власти в соседней стране. Статья 2016 года.

2016 и 2017 годы в Монголии станут моментом истины для нынешней модели государства. В стране назревает политическая трансформация, а предшествовать ей будет подступающая очередная эскалация экономического кризиса. Как это ни странно, абсолютная победа на парламентских выборах оппозиционной Монгольской народной партии, вероятно, спровоцирует развитие экстремальных событий в стране.

Нынешняя политическая обстановка в Монголии развивается в сосредоточении противоборствующих сил

Парламентские выборы этого года создали в Монголии два крупных враждебных друг другу лагеря. С одной стороны, это обозлённые политическими гонениями от бывшей власти реваншисты в лице Народной партии (Монголын ардын нам). С другой – проигравшие в лице демократической партии (Ардчилсан нам), боящиеся ответных репрессий и, в случае чего, готовые к реваншу. Более того, демократы имеют опыт прихода к власти за счет уличных беспорядков.

В 2008 году после парламентских выборов оппозиционные активисты разгромили штаб правящей Народной партии и подожгли несколько зданий в центре Улаанбаатара. В результате погибли пять человек и около 300 получили ранения.

Кроме этих двух непримиримых противников существуют так называемые “гонимые” политические силы. Список таковых может увеличиваться, и если они объединятся, то могут вырасти до еще одной, третьей крупной силы в стране. К таковым относятся бывший президент Монголии Намбарын Энхбаяр и популярный политик, миллиардер Халтмагийн Баттулга.

Последний вместе с Кирсаном Илюмжиновым продвигал идею строительства по периметру страны ширококолейной железной дороги. Считается, что выбранный стандарт железной дороги в стране определяет его внешнеполитический курс: узкоколейная – прокитайский, ширококолейная – пророссийский.

Ко всему прочему ситуацию обостряет факт якобы кровного родства с китайцами обладателя реальной власти в нынешней Монголии, спикера парламента Миеэгомбына Энхболда. Из-за, по большей части, негативного отношения общей массы монголов к китайцам люди любят вешать ярлык китайского происхождения на своих противников. Такой аргумент придаёт любым обвинениям сакральный окрас, и любой обвиненный в связях с китайцами человек может получить реноме предателя. В России таких людей называют "пятой колонной".

Обострение нынешней ситуации в Монголии началось с цитаты

Цитата, высказанная по национальному каналу министром финансов Монголии Б.Чойжилсурэном, о том, что “мы достигли того уровня, когда государство уже не может выплачивать зарплату и оплачивать текущие расходы государственных органов”, стала самой популярной темой последнего времени.

С начала сентября этого года ряд монгольских и китайских СМИ активно начали обсуждать тему экономического банкротства Монголии. С китайской стороны эксперты призывают Монголию отойти от “неправильно” выбранного политического курса, изменить “неправильную” экономическую модель и, пока ещё есть возможность, заскочить в “скоростной поезд” развития великой китайской экономики. Монгольские эксперты пишут примерно в таком же ключе: власть живёт, под собой не чуя страны, и положение трагично.

В начале десятилетия Монголия выглядела совершенно иначе. В 2011 году все мировые информагентства транслировали новость о небывалом экономическом росте страны Вечно-Синего неба. Рост ВВП Монголии увеличился тогда до рекордных в мире на 17,3%. Как это ни парадоксально, ровно сто лет назад, в 1911 году, в Монголии произошла национальная революция. Главой провозглашённого в том же году монгольского государства стал Богдо-гэгэн.

Впоследствии, примерно как в сегодняшних реалиях, Монголия встала перед исторической дилеммой. Тогда китайские войска появились на востоке Халхи, а с запада неудержимо катился “красный каток”. Ситуация ставила правителей автономной Монголии перед выбором из трёх зол.

Или подчинение Пекину и мир в обмен на фиктивную независимость – или белый атаман Семёнов (финансировался Японией) и возможная война с Китаем. Или большевики и абсолютная неизвестность. В Урге склонились к первому варианту. Хотя он был не столь уж хорош, но сулил хоть какую-то определённость.

Итогом тех колебаний монгольской знати стало вторжение в 1919 году китайских войск во главе с генералом Сюй Шучжэном в Ургу. Монгольские министры были брошены в тюрьму, Богдо-гэгэн вынужден был отречься от престола, Внешняя Монголия вновь стала северо-западной провинцией Китая…

Сегодняшняя Монголия, так же как и сто лет назад, обладает возможностью стать северо-западной провинцией Поднебесной.  Она стоит перед тем же историческим выбором из трёх зол: на востоке Пекин приглашает заскочить в “скоростной поезд” экономического развития, Запад, включая Японию, противостоит  этому “заскоку”, а на севере – Россия с ее абсолютной неизвестностью.

Вероятно, для Монголии наступает начало очередного исторического цикла, когда успех 11-го года впоследствии сменился судьбоносным кризисом.

Предпосылки народных волнений

Человеческая история базируется на инструменте мобилизации людей. Есть два типа мобилизации: политическая и экономическая, и они как сообщающиеся сосуды.

При экономической мобилизации происходят технологические и научные прорывы, развивается промышленность и растёт уровень жизни людей. Зачастую экономический прорыв и последующая за ним сытая жизнь приводит общество к политическому застою. Это коррупция, упадок качества управления, кадровый голод.

Цикл между двумя типами мобилизаций у всех разный. В некоторых обществах он длится несколько веков, в других этот цикл короткий – несколько десятилетий.

Предельными формами политической мобилизации являются народные волнения и революции. Для того чтобы мобилизовать людей политически нужна экономическая демобилизация – это безработица, инфляция, рецессия. Тогда происходит пробуждение народной массы, и появляются все предпосылки революции. По Ленину – это когда “верхи не могут управлять по-старому, а низы не могут жить по-старому”.

Основным фактором политической мобилизации принято считать образование недовольной человеческой массы. В XX веке “образование толпы” приводило к неинституциональному поведению масс. Нынешняя современная политика уходит с улиц в социальные сети, и они тоже как сообщающиеся сосуды. Люди могут из социальных сетей выйти на улицу и обратно (пример – “арабская весна”).

Монголия, с ее небольшим населением, одновременно сложная и простая страна. В современной Монголии с населением 3 млн. человек почти 1 млн. пользователей сети Фейсбук. Практически каждый трудоспособный монгол связан с социальными сетями. Соответственно, при экстремальных обстоятельствах вывести людей на улицы Улаанбаатара проблем не составит. В тоже время повысить уровень благосостояния сравнительно небольшого населения страны и успокоить гнев народных масс – это тоже относительно несложная задача.

В нынешних условиях монгольским политикам очень сложно осуществлять свою деятельность. Рост национализма, наблюдавшийся в 2012 году, падает. Заклинания о великой Монголии при тающих ресурсах ускоряют кризис. Всё проседает, денег становится всё меньше, государственный долг увеличивается, курс национальной валюты стремительно падает. При таком наборе исторических, экономических и политических предпосылок до радикальной развязки ситуации недалеко.

Сможет ли Монголия выстоять перед историческим вызовом времени и найти свой особенный путь развития – покажет время. Пока же страна Вечного Синего Неба, экономически зависящая от Китая на 80%, вошла в политический тупик.

Китай одним движением пальца может столкнуть лбами противоборствующие политические группировки и организовать в Монголии революцию. А если захочет – не будет делать этого.