Гецулма из Беларуси: «В эпоху высоких технологий нам недостает информации о буддизме»
Татьяна прошла довольно интересный путь – школа искусств, обучение игре на фортепиано и гитаре, учеба в Институте журналистики БГУ, переезд в Петербург, пела и играла на гитаре в рок-группе… А потом в ее жизнь вошел буддизм. К настоящему времени Тензин Лхадзе является единственной белорусской гецулмой, получала обеты у Его Святейшества Далай Ламы, живет и учится в Дхармасити, центре Патрула Ринпоче в Бельгии. Автор АРД из Беларуси Глеб Шутов записал интервью с единственной белорусской буддийской монахиней.
Интервью с автором АРД Глебом Шутовым, жителем Беларуси, также выбравшем Путь в буддизме – читайте в публикации Разве можно, зная об этом, не стать буддистом?
В Белый месяц принято ходить в гости. Пользуясь возможностью, я посетил мою землячку, уроженку Витебска Тензин Лхадзе (Татьяну Гредель). В связи с тем, что каждый год необходимо заново получать визу, Татьяна приезжает ненадолго в родной Витебск и ждет новой визы. Мы сидим на кухне в квартире ее родителей и едим свежеприготовленные тибетские пельмени момо.
- Мой первый вопрос, по идее, должен быть о том, как ты заинтересовалась буддизмом, но не удержусь и спрошу, где ты научилась готовить такие вкусные момо?
- Готовить момо я научилась от тибетской женщины по имени Дролма, когда мы вместе с ней готовили в Дхармасити для нашего Учителя Патрула Ринпоче. Также было много практики, когда мы готовились в тибетскому фестивалю, который ежегодно проводит Ринпоче ла в Брюсселе. А буддизмом заинтересовалась еще в те годы, когда училась в Институте журналистики БГУ.
Тогда, помню, мы в рамках курса философии готовили доклады по восточным религиям. Я выбрала буддизм, хотя интересовалась на то время разными учениями. С буддизмом на то время была знакома по книгам, в основном, тэравадинским, и из того доклада запомнилась, что он пестрел сравнением с носорогом: «пусть он грядет одиноко, подобно носорогу».
А с тибетским буддизмом впервые столкнулась, когда жила в Петербурге. Там у меня была своя музыкальная группа, и параллельно я еще умудрялась доучиваться в БГУ на заочной форме. Когда я пришла в дацан, в моей жизни был нелёгкий период, казалось, все погрузилось во тьму, и этот храм стал для меня как моим первым буддийским Прибежищем, так и просто спасением.
- Если послушать твои песни в этот период, то многие из них на буддийские темы. Расскажи о своей встрече с настоятелем петербургского дацана Будой Бадмаевым.
- Буда Бальжиевич сыграл очень важную роль в моей жизни. Одна из моих песен «Драгоценность мира» как раз посвящена ему.
Как я говорила, во время первой встречи с ним в моей жизни наступила так называемая «темная полоса», и Буда Бальжиевич помог мне стать буддистской, дал первой посвящение (Прибежище), а также дал работу в дацане.
И потом, когда у меня были проблемы с жильем, он помолился, и вскоре я нашла жилье неподалеку от дацана – мне требовалось примерно 15 минут езды на велосипеде, чтобы добраться до дацана. Так и ездила долгое время на работу и с работы.
- А как пришло желание принять обеты гецулмы?
- Я начала немного разбираться в теории буддизма, читала Ламрим Ченмо. Когда дошла до третьего тома, поняла, что для того, чтобы учиться, нужно стать монахиней. Стала искать учителя, ходить на лекции. Получила обеты у Геше Дакпа Джампа, и он посоветовал мне получить поехать учиться в Индию. Появилась идея принять обеты гецулмы в Индии у Его Святейшества Далай ламы.
В то время я уже была знакома с моим коренным ламой (учителем - тиб.) – Патрулом Ринпоче. И Ринпоче ла посоветовал ехать в Индию осуществить задуманное. А впервые увидеть Его Святейшество я смогла благодаря помощи Отога Ринпоче, когда наша группа из пяти российских буддистов (была организована поездка с Шираб-ламой из дацана) ездила в Дхарамсалу.
Я же готовилась к этой поездке заранее – откладывала деньги из того заработка, который получала в дацане, начинала учить тибетский язык.
- Можешь рассказать о своих впечатлениях от встречи с Далай Ламой?
- Словами это передать сложно, помню, что у меня из глаз хлынули слезы, и стало как будто светлее…
- И после этого ты стала учиться в монастыре?
- Да, получив обеты рабджунгма, а затем и гецулмы от Его Святейшества, я начала учиться в тибетском монастыре Долмалинг.
- Что было самым сложным в годы учебы?
- Из бытовых сложностей – ранний подъем. Если говорить об учебной программе, то наибольшую сложность вызывали диспуты, хотя я и не была самой худшей в классе. Диспуты занимали львиную долю обучения и мне давались сложно. Когда я поделилась своей проблемой с Кармапой, он посоветовал мне искать советов моего коренного Учителя. Так я постепенно осознала, что мне нужно учиться у Патрула Ринпоче.
- Помнишь свою первую встречу с Патрулом Ринпоче?
- Конечно, это было, когда я еще жила в Петербурге. Причем меня фактически уговорили прийти на ту встречу ученики Ринпоче ла – долго рассказывали мне о нем, подарили его фотографию. Но тогда я еще не осознавала, что он мой коренной лама.
А потом, перед поездкой в Индию, сложилось так, что Патрул Ринпоче меня запомнил, интересовался через российских учеников моими делами. По приглашению русской Сангхи Ринпоче ла я приехала в Москву на ретрит с Патрулом Ринпоче. Потом, опять же, по приглашению я поехала на Друбчен в Дхармасити в Бельгию, а затем и на шедру и на посвящение Кьябдже Таклунг Его Святейшества Цетрула Ринпоче, главы школы Ньингма.
В том году, правда, Его Святейшество не смог приехать по состоянию здоровья, у нас был бум-цог с Патрулом Ринпоче. Но в этом году Его Святейшество всё-таки приехал. Помню, как мы втроем лепили торма к приезду столь высокого Учителя…
Ещё задолго до этого у меня был серьёзный разговор с Ринпоче ла, и он сказал, что мне надо приехать учиться у него на шедре и жить в Дхармасити. Так он и стал моим коренным Учителем, а я стала жить в его центре.
- Что входит в твои обязанности в Дхармасити?
- Кроме меня постоянно проживающих в центре на данный момент монахов в Дхармасити нет, так что все, что должны выполнять монахи – уход за мандалой, ритуальными предметами, уход за дуганом, подготовкак цогам и тому подобное - на мне.
Конечно, я помогаю в центре по хозяйству. Плюс, я еще веду дополнительные бесплатные курсы тибетского языка для начинающих. Иногда Ринпоче ла даёт мне счастливую возможность сделать что-нибудь и для него, например, набрать тибетский текст, перевести что-то с английского или тибетского языка на русский (в основном пока с английского, но я продолжаю учить тибетский)…
- Можешь рассказать об особенностях Патрула Ринпоче как учителя?
- Учитель он строгий. И часто буквально шокирует учеников, заставляя работать с нашими негативными эмоциями. Он очень требователен, и если ты хочешь быть его учеником, то нужно много работать над собой.
- Сейчас ты в Беларуси, благодаря чему мы и смогли увидеться офф-лайн. Как долго ты еще здесь пробудешь?
- Вопрос о моей визе должен решиться в марте этого года, потом через Польшу я вновь поеду в Бельгию.
- Как обычно проходит твой день в Витебске?
- С утра я хожу на физотерапевтические процедуры, навещаю больную бабушку, занимаюсь в тренажерном зале, так как надо восстанавливать подвижность ноги после перелома. Днем есть свободное время, а вечером я уже в спортзале, вспоминаю прошлое, ведь раньше я занималась биатлоном, параллельно обучаясь музыке в школе искусств. Однако потом, когда встал вопрос выбора или биатлон или музыка – выбрала музыку.
- Ты получила травму находясь за границей, там, наверное, довольно дорогая медицинская помощь по сравнению с белорусской?
- Да, на оплату медицинской помощи ушли все мои сбережения, но и этого не хватило, хорошо, что помогли добрые люди. Сейчас я хочу вернуть им те деньги, что они за меня заплатили, но возникла проблема с получением выплаты от «Белгосстраха».
У меня на момент моего перелома на руках был страховой полис и, по идее, они должны были сразу оплатить мне расходы по лечению, потому что мой перелом – это страховой случай, но до сих пор денег от этой страховой организации я не получила.
Они аргументируют свой отказ тем, что у меня в визе указана религиозная цель поездки, а ногу я сломала, упав с высоты, когда вешала тханку на стену.
Поэтому они утверждают, что у меня – рабочая травма, хотя тханку я вешала как раз для подготовки к религиозному мероприятию и никаких денег за свою деятельность я не получала, просто, как гецулма я живу в Дхармасити бесплатно.
- Надеюсь, что недоразумение с «Белгосстрахом» будет улажено, поскольку как юрист я понимаю, что они должны выплатить тебе причитающуюся сумму. Какие у тебя есть планы на будущее?
- Хочу продолжить учиться у Патрула Ринпоче, стать учителем Дхармы и профессиональным переводчиком с тибетского.
- А продолжения музыкальной деятельности не планируешь? Есть же хороший пример поющей монахини – Ани Чоинг Дролма.
- Да, хотелось бы петь. Уже будучи гецулмой, я исполняла тибетские песни, также продолжаю писать стихи на белорусском, русском, английском и тибетском, так что потребность в творчестве у меня еще есть. Думаю, если Ринпоче ла одобрит, то могу и возобновить музыкальную карьеру.
- Ты говорила, что Ринпоче планировал приехать в Республику Беларусь?
- Да, была у него такая идея, но когда это случится, говорить сложно. Ринпоче ла многое делает спонтанно. Может так статься, что, когда я вернусь в Бельгию, он сразу скажет, что готов ехать в Беларусь. Вообще, было бы хорошо, если бы Ринпоче ла мог дать открытую лекцию в Минске для всех желающих познакомиться с буддийским учением и культурой.
- Да, это была бы хорошая возможность познакомиться с носителями буддийской культуры. К нам, насколько я знаю, год назад приезжал с лекцией Оле Нидал, и еще буддолог Елена Леонтьева презентовала свою книгу в Минске. Думаю, приезд такого учителя, как Патрул Ринпоче заинтересовал бы, в том числе и не-буддистов. Как ты думаешь, чего пока что недостает белорусскому буддизму?
- Я думаю, что недостает информации о буддизме. Хоть мы и живем в эпоху высоких технологий, когда почти у каждого в кармане смартфон с выходом в Интернет, все же в некоторых вопросах невежество еще сохраняется. Например, в Бельгии никого не удивляет человек в монашеских одеяниях, а в Витебске у меня были неприятные моменты, например, принимали за кришнаитку.
- Да, увы, довольно часто буддистов путают с кришнаитами. Мне на память приходит такой почти анекдотический случай, произошедший лет 8 назад. Я тогда уже преподавал боевые искусства, и вот два довольно хулиганистых новичка спросили меня, носят ли буддийские монахи косичку, я сказал, что нет и тогда они рассказали, что видели в Витебске лысого человека с косичкой в странных одеждах и поначалу хотели, как это называется, пристать к нему.
Но потом подумали, что это буддийский монах, а в массовом сознании буддийский монах – это, в первую очередь, монах Шаолиня и поэтому подростки решили не испытывать судьбу.
Кстати, а как родители отнеслись к твоему выбору?
- Поначалу было некое опасение – все-таки мы, белорусы, довольно консервативный народ. Но потом привыкли, успокоились и поняли, что буддизм – это не секта.
- Что ты хотела бы посоветовать читателям, которые хотели бы повторить твой путь и стать монахами?
- Для начала надо найти своего Учителя и, если он одобрит этот выбор, то тогда можно и принимать монашеские обеты. Но, будучи монахом или монахиней, как я знаю по себе, трудно жить в миру, лучше уезжать в монастыри, ритритные центры.
О том, кто такие буддийские монахини гецулма – читайте на АРД статью Аюра Цырендоржиева «Кто такие ламы?».
Фото: Фото автора и Татьяны Гредель
В сюжете: буддизм для европейцевбуддизм в Беларусибуддисты в Европегецулмамонахибуддийская монахиняДалай ЛамаПатрула Римпочетибетский язык