Что думает о Тибете китайская партийная элита?
В последних комментариях, касающихся тибетской проблемы, китайская партийная профессура демонстрирует развитие двух совершенно различных подходов на то, как следует решать тибетский вопрос.
<p>Как будут восприняты эти мнения и какой подход станет официальным для китайского руководства – все это напрямую повлияет на будущее Китая и Тибета. Наиболее мягкого и, возможно, более проработанного взгляда на китайское средство для лечения тибетской головной боли придерживается Цзинь Вэй, профессор Партийной школы Центрального Комитета КПК в Пекине. В комментариях для Asia Weekly, китаеязычной газеты, издающейся в Гонконге, Цзинь Вэй заявила, что отношение к Далай-ламе как к врагу отчуждает 6 миллионов тибетцев, которые верят в него как в «живого Будду». Он подчеркнула, что «Далай-лама является ключом к проблеме Тибета» и рекомендовала властям КНР возобновить диалог с ним. На вопрос, каким должно быть содержание нового раунда переговоров, Цзинь Вэй ответила, что рассмотрение таких больших вопросов, как подход Срединного пути, должно быть отложено. Вместо этого, по ее мнению, следует решать конкретные задачи организации визита тибетского духовного лидера в Гонконг или Макао с целью учреждения его постоянной резиденции в одной из этих британских колоний. Согласно профессору Цзинь Вэй, Китай должен стремиться избежать неудобной ситуации, в которой возможно появление двух Далай-лам. Она считает, что если Китай сумеет наладить контроль над процедурой поиска следующего перерождения Далай-ламы, ему удастся завоевать доверие всего Тибета и выбить почву из-под ног сил, ратующих за тибетскую независимость вне страны. Центральная партийная школа, в которой Цзинь Вэй занимает должность заместителя по вопросам меньшинств и руководителя исследований религиозных традиций этнических меньшинств, занимается подготовкой будущей политической элиты страны. Ректором школы является Лю Юньшань, член постоянного комитета Политбюро, один из семи лидеров, управляющих Китаем. Действующий председатель КНР Си Цзиньпинь был ректором школы с 2007 по 2013 гг. Репутация и авторитет школы дают основания наблюдателям с вниманием относиться к комментариям Цзинь Вэй по вопросу Тибета. Есть еще одна причина воспринимать эти заявления со всей серьезностью. Партийная профессура Китая выражает мнение партии по всем ключевым вопросам. Они не посмеют высказаться самостоятельно, не дождавшись ясного кивка сверху. Это всего лишь предположение. Возможно, оно ошибочно. Профессор Цзинь Вэй могла высказать и свое личное мнение о Тибете. Но если даже она не согласовывала свое мнение с высшими властями, пока не заметно, чтобы это как-то сказалось на ее карьере. Нет сведений, что ее сняли с занимаемой должности. И все же официальная жесткая реакция на примирительные комментарии профессора Цзинь Вэй не заставила себя долго ждать. Чжу Вэйцюнь, который в 2002-2010 гг. вел официальные переговоры с представителями Далай-ламы в статусе заместителя министра Объединенного фронта, теперь предостерегает от изменения политики по отношению к тибетскому духовному лидеру. В интервью China News Weekly Чжу Вэйцюнь, который ныне является директором Китайской народной политико-консультативной конференции, официального рупора партии, сделал следующее заявление: «Когда мы обращаемся к господину Тендзин Гьяцо как к Далай-ламе, мы признаем его духовный статус. Однако с ходом времени он приобрел и другой статус, о котором мы не должны забывать. Из-за своих попыток расколоть Китай он стал политическим беженцем». Для Чжу Вэйцюня не может идти и речи о каких-либо переговорах о пересмотре статуса Тибета. По его словам: «Будущее Тибета с 1951 года до мирного освобождения в 1959 году было решено самим тибетским народом. И никакой Далай-лама не в силах здесь что-либо изменить». В прошлом о Тибете и других проблемах Китай говорил одним голосом. В письменных и устных заявлениях по таким чувствительным вопросам, как Тибет, всегда прослеживалась одна стилистика и один тон. Партия, государство и армия озвучивали консолидированную позицию. Для сторонних наблюдателей вопросы заключаются в следующем: почему прежде внутренние дебаты о Тибете в Китае перешли в открытый режим? Чья точка зрения начинает превалировать? И как на это должна реагировать Дхарамсала?</p>